«Это лучше, чем повторить судьбу моих мобилизованных знакомых» Читатели «Медузы» рассказывают, как изменилась их жизнь за год — с момента, когда Путин объявил мобилизацию на войну против Украины
21 сентября исполнился ровно год с того дня, как Владимир Путин объявил мобилизацию для войны против Украины — несмотря на многократные обещания не делать этого. Мобилизация повлияла не только на тех, кто отправился на фронт, и их близких, но и на многих других россиян: кто-то вынужден скрываться от повестки внутри страны, а кто-то ее покинул. «Медуза» спросила читателей о том, что изменилось в их жизни за этот год, — и публикует некоторые из ваших историй.
Антон
Калининград → Аляска, 32 года
В момент объявления мобилизации я был в командировке вне России. Когда дошли новости, было чувство, что стал бездомным. Как будто все нажитое сгорело, границы закрыли и возвращаться стало совсем некуда. Пожалуй, это и стало последней каплей в вопросе эмиграции. Жена упиралась до последнего, но решилась. Не хочется жить с не заживающей до последних дней раной.
Павел
Москва → Тбилиси, 31 год
После мобилизации уехал в Казахстан, через пару недель ко мне переехала девушка. Потом — транзитом через Узбекистан в Грузию. Уже год нахожусь не в России. Немного напрягает просевший курс рубля и то, что скоро нужно будет делать визаран, но это намного лучше, чем повторить судьбу двоих мобилизованных знакомых, которых уже нет на этом свете.
Максим
Петербург → Кыргызстан, 32 года
Мне пришлось оставить семью (жена не поддержала), разорвать все социальные связи и уехать в Кыргызстан. Я сменил жизнь в Петербурге на одинокое существование в горах. Кажется, что-то изменилось в восприятии навсегда, когда кыргызская деревня встретила безопасностью и спокойствием, тогда как любимый в прошлом город превратился в смертельную ловушку, а сограждане — в озлобленную или понимающую массу.
После полугода обучения освоил удаленную профессию. Получаю меньше прежнего, но деньги используются только на еду и жилье — и поэтому их более чем достаточно.
Сейчас все восприятие пронизано апатией: хорошая жизнь уже прошла и дальше будет только хуже, и длиться это будет долго, не 10 и не 20 лет. Полностью утратил желание социализироваться. Чувствую себя пустой оболочкой себя прежнего, ничего не хочу и ни о чем не мечтаю. Иногда сомневаюсь: если это и есть та жизнь, которую я спасал, уезжая из России, то стоило ли оно того?
Алевтина
Пермь → Турция, 39 лет
Мы с мужем уехали из России и уже год живем в Турции. Родители считают нас предателями родины и трусами. Сейчас нам нужно куда-то уезжать, так как Турция перестала продлевать вид на жительство.
Мы не знаем, что делать и куда ехать, так как в других странах либо дорого жить, либо сложно получить ВНЖ. Из-за войны и мобилизации мы потеряли дом, стабильную жизнь и друзей — и постоянно ощущаем неуверенность в завтрашнем дне.
Андрей
Москва, 38 лет
21 сентября 2022 года мы с моим [гражданским] мужем находились в путешествии мечты. Утром, после открытия новостных телеграм-каналов, меня сразил шок [от новости о мобилизации]. Мы оба подходили под критерии мобилизации. И днем и ночью мы искали решение, изучали сотни ресурсов. Запаса валюты не было, карты российские нигде не принимали.
В итоге мы решили воспользоваться бронью от работодателя. Мы вернулись в Россию, тогда как многие друзья и родственники страну покинули — а кто-то из них получил вести о погибших после мобилизации. Мы заранее приняли решение сделать все возможное, чтобы уехать из РФ, о чем задумывались с начала законодательных репрессий и курса на гомофобию.
Сначала мы подали заявку на грин-карту. Не получили, в этом году пробуем снова. Второе — хотим оформить однополый брак. Готовим имущество к продаже или аренде, копим деньги, понимаем, как и с кем оставить животное, изучаем иностранные языки. После пережитого стресса я заработал диабет и гипертонию, которые до сих пор лечу.
Мы живем в постоянном напряжении, страхе и ужасе. Страшно выражать мнение, страшно на улицу выходить, страшно в интернете что-то писать, страшно за родных и близких. При этом мы любим свою страну, свой город. По сей день я не могу понять, как амбиции одного маленького одинокого несчастного человечишки смогли перевернуть весь мир? Как за мгновенье можно было разрушить отношения со всем миром и изолировать россиян от цивилизации? Я никогда никому не желал смерти. И сейчас не пожелаю.
Александр
Нижний Новгород → Черногория, 35 лет
На следующий день после объявления мобилизации я уже был в Беларуси. Почти месяц ждал, пока появится билет в Ереван не через Москву. В Армении встретился с семьей, через две недели мы все вместе вылетели в Черногорию.
До декабря 2022-го я продолжал удаленно работать в [российском] госбанке, потом пришлось уволиться. Супруга нашла работу в международной компании, а я открыл смузи-бар. Ребенок за полгода в местном детском саду научился говорить на английском. За этот год все имущество в России мы продали, возвращаться некуда. Если бы не мобилизация, то никогда бы не сорвались.
Руслан
Краснодар → Грузия → Германия, 28 лет
У меня стояло «мобилизационное предписание», счастливым обладателем которого я стал во время одного из визитов в военкомат. По данному предписанию я обязан был явиться в пункт сбора в течение 48 часов, не дожидаясь повестки. Я вернулся с работы домой, посмотрел все новости, созвонился со всеми близкими: ближайший круг друзей уже той ночью уезжал в Грузию.
Вечером 22 сентября я написал всем друзьям-мужчинам в поисках компании по дороге к Верхнему Ларсу. Нашелся один желающий. Я за полчаса собрал все необходимые документы и вещи — и выдвинулся в сторону границы. А дальше было слезное прощание с друзьями, которые в последний момент решили остаться, прощание с мамой и многочасовая дорога без сна. На работе я взял отгул на пятницу, а уже в понедельник дистанционно, из Тбилиси, написал заявление на увольнение по собственному желанию.
В Грузии я прожил до Нового года. Оттуда мне пришлось улететь после угроз от ФСБ и неизвестных людей из интернета из-за антивоенных постов в соцсетях и фотографий с украинским флагом. Улетел я в Германию, где запросил политическое убежище.
Я сейчас нахожусь в Германии. Да, я бросил карьеру в иностранной компании, где работал торговым представителем. Да, я не знаю, когда смогу увидеть своих родных и друзей. Но если вы меня спросите, сделал бы я еще раз все это снова, — да, сделал бы.
Алексей
Московская область → Астана, 22 года
Я год назад был студентом магистратуры, однако поступил туда лишь затем, чтобы получить отсрочку от армии. Оканчивать ее я не планировал. Поэтому, когда появились новости о мобилизации, мы с женой ни минуты не сомневались, что хотим как можно скорее уехать из страны.
Решено было ехать в Казахстан, так как загранпаспортов у нас не было и сухопутно попасть можно было только туда. За ночь мы собрали вещи, утром сделали в ветклинике справки нашим животным (такса и шесть крыс), заказали экспресс-доставкой чемоданы. На границе мы простояли двое с половиной суток, поменяв две машины и пройдя несколько километров пешком без связи и еды. Тяжелее всего было крысам, так как они теснились в маленьких переносках и не имели постоянного доступа к воде.
Мы доехали до Уральска — а сейчас живем в Астане, вместе с другим родственником, тоже бежавшим из России. За это время я успел поработать в колл-центре, курьером и стажером в аналитической компании. Знаю многих людей, которые не выдержали смены обстановки и вернулись из Казахстана в Россию. Но для нас этот вариант никогда не был приемлемым, так как жить в концлагере, где ты никогда не знаешь, что будет завтра, невыносимо.
Ростислав
Петербург → Кыргызстан → Берлин, 28 лет
По образованию я врач, в августе 2022 года я окончил ординатуру по специальности «пластическая хирургия». С началом мобилизации ушло ощущение, да и сама возможность притворяться, что [война] происходит «там, далеко». Стал судорожно искать варианты, как уехать из России: было полное отсутствие понимания куда и как, кроме того, я потратил восемь лет на обучение в своей стране. Но жизнь дороже.
[Когда мы с девушкой улетели в Кыргызстан и я начал искать работу], у меня появилось два варианта: первый в Стамбуле, а второй в Берлине, — но не в моей сфере, а в клинических исследованиях по офтальмоневрологии. Я начал движение в обе стороны: решил готовить документы для визы в Германию из Турции, проходя стажировку в клинике по пластической хирургии. А после первых нескольких дней в Турции осознал, что абсолютно не вижу себя живущим в этой стране.
На этот момент я уже девять месяцев живу в Берлине. Своим трудом я приношу пользу людям и надеюсь, со временем смогу подтвердить специальность — по примерным подсчетам, на это уйдет около восьми-девяти лет. Это может показаться ужасающим сроком, но я считаю это ценой ответственности, которую я должен понести за все произошедшее.
Андрей
Екатеринбург → Тбилиси → Флорида, 32 года
Мы с женой никогда не поддерживали российскую власть, но начало войны и объявление мобилизации стали для нас настоящим шоком.
До сентября 2022 года моя жизнь была связана с Екатеринбургом. С чувством страха мы решили уехать. Первым этапом стал переезд на автобусе в Казахстан, а затем перелет в Тбилиси. Там мы провели чуть больше месяца, но поиски работы были безуспешными, и затраты на жилье превышали местные зарплаты.
В итоге мы приняли решение отправиться в США по политическому убежищу. В Мексике, на границе со Штатами, мы провели около месяца. Затем перешли границу в Сан-Диего и через несколько дней долетели до Тампы, Флорида. Здесь мы живем уже девять месяцев.
Одно из самых сильных переживаний — это страх перед неизвестным будущим. Мы беспокоились о безопасности, о том, как удастся обеспечить семью. Поиск работы занял около четырех-пяти месяцев, за которые мы сильно истощили наши финансовые ресурсы. Сейчас наша ситуация выровнялась, и мы живем в ноль.
Ни дня не проходит, чтобы мы не переживали о потере родины и нашего родного города, о его природе и любимых местах. Эмиграция всегда тяжела, но, когда она вынужденная, это особенно сложно осознавать. Мы оказались перед выбором: остаться и столкнуться с угрозами войны и репрессиями или бежать из страны. Но, возможно, самое тяжелое — это то, что наши родные и близкие остались в России, не поддерживая текущий режим, они вынуждены молчать и смотреть на все это происходящее.
Саша
Петербург → Казахстан → Омск → Дубай, 25 лет
Во время объявления мобилизации я жил и работал в Петербурге. На следующий день я улетел в Казахстан, потерял работу и в течение нескольких месяцев, находясь в депрессии, рассорился с женой, которая осталась в России. Через пару месяцев мы спустя восемь лет брака развелись.
После нескольких месяцев в Казахстане без возможности открыть счет в банке (закончился срок действия загранпаспорта) я уехал в родной Омск, чтобы сделать его и двигаться дальше, потому что нашел работу в Дубае. В какой-то момент я почувствовал, что хочу закрыть эту главу своей жизни с достоинством, и в составе гуманитарной миссии отправился на три недели на передовую, чтобы помогать мирным жителям Украины, которые по каким-то причинам не могут покинуть зону боевых действий.
Несколько дней назад я в абсолютном одиночестве встречал свой 25-й день рождения. Но я не могу жаловаться — и ценю приобретенный опыт.
Роман
Москва, 36 лет
Сначала почти улетели в Армению, но вовремя поняли, что мы это финансово просто не вытянем с женой и ребенком. Персональный риск все-таки не так велик, если соблюдать минимальные меры предосторожности (не ходить в военкомат и вообще поменьше «отсвечивать» в госорганах). А вообще я гораздо больше стал ценить настоящее и каждый день, потому что завтра может произойти что угодно.
Иван
Петербург, 31 год
Стал носить с собой военник (категория B) и справку с работы (аккредитованная IT-компания). В качестве теста провел неделю на даче. В остальном ничего не изменилось, в том числе у близких знакомых. Истерику по поводу мобилизации считаю наведенной извне.
Ирина
Фрязино, возраст не указан
Запретила мужу соваться в московское метро, когда ездим к родственникам в гости или лишний раз за покупками. Телефоны оставляем дома, муж надевает кепку с козырьком титанической длины. Не посещаем сайты с доменом ru, никогда не выключаем VPN. Убедили работодателя перейти на работу без оформления, чтобы не сливать данные, например, в пенсионный фонд.
Михаил
Екатеринбург → Казахстан → Турция → Екатеринбург, 33 года
Когда объявили мобилизацию я понял, что на такую войну я никогда не пойду: лучше уж в тюрьму. Думать было некогда: две ночи я почти не спал, мы с супругой принимали решение, ехать ли в Казахстан, и если ехать, то мне одному или втроем с дочкой. Утром 24-го мы выехали в сторону пограничного перехода, по пути заехали к теще: женщины долго плакали, бабушка не могла отпустить единственную внучку.
Путь Екатеринбург — Петухово — Бурабай занял около 18 часов. Неделю мы прожили в отеле, а затем в Астану. Через три недели втридорога купили билеты в Анталью. Психологически было очень тяжело, работать — я программист — почти не получалось. Дочь только в том месяце пошла в [российский] детский сад — и [после мобилизации] снова оказалась с матерью 24 часа в сутки.
За пару дней до вылета в Турцию дочь сильно заболела, пришлось переносить билеты еще на неделю. Потом сильно заболел я сам. На работе шли навстречу, но ситуация была критическая. У супруги сдавали нервы и заканчивались силы. Цены на жилье в Анталье сильно начали расти, а от нас требовали платеж [за аренду] на полгода вперед — не факт, что получилось бы наскрести.
В итоге за три дня до вылета я принял решение вернуться домой, и мы улетели в Екатеринбург 29 октября. Похоже, это было правильным решением, потому что всем моим друзьям в Турции не дали ВНЖ. Для меня эта внезапная поездка в Казахстан, несмотря на искреннее радушие и желание местных помочь, стала болезненной прививкой от переезда из России.
Андрей
Москва, 48 лет
Я лет 30 назад обучался на военной кафедре, так что формально я лейтенант запаса и попадаю под мобилизацию. В начале октября 2022-го какие-то люди (видимо, сотрудники ЖЭКа) пробовали вручить повестку по поему адресу прописки, но живущую там мать я заранее попросил не открывать дверь и ничего не брать.
Я никуда, разумеется, за Путина воевать не пойду. Да и вообще я финансово помогаю друзьям в Украине. Почему не уехал? У меня сын с инвалидностью, здесь я нормально зарабатываю на его обеспечение. А скитаться с ним — это так себе идея. А еще в ЕС часто говорят, что ехать к ним, мягко говоря, нежелательно. В странах, в которые въехать проще, для меня работы по моей редкой специальности нет.
Так что я на всякий случай, если находиться в РФ станет физически опасно, заготовил «аэродромчик» в Армении: сделал регистрацию, открыл счет в банке и перевел туда деньги. Я благодарен Армении за эту возможность, но понимаю, что эта страна может быть для меня только временным прибежищем.
Анна
Москва → Тбилиси, возраст не указан
Это был тяжелый год. Муж на велосипеде перешел границу в Верхнем Ларсе, целый день стоял на нейтральной полосе без еды и воды, не спал трое суток. Я приехала к нему позже.
Мы резко изменили свой образ жизни, сильно потеряли в доходах, комфорте, возможности общаться с родными и друзьями. За этот год мы переживали боль, разочарование, уныние. Но была и надежда, и она есть до сих пор. Я ни о чем не жалею, мы приняли правильное решение.
«Медуза»