В России вышел «Звук свободы» — триллер о торговле детьми, который стал хитом проката в США (во многом благодаря движению QAnon) Впрочем, критики разгромили этот до неприличия манипулятивный фильм
В российский прокат вышел «Звук свободы» — триллер мексиканского режиссера Алехандро Гомеса Монтеверде, который стал одним из хитов проката в США (наряду с «Барби» и «Оппенгеймером»). Фильм о торговле детьми в Америке поддержали Илон Маск и Дональд Трамп, а в раскрутке картины подозревают представителей движения QAnon. Кинокритик Антон Долин рассказывает, чем этот фильм, лопающийся от излишнего пафоса, мог привлечь публику.
Возможно ли сделать фильм о торговле детьми без манипуляций и спекуляций на чувствительной теме? Не исключено. Но мексиканский постановщик Алехандро Монтеверде такой задачи не ставил. Напротив, он решил использовать все возможные средства, чтобы публике было не по себе и происходящее в картине она оценивала некритично, через чистое сопереживание.
Результат впечатляет. Даже на фоне недюжинных кассовых успехов «Барби» и «Оппенгеймера» триллеру «Звук свободы» удалось при бюджете 14,5 миллиона долларов — и почти без рекламной кампании — собрать в прокате 210 миллионов. Многие критики разругали картину, но зрительские отзывы — взволнованные и временами даже восторженные.
Предыстория «Звука свободы» неотделима от самого фильма. Большие студии 20th Century и поглотившая ее впоследствии The Walt Disney Company как будто бы сопротивлялись доводить этот проект до конца, и его создатели решили сами выкупить права на съемки. Впоследствии их приобрела скромнейшая Angel Studios; «Звук свободы» — всего второй фильм кинокомпании, выпущенный в прокат. Бюджет собирали методом краудфандинга. Картину поддержали, став ее первыми зрителями, инфлюэнсеры с несколько скандальной славой — Мэл Гибсон, Илон Маск и Дональд Трамп. «Сарафан» после выхода в определенных кругах был невероятно позитивным.
Левая и либеральная пресса обвинила Монтеверде в том, что «Звук свободы» транслирует идеи QAnon — в частности, о всемирном заговоре педофилов, которые извлекают из убитых детей чудодейственный гормон адренохром. Режиссер отверг эти подозрения — и в самом деле, ни о чем подобном в его картине напрямую не сообщается. Тем не менее звезда фильма Джеймс Кэвизел верит в адренохром, о чем проговаривался в интервью.
На этом фоне «Звук свободы» может впечатлить исключительно своей кинематографической ординарностью и вызывающей старомодностью. Картина заставляет забыть о постмодернистской волне жанрового кино последних лет (напомним, новые «Неудержимые» выходят буквально через неделю) и ироническом Marvel: она снята как будто в конце 1980-х. Прямолинейность и серьезность сценария кажутся почти издевательскими. Благородный и красивый правительственный спецагент, идеальный муж и многодетный отец Тим Баллард (Кэвизел), рискуя собственной жизнью, отправляется в Колумбию, чтобы спасти проданных в сексуализированное рабство детей. В начале картины он принимает участие в задержании педофила, но внезапно соображает, что аресты преступников мало чем помогают похищенным детям, — и решает играть по-крупному.
В первом из трех актов «Звука свободы» Тим ловит отвратительного порнографа на живца, притворяясь «своим» («Никогда не доверяй педофилу!» — мстительно шепчет он в спину преступнику, надевая на того наручники), а потом освобождает на границе с Мексикой восьмилетнего Мигеля по прозвищу Медвежонок — испуганного мальчика похитил еще более гадкий злодей. Мигеля украли у отца-одиночки вместе с его 11-летней сестрой Росио, потом детей разлучили. Ребенок умоляет Тима спасти девочку, местонахождение которой неизвестно. Для этого он дарит ангелоподобному герою медальон с именем его тезки — святого Тимотео, — будто зритель и без того не понял, что Баллард святой.
Второй акт — сложная операция в Колумбии, где Тим обзаводится Санчо Пансой, жизнелюбивым бывшим наркоторговцем по прозвищу Вампиро (Билл Кэмп). Друзья притворяются педофилами, решившими открыть на острове элитный клуб для себе подобных, и, когда туда по их запросу доставляют полсотни детей, арестовывают поставщиков. Однако несчастной Росио среди освобожденных жертв нет. Поэтому в третьем, совсем уже карикатурно-героическом действии Тим и Вампиро вдвоем и без оружия, изображая «врачей без границ», отправляются в джунгли Колумбии, в логово повстанцев, где обнаруживают девочку — она стала персональной рабыней главаря мятежников, демонического типа по прозвищу Скорпион (Херардо Тарасена).
Сценарий, как сообщают хроникальные кадры в начале и финале, основан на реальных событиях, Тим Баллард — реальный человек. Более того, именно он настоял на кандидатуре Кэвизела, которого полюбил после роли архетипического мстителя Эдмона Дантеса в «Графе Монте-Кристо» 2002 года. А тот заявил, что сыгранная в «Звуке свободы» роль — важнейшая в его жизни после Иисуса в «Страстях Христовых» Гибсона. Однако, невзирая на документальную первооснову, Монтеверде и не думает скрывать, что кое-что приукрасил, особенно в романтически-приключенческой кульминации фильма. Несколько лет назад режиссер получил за свою дебютную ленту «Белла» приз зрительских симпатий в Торонто, искусством нравиться публике он владеет в совершенстве.
От избыточного пафоса «Звук свободы» буквально кипит, как чайник на сильном огне. Освобожденные самоотверженным американцем дети пляшут под тамбурин, будто маленькие дикари («Это звук свободы», — объясняет Тиму Вампиро), за кадром в самые чувствительные моменты включается детский хор. Финальные титры уверяют нас в том, что сегодня в мире рабов больше, чем во времена легализованной работорговли, и миллион из них — дети.
Крайне простой расчет создателей «Звука свободы» оправдался: зрителю хочется ощутить себя если не соучастником, то хотя бы сочувствующим операции Балларда по освобождению порабощенных детей. А если признать, что и сам фильм — эксплуатация, в частности снимавшихся там детей, то авторы ответят: исключительно в благих целях. «Звук свободы» — утешительное кино для людей, уставших от сложности и нелинейности мира, где слишком много страданий и так не хватает однозначных, понятных, не подвергаемых сомнению подвигов и героев. Потребность в хороших новостях о победе над злом — даже локальной и временной — огромна, но искусство такой святой простотой давно брезгует. И неудивительно, что, когда появляется подобное кино, оно моментально обретает благодарную аудиторию.
Антон Долин