Ученый, увлекающийся искусством, обнаружил три утерянных портрета Теодора Жерико, созданные в качестве пособия для психиатров Авторство вызывает сомнения у искусствоведов, но аргументы любителя удостоились публикации в The Lancet

В июне 2023 года в авторитетном международном медицинском журнале The Lancet появилась необычная статья. Ее автор, молекулярный биолог Хавьер Бургос, отчитался об очередной находке: ему удалось обнаружить третий утраченный портрет пациента из серии, которую художник-романтик Теодор Жерико написал по заказу психиатра XIX века. Не все профессиональные искусствоведы соглашаются с атрибуцией любителя, однако даже если она окажется в итоге ошибочной, аргументы Бургоса проливают свет на историю психиатрии и позволяют вспомнить, как медицина смотрела на психические отклонения в начале XIX века.

Кому понадобились портреты «безумцев»

Как и любая другая наука, современная психиатрия появилась не сразу. Столетиями причины психических нарушений оставались загадкой, а гипотезы относительно их механизмов возниковения, на наш современный взгляд, звучали довольно причудливо. 

Например, в 1820-х годах была популярна концепция мономании. Ее разработал французский психиатр Жан-Этьен Доминик Эскироль. Он считал, что безумие бывает двух типов: полное, когда человек абсолютно невменяем и не может отвечать за свои действия, и частичное — когда человек одержим каким-то одним навязчивым желанием или идеей, а в остальном вполне нормален и может быть дееспособным: в частности, имеет право наследовать имущество и обязан отвечать за свои поступки перед судом. Непреодолимую страсть, которая превращает человека в безумца, французский врач предложил называть «мономанией».

По Эскиролю, мономания могла быть эмоциональной — когда человек одержим какой-то конкретной эмоцией вроде зависти или гнева, интеллектуальной — когда человек охвачен бредовой идеей, например считает соседку колдуньей, или волевой — когда человек не в силах преодолеть тягу к мелкому воровству. 

Современный психиатр сказал бы, что мономания — слишком неопределенная клиническая единица, чтобы на ее основе ставить какие бы то ни было психиатрические диагнозы. Но во времена Эскироля врачи стремились обнаружить у своих пациентов их главную навязчивую идею, так как она считалась ключом к диагнозу. 

Как и в современной психиатрии, врач мог выявить мономанию путем расспросов пациента. Но в XIX веке считалось, что навязчивые идеи оставляют следы на лице. Сам Эскироль писал об этом так: «Вообще, лицо идиота глупо, лишено смысла; лицо маниакального больного так же взволнованно, как и его дух, часто искаженное и спазмированное; черты лица идиота унылы и лишены выражения; черты лица меланхолика напряжены, отмечены болью или крайним возбуждением; у мономаниакального короля гордое, надутое выражение лица; религиозный фанатик мягок, он увещевает, глядя на небо или устремляя взгляд на землю; взволнованный больной умоляет, покосившись в сторону, и так далее».

Последователи Эскироля считали, что внимательное изучение черт пациента тоже должно было помочь в постановке диагноза. Фотография в то время еще оставалась экзотической технологией, так что художественные портреты пациентов с уже диагностированными мономаниями с точки зрения психиатров были отличным учебным пособием.

Поэтому неудивительно, что зимой 1822–1823 годов друг и коллега Эскироля психиатр Этьен-Жан Жорже заказал известному французскому художнику-романтику Теодору Жерико серию из 10 портретов своих пациентов. Это была очень колоритная компания. Среди героев портретов были, например, «Похититель детей», «Женщина, страдающая навязчивой завистью», «Клептоман», «Человек, страдающий иллюзиями военного командования» и «Женщина, пристрастившаяся к азартным играм».

На всех портретах модели изображены на темном фоне, по грудь, анфас, без рук. Все головы на сохранившихся изображениях приближены к натуральному размеру, а выражения лиц прописаны крайне тщательно и весьма выразительны.

Что случилось с портретами мастера Жерико

После смерти Этьен-Жана Жорже пять портретов достались его ученику доктору Лашезу. В феврале 1868 года портреты купил художник Шарль Жак, в его семье они хранились до 1920 года. Затем работы Жерико разошлись по частным коллекциям, а к настоящему моменту оказались в пяти музеях Европы и США. Например, «Женщина, пристрастившаяся к азартным играм» хранится в Лувре, а «Клептоман» — в Музее изящных искусств Гента.

До недавнего времени пять других портретов, которые приобрел второй ученик Жорже, доктор Марешаль, считались утраченными. Поиски усложнялись тем, что никто не знал, кто именно на них изображен. Некоторые искусствоведы полагали, что утраченные работы были портретами новых пациентов, а некоторые — тех же самых героев, но уже после лечения. 

Первая гипотеза считалась в искусствоведческих кругах более убедительной. В ее пользу говорит тот факт, что Теодор Жерико умер в январе 1824 года, всего через два года после того, как были написаны известные нам пять портретов. Это значит, что у пациентов оставалось не так много времени на выздоровление. Кроме того, учеников у Жорже было двое. Поэтому было бы логичным предположить, что портреты они тоже поделят поровну. Если бы портреты были парными, скорее всего, Лашез и Марешаль взяли бы по комплекту каждой версии «до и после».

Как Хавьер Бургос обнаружил утраченные портреты

Хавьер Бургос построил свою научную карьеру, исследуя причины и разыскивая новые фармацевтические стратегии лечения нейродегенеративных заболеваний, в том числе болезни Альцгеймера. Он преподавал в университетах, работал в национальных и международных справочных центрах, а в настоящее время возглавляет один из отделов в департаменте здравоохранения Валенсии.

Искусство — лишь одно из его хобби, наряду с литературой и популяризацией науки. Тем не менее Бургос уверен, что благодаря его исследованиям ему действительно удалось обнаружить три новых портрета из серии Жорже, которые ранее считались утраченными. Как оказалось, все это время картины находились в частном собрании и художественных галереях.

Первую картину Хавьер Бургос обнаружил в 2021 году, когда посетил выставку в Равенне, на которой экспонировались произведения из частной итальянской коллекции. Картина была представлена вместе с другой работой Жерико, «Главный врач приюта Бюффон» («Le medecin chef de lʼasile de Bouffon»). Название нового портрета, указанное в официальном каталоге выставки, — «Портрет мужчины. Homo melancholicus». 

Хавьер Бургос обратил внимание, что по размерам и композиции портрет крайне близок к пяти сохранившимся картинам «психиатрической» серии. Кроме того, «Homo melancholicus» изображен в монашеском облачении того же оттенка, что и красный шарф на портрете женщины, страдающей навязчивой завистью. Даже само сохранившееся название портрета предполагает, что он связан с концепцией мономании меланхолии, как ее описал Жан-Этьен Доминик Эскироль.

Второй пропавший портрет из серии Марешаля Хавьер Бургос обнаружил в художественной галерее во Франции в 2022 году. Там экспонировалась еще одна картина Жерико, на которой была частично разорванная этикетка с надписью: «Этот портрет сумасшедшего, написанный Жерико, был подарен мне вдовой … Д … Марешаля в 1866 году, Париж, 9 ноября … Луи Лемэр».

Как и остальные шесть портретов серии, седьмой имел очень близкий размер и композицию. На картине был изображен бородатый мужчина в зимней шляпе и белой рубашке. Его одежда изображена в стиле, очень похожем на тот, что использован в передаче одежды остальных пациентов серии, а внешний вид мужчины хорошо согласуется с описанием мономании пьянства, как ее понимал Эскироль. У мужчины красные щеки, расстегнутая рубашка, указывающая на то, что ему жарко при холодной погоде, и шишка и гематома на левой стороне лба — видимо, полученные при падении.

Третий портрет, относящийся, по мнению Бургоса, к той же серии, был найден им совсем недавно, в 2023 году. Картина, изображающая человека лет тридцати, все это время висела в Лувре, где называлась «Портрет мужчины, называемого вандейцем». Она также соответствовала серии по всем трем основным критериям атрибуции, используемым Бургосом: размер, композиция, говорящий стиль одежды. 

Судя по всему, Жерико нарядил героя в костюм региона Вандея, чтобы подчеркнуть связь с его мономанией: паническими атаками. Между 1793 и 1796 годами в Вандее разыгрался один из самых кровавых эпизодов Французской революции, который привел к массовым жертвам среди мирного населения. А поскольку в записках Эскироля фигурировал похожий пациент, Бургос сделал обоснованное предположение, что именно пережитый в детстве шок и стал причиной мономании.

Профессиональные искусствоведы не подтверждают, но и не опровергают решительно предлагаемую Хавьером Бургосом атрибуцию. В разговоре с The Guardian Грегор Ведекинд, профессор истории современного и новейшего искусства Майнцского университета имени Иоганна Гутенберга, назвал эту историю «проблематичной» и поставил под сомнение авторство первых двух картин. Он утверждает, что без дополнительной информации об их происхождении и более тщательного анализа они не могут быть приписаны ни Жерико, ни серии «Мономания».

Ведекинд призывает к «критической осторожности» в отношении рукописной записки, объясняя, что подобные документы «очень распространены и столь же ненадежны, как и предполагаемые оригинальные подписи». Кроме того, по его мнению, экспертизы и аргументов Бургоса в отношении «Вандеи» недостаточно, чтобы однозначно приписать картину мономании.

Если же компетентные искусствоведы смогут подтвердить выводы Бургоса, ему останется найти всего две картины из серии. Поскольку вполне возможно, что они до сих пор висят где-нибудь в частной коллекции или в музее, не исключено, что вскоре в The Lancet появятся две новые статьи.