«Че хотела, то и сказала» Doja Cat выпустила новый альбом «Scarlet», в котором она безжалостно расправляется с фанатами. Потом, правда, признает, что погорячилась
Рэперша Doja Cat 22 сентября выпустила четвертый альбом — «Scarlet». Прославившись в 2018-м вирусным видео на песню «Mooo!», Доджа стала звездой тиктока и красных дорожек (на Met Gala 2023 года она пришла в «кошачьем» гриме, другие ее образы тоже стали событиями — достаточно вспомнить ее наряд в красных кристаллах или макияж с накладными ресницами вместо усов). Все это сделало певицу одной из самых популярных рэп-звезд 2020-х. Новый альбом она во многом посвящает фанатам, которые, как признается рэперша в соцсетях, делают ее жизнь невыносимой. Критик Лев Ганкин рассказывает об отношениях Доджи Кэт со слушателями — и о ее музыкальных находках.
«Че хотела, то и сказала!» — с этого утверждения, для пущей убедительности снабженного крепким словечком, начинается «Scarlet», четвертый альбом певицы Доджи Кэт. Звучит немного странно для первой фразы всей пластинки? Да — высказывание больше похоже на реплику в давно идущем разговоре, причем, очевидно, успевшем принять несколько конфликтный характер. И впечатление нас не обманывает: активная пользовательница соцсетей, обязанная популярностью именно интернету (в высшую лигу поп-музыки Доджа Кэт попала в 2018 году, после того как в сети завирусился клип на песню «Mooo!»), певица, кажется, трактует песни прежде всего именно как развернутые комментарии к собственным твитам, в которых — а также в интервью и стримах в инстаграме — она действительно в последние месяцы наговорила много разного.
Например, практически дезавуировала два своих самых успешных до сегодняшнего дня альбома: «Hot Pink» (2018) и «Planet Her» (2021, эта запись установила рекорд по количеству стримов на Spotify для рэп-исполнительниц). »[Оба] были просто состриганием бабла, и вы на это купились», — твитнула она в мае этого года. Утром в газете — вечером в куплете: «Говорят, поп приносит деньги… но мне больше не нужны громкие фиты и новые коллабы, — читает она в песне «Paint the Town Red» со свежей пластинки. — И новые фанаты мне тоже не нужны: главное, что моему парню нравится».
Упомянутый парень — к слову, не абы кто, а Джей Сайрус, медиаинфлюэнсер с противоречивой репутацией: подписчицы в Twitch обвиняли его в эмоциональном абьюзе. «МНЕ НАСРАТЬ, ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О МОЕЙ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ, И ВСЕГДА БУДЕТ НАСРАТЬ, — капслоком объявила Доджа Кэт в соцсетях, реагируя на вопросы поклонниц о своем бойфренде. — ПРОЩАЙТЕ, И СКАТЕРТЬЮ ДОРОЖКА, ТУПЫЕ ОВЦЫ». «Похоже, нам на все насрать, похоже, нам на все насрать», — нежно воркует целый девичий хор в другой композиции со «Scarlet» («97»): из твитов артистка, стало быть, черпает не только темы для песен, но и некоторые конкретные формулировки.
Апелляции к недавним скандалам и скандальчикам, в которых оказалась замешана Доджа, обнаруживаются чуть ли не в каждой песне с пластинки. Триггером для хлесткой строчки или двух становится не только хейт в адрес Сайруса, но и, например, общественная реакция на смену образа самой певицы (некоторое время назад она в прямом эфире инстаграма сбрила себе волосы и брови). «Я классно выгляжу, а ты пишешь, что я уродливая? Ой-ой-ой, я совсем не расстраиваюсь, что ты теперь не хочешь меня трахнуть», — сообщается в композиции «Attention». Или причудливая фанатская конспирология, согласно которой артистка, дескать, продала душу дьяволу (такие теории появились после того, как она обнародовала свои свежие татуировки — в том числе одну с изображением некоего зооморфного уродца по мотивам рисунка итальянского врача и естествоиспытателя XVII века Фортунио Личети). «Ну смотрите, как выглядят мои демоны — теперь, когда мои карманы полны!» — троллит певица поклонников в песне «Demons», а потом снимает и на нее, и на «Paint the Town Red» эпатажные клипы, иронически заступая в них одной ногой на поляну Мэрилина Мэнсона.
Ее агрессивный настрой отражен уже в названии альбома: «Алый», «Scarlet», цвет крови и пламени, — это вам не «Ярко-розовый», «Hot Pink». Доджа Кэт выходит на тропу войны, заодно соответствующим образом модифицируя саунд: вся первая половина новой пластинки решена в жестком рэп-звуке, с минималистскими битами и скоростным речитативом — действительно ничего общего с широковещательной поп-музыкой ее предыдущих записей.
Интереснее всего здесь то, с кем она воюет. Не с продюсерами, толкавшими ее в поп-мейнстрим в предыдущие годы, и уж подавно не с самой собой. Адресатами ее филиппик становятся прежде всего ярые фанаты и фанатки, называющие себя — вслед за «кошкой», Доджей Кэт, — «котятками» (kittenz). «Если вы причисляете себя к долбаным котяткам, вам пора отложить в сторону телефон, задуматься о том, чтобы найти работу или хотя бы помочь родителям по дому», — написала певица в социальной сети Threads летом этого года. «Хотя бы скажи, что ты нас любишь», — взмолился в ответ кто-то из «котяток». «Вообще-то нет, я вас даже не знаю», — отрезала артистка.
Ее конфликт с поклонниками странным образом рифмуется с опытом другой певицы, совсем недавно выпустившей новый релиз, — инди-звезды Мицки. Правда, там, где Мицки предается сложной рефлексии, Доджа Кэт в согласии с собственным образом предпочитает беспощадно и безоглядно жечь глаголом (а также существительными, прилагательными и даже междометиями: один из самых запоминающихся фрагментов альбома «Scarlet» — это возгласы «ugh!» в первом куплете «Paint the Town Red»). «Я по-прежнему подписываюсь под своим твитом (да, я безжалостна)», — заявляет она в песне «97»; «Терпеть вас не могу, вы поклоняетесь всему тому, на что неспособны сами» (это из композиции «Fuck the Girls»); «Вы меня зафолловили, но на музыку вам наплевать» (это «Attention»).
Кажется, история «бифов» Мицки и Доджи Кэт, двух ярких, но принципиально непохожих друг на друга представительниц современной популярной музыки, с собственной аудиторией — это повод вновь поговорить о связи между звездами и их почитателями, которую соцсети сделали еще более болезненной.
По науке эти отношения называются парасоциальными — то есть такими, в которых стороны заведомо не равны друг другу. Человек, находящийся перед экраном, объективирует артиста и как бы присваивает его себе, начинает считать его своей собственностью, убеждает себя в том, что все о нем знает, и чувствует себя вправе выступать с непрошеными высказываниями по поводу его поведения, внешнего вида, а также обстоятельств личной жизни (не говоря уж о творчестве).
В то же время сам артист, объект маниакальной привязанности поклонников-«стэнов», со своей стороны может нисколько не стремиться к подобным отношениям — и даже не подозревать о том, что он уже в них находится. Внимание со стороны публики, помноженное на прозрачность социальных сетей, становится для музыкантов причиной почти невыносимого дискомфорта — и если в былые времена артистам чаще всего предлагалось этот дискомфорт терпеть (чтобы не терять в заработках), то теперь все иначе: и Мицки, и Доджа Кэт на свой лад упрекали фанатов в нечуткости, а также угрожали, что завершат карьеру. Правда, обе угрозу не выполнили — и по крайней мере Доджа, кажется, от ссоры с поклонниками в коммерческом отношении совсем не пострадала. Да, из-за нескольких резких твитов она потеряла полмиллиона подписчиков в инстаграме, но песня «Paint the Town Red» все равно стала самым успешным синглом в ее карьере, заняв первое место в хит-парадах и Великобритании, и США. Похоже, множества онлайн-«стэнов» и покупателей ее музыки как минимум не тождественны друг другу.
Пострадала ли она от всех этих конфликтов в художественном отношении — другой вопрос. Песня «Paint the Town Red» звучит свежо и вдохновенно, агрессивную подачу главной героини удачно оттеняет семпл из «Walk On By» Дайон Уорвик. Воинственный речитатив Доджи Кэт уместен и в следующей композиции, «Demons», на фоне сухого, жесткого, электронного продакшена — оба трека неслучайно вышли синглами в преддверии альбома «Scarlet». Однако чем дальше, тем более монохромной пластинка кажется и по звуку, и по интонации, и, главное, по эмоции — певица хвастается своими талантами и успехами, оскорбляет недругов, пересказывает собственные твиты, комментирует связанные с ее именем инфоповоды, упоминает Ники Минаж и Билли Айлиш и в целом произносит очень много слов по очень сомнительным поводам; парадоксально, но, кажется, надо принадлежать к армии «котяток», чтобы сохранить интерес на песнях вроде «Gun» и «Go Off».
Но как только возникает ощущение, что ничего нового мы уже не услышим, Доджа Кэт совершает абсолютно неожиданный маневр. Вся вторая половина альбома «Scarlet» — словно фрагмент какой-то другой записи (в интервью Entertainment Tonight на Нью-Йоркской неделе моды певица обмолвилась, что над этими треками работала и в другом месте, и в другое время, чем над материалом первой части пластинки).
Куда-то внезапно исчезают наждачные трэп-биты; вместо них в аранжировках теперь преобладают аналоговые синтезаторы, электропиано Rhodes и струнные, и все это — на фундаменте лениво свингующего R&B-ритма. Песни «Agora Hills» и «Often» в 1990-е назвали бы «слоу-джемами» (slow jams), а «Canʼt Wait» и «Skull and Bones» и вовсе вызывают в памяти великий альбом «The Miseducation of Lauryn Hill» — играть на поле той же Лорин Хилл или группы The Fugees у Доджи Кэт получается как минимум не хуже, чем на поле Карди Би и Megan Thee Stallion. Параллельно звуку неуловимо меняется и контент: «Love Life» — возможно, лучший фрагмент пластинки — в кои-то веки не очередной сеанс бравады и не гневная отповедь хейтерам, а, наоборот, жизнеутверждающее четырехминутное перечисление всего, что приходится певице по душе.
И это небезынтересный перечень. В нем, конечно, много конкретных, материальных радостей: Додже Кэт нравится мамина стряпня и запах свежей одежды, член ее парня и рев зрителей на концерте, жирные денежные контракты, размер ее груди после недавней операции и когда друзья перезванивают в ответ. Но не только: в открывающем куплете певица в первый и, кажется, последний раз за весь альбом «Scarlet» обращается к своим фанатам не с претензией, а с искренним участием — «им нравится, когда я принимаю свои недостатки, а мне нравится, когда они делают то же самое»; «мне нравится, когда они принимают то, как я меняюсь, ведь только так мы можем изменить все». А во втором куплете даже останавливает на мгновение музыку, чтобы на фоне тишины сказать: «Позвольте, я закончу» (как будто кто-то попытался ее перебить), — и потом: «Мы все делаем ошибки, это нормально; мне нравится, как вы растете над собой, я знаю, что вы меня любите, и я очень люблю вас всех и люблю жизнь, когда она такая».
Зная прямолинейную манеру Доджи Кэт, ее нелюбовь к обинякам и экивокам, нет сомнений, что и тут тоже — че хотела, то и сказала. И это дает двойную надежду: и на то, что между ней и ее почитателями возможен прочный мир, и на то, что следующие записи певицы будут на звуковом уровне выполнены именно в этом, как выясняется, идеально подходящем ей стиле.
Лев Ганкин