Год назад Изюм освободили — после пяти месяцев российской оккупации. Но жители города до сих пор подозревают друг друга в коллаборационизме
Изюм — город в Харьковской области с населением около 50 тысяч человек. Во время российского вторжения в Украину он подвергся значительным разрушениям: в городе были частично повреждены или полностью уничтожены более пяти тысяч частных и 120 многоквартирных домов. 1 апреля 2022 года российская армия оккупировала Изюм. Минобороны РФ разместило в городе оперативный штаб своей группировки войск и планировало использовать его как основной плацдарм для наступления на Донбасс с севера. Через пять месяцев — в начале сентября — ВСУ в рамках масштабного контрнаступления в Харьковской области освободили Изюм вместе с десятками других населенных пунктов. Вследствие оккупации возникли конфликты между жителями: теперь те, кто успел выехать из города до прихода российских войск, подозревают оставшихся в коллаборационизме. Корреспондент The Guardian Шон Уокер побывал в Изюме и поговорил об этом с его жителями.
Служба безопасности Украины завела уголовные дела по статье о коллаборационной деятельности в отношении 30 жителей Изюма, 24 обвинительных заключения уже направлены в суды. Однако местные не сомневаются, что сотрудничавших с российскими военными было куда больше.
«Не всех арестовали. Некоторые из них сбежали, другие все еще тут. Но наши законы к этому не приспособлены, и юридически их нельзя ни в чем обвинить, хотя они сотрудничали», — заявил изданию мэр Изюма Валерий Марченко.
Он говорит, что понимает тех людей, которые во время оккупации помогали обеспечивать город первоочередными услугами, но не может простить учителей, которые согласились преподавать в школах по российской программе. «Если они были готовы сказать нашим детям, что Украины никогда не существовало, им больше никогда нельзя работать», — отмечает чиновник.
Марченко со своей администрацией во время оккупации находился на территории, подконтрольной Украине, примерно в часе езды от Изюма. Многие местные жители воспринимают это как нарушение служебных обязанностей. «Капитан должен покидать корабль последним, а эта шайка разбежалась как крысы и бросила нас всех тонуть», — так отозвалась о мэре одна из пожилых жительниц, получая на центральной площади города пакет с гуманитарной помощью. Марченко к подобным обвинениям уже привык. Он пояснил: «Если бы мы остались, нас бы либо убили, либо заставили сотрудничать».
Главный редактор местной еженедельной газеты «Горизонты Изюмщины» Константин Григоренко тоже сбежал от оккупации, на запад Украины. Теперь, гуляя по освобожденному городу, он постоянно высматривает в толпе конкретных людей, которые, по его убеждению, сотрудничали с россиянами. «Эти люди ходят по городу, живут среди нас и думают, что они ни в чем не виноваты. Но я считаю, что они преступники и должны сидеть в тюрьме», — говорит журналист.
В Изюме чувствуется атмосфера взаимного недоверия. Пережившие оккупацию возмущаются, почему другие их бросили и уехали. Вернувшиеся же с подозрением смотрят на тех, кто остался. «Если честно, я не уверен, что могу полностью доверять кому-либо из тех, кто остался», — признается Григоренко.
Весной 2022-го Россия назначила своего мэра Изюма из числа коллаборантов — Владислава Соколова. Комендантом города стал чеченский военный с позывным «Шерхан». В городе отключили мобильную связь и интернет. Газа, воды, света тоже не было. Информационный вакуум восполнялся российской пропагандой. Местных жителей преследовали и запугивали. После освобождения Изюма на его окраине обнаружили массовое захоронение, где находились более 400 тел погибших, некоторые — со следами пыток. Но было и немало пожилых жителей Изюма, которые приветствовали российскую оккупацию. Они ностальгировали по своей молодости и советскому прошлому.
Заместитель главреда «Горизонтов Изюмщины» Николай Калюжный в отличие от своего начальника из Изюма не уехал. Первую ночь боев за город он вместе с женой провел в подвале редакции, следующие недели они укрывались в соседней церкви. В то время он вел дневники, которые теперь планирует издать.
Вместо его газеты в городе стали распространять пророссийский «Изюмский телеграф». Местная коммунистка Любовь Ткачева пригласила Калюжного в новую администрацию, предложив работу в издании. Журналист вежливо извинился, сказав, что уже на пенсии и для этой работы не годится. «Только позже я понял, по какому тонкому льду ходил, и что происходило с другими людьми, которых они считали проукраинскими», — вспоминает Калюжный.
Его друг, поэт и художник Евгений Сипков, напротив, всегда выступал с российских позиций и работу в «Изюмском телеграфе» с хорошей зарплатой принял. После освобождения Изюма он вместе с сотнями назначенных Россией чиновников сбежал. В городе он оставил жену Елену Бурцеву. Она отказалась от интервью с The Guardian, сказав по телефону лишь следующее: «Мой муж не сделал ничего плохого, и теперь наша жизнь разрушена, а наша семья распалась. Я потеряла работу, у меня нет денег, и я сижу здесь ни с чем. Я больше никому не доверяю, ни украинцам, ни русским. Этот телефонный звонок, вероятно, является провокацией спецслужб. Я не буду с вами разговаривать».
Ольга Герман проводит для детей занятия танцевальной терапии. Она старается в первую очередь обращать внимание не на руины, а на красочный стрит-арт в городе. Но признает, что сохранять позитивный настрой непросто: «В какой-то степени мы все еще скорбим». Герман всю оккупацию провела в Изюме, потому что не хотела бросать родителей. Теперь она возмущается, что к ней с подозрением относятся те, кто уезжал. «Да, предатели были, но это не значит, что большинство людей поддерживало россиян. Даже президент сказал, что людям следует оставаться в своих домах. Мне не нравится, что кто-то уехал, потому что у него была возможность, а потом осуждает людей, которые остались», — говорит она.
Дом Любови Приходько, в котором она жила с 1972 года, сгорел после попадания российской ракеты «Град». Ей самой и 41-летнему сыну с инвалидностью, которому нужен постоянный уход, удалось выжить. Они переехали в маленькую обветшалую комнату в соседнем доме. В саду у Любови есть колодец, и она охотно делилась чистой водой со всеми нуждающимися. Каждое утро к ней выстраивалась очередь. В благодарность люди выменивали и приносили ей съестные припасы. «Была невероятная солидарность, я никогда ничего подобного не испытывала», — вспоминает она. Разговоры о подозрениях в коллаборационизме ее раздражают. «Люди, которых здесь не было, они не понимают, не могут нас понять. Они понятия не имеют, через что нам пришлось пройти», — рассказывает она.
Как и по всей стране, в Изюме в рамках «дерусификации» переименовали десятки улиц. Так, например, улица Лермонтова теперь названа именем первого президента самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева, а улица Владимира Высоцкого получила имя Стива Джобса. «Мы не хотим, чтобы что-либо напоминало нам о стране, которая нас оккупировала, и мы хотим начать с чистого листа», — заявил мэр Изюма Валерий Марченко.
Главред «Горизонтов Изюмщины» Константин Григоренко считает, что изменить то, что у людей в головах, сложнее, чем поменять название улицы. «Даже после всех этих смертей и разрушений я чувствую, что есть люди, особенно пожилые, которые все еще ждут возвращения Путина. Я не могу этого понять», — говорит журналист.
