Ушла победительницей Лев Ганкин — о Тине Тернер и ее невероятных преодолениях на пути к мировой славе
Ушла победительницей Лев Ганкин — о Тине Тернер и ее невероятных преодолениях на пути к мировой славе
В Швейцарии после продолжительной болезни умерла Тина Тернер. Ей было 83 года. Свою музыкальную карьеру она начала в 1960-х. За несколько десятилетий певица дважды оказывалась на пике популярности: сначала в дуэте с мужем Айком Тернером, который применял к ней насилие, а затем — и после ухода от него. В 1980-х она переизобрела себя, записала несколько вечных хитов и получила признание и важнейшие музыкальные премии мира. Журналист Лев Ганкин рассказывает о пути Тины Тернер и препятствиях, которые ей пришлось преодолеть.
Айк Тернер, талантливый гитарист, продюсер и бэнд-лидер (и, как выяснилось позже, жестокий домашний тиран), считал, что Тину Тернер придумал он. В конце 1950-х она (еще под своим настоящим именем — Анна Мэй Буллок) прибилась к его ансамблю The Kings of Rhythm, но сначала не более чем на птичьих правах.
Первая сольная вокальная партия — в песне «A Fool in Love» 1960 года — досталась ей по счастливому стечению обстоятельств: штатный вокалист прогулял студийную сессию. После того как композиция стала хитом, Айк смекнул, что на певицу стоит сделать ставку, — и дал ей собственную фамилию (хотя позже и утверждал, что они никогда не были официально женаты), а также псевдоним «Тина» в честь Шины, королевы джунглей из одноименного комикса.
Музыкант определенно мнил себя Пигмалионом, лепившим из Буллок свою Галатею, — в частности, давал ей, никогда раньше профессионально не занимавшейся музыкой, ценные уроки вокала. Однако делиться с певицей творческой субъектностью Айк нисколько не собирался — и закрепил за собой даже права на бренд «Тина Тернер»: чтобы, если потребуется, без лишних сантиментов (и без ущерба для бизнеса) заменить ее на какую-нибудь другую артистку.
В 1976 году, после 20 совместных полноформатных альбомов под вывеской Ike & Tina Turner, семи десятков синглов и бесчисленного множества чудовищных случаев домашнего насилия — физического и психологического, — Тина Тернер с 30 центами в кармане выскочила из отеля в Далласе, поклявшись больше никогда не иметь с Айком ничего общего. На последовавшем за этим судебном процессе главным объектом ее претензий стало именно сценическое имя — ради того, чтобы выкупить права на него, она даже готова была взять на себя многочисленные неустойки по отмененным концертам.
Достигнутое в конечном итоге соглашение со стороны казалось невыгодным для певицы: она осталась в долгах, а Айк при этом сохранял за собой права на подавляющее большинство выпущенных дуэтом песен. Но Тина Тернер была довольна: ведь она наконец получила право самостоятельно распоряжаться своей карьерой. Галатея бросила Пигмалиона и, пока тот занимался ностальгическим чесом со старыми хитами (с перерывами на отсидки в тюрьме), срежиссировала в 1980-е грандиозный камбэк с мультиплатиновыми альбомами «Private Dancer», «Break Every Rule» и «Foreign Affair».
Несомненно, встреча с Айком в далеком 1957-м стала для Тины Тернер судьбоносной, и, несомненно, будучи искушенным музыкантом, в прошлом — скаутом молодых талантов для одной из американских студий, он мог многому научить начинающую артистку. Но, несмотря на отсутствие опыта, у Тины с первых дней было и то, чему просто нельзя научить: необыкновенная вокальная храбрость, бешеная энергетика, уникальная пластика движений. Босс лейбла Sue Records Джагги Мюррэй уговорил Айка Тернера дать певице шанс после того, как по достоинству оценил ее «грязные вопли» в композиции «A Fool in Love».
В зрелые годы Тина вспоминала, что ее заставляли все время существовать в студии и на сцене в регистре крика, — и, наоборот, благодарила продюсера Фила Спектора за то, что тот в знаменитой композиции «River Deep, Mountain High» 1966 года повелел ей строго придерживаться мелодической линии. Но правда в том, что «A Fool in Love» Тернер исполняла как демотейк — предполагалось, что потом вокальную партию перепишет профессиональный певец. А значит, неотразимые пронзительные вопли на высоких нотах были ее собственным решением — причем, скорее всего, сугубо инстинктивным: именно так Тина Тернер чувствовала музыку.
Спектор, к слову, на самом деле хорошо это понимал — и оттого в той же «River Deep, Mountain High» (Джордж Харрисон называл ее «идеальной песней») подарил певице мелодию, наилучшим образом подходящую ее вокальной манере. Она фактически вся состоит из кульминаций: первая же строчка — последовательное восхождение по звукоряду почти на целую октаву, потом, в том же куплете, еще один стремительный взлет и, наконец, сверхзвуковая ракета припева с пиком на слове «high». Быстрее, выше, сильнее — любой классический певческий перформанс Тернер оформлялся как будто в соответствии с олимпийским девизом, а каждое ее живое выступление представляло собой, помимо всего прочего, всамделишный легкоатлетический подвиг.
Певица (вместе с бэк-вокалистками — трио The Ikettes) находилась в постоянном движении — по ощущению, ни один ее мускул ни одной секунды концерта не пребывал в состоянии покоя. Что бы ни пела Тина — оригинальные композиции Айка, старинные ритм-энд-блюзовые стандарты, эстрадные песни, кавер-версии хитов The Beatles («Come Together», «Get Back») и Led Zeppelin («Whole Lotta Love»), — ее музыка поражала телесностью: голос для Тернер был, кажется, не столько зеркалом души, сколько дополнительным отделом мышечной системы. Мик Джаггер, самый подвижный рок-музыкант своего поколения, по-настоящему «прокачал» сценическую мобильность именно после встречи с Тиной — Ike & Tina Turner разогревали The Rolling Stones в британском турне 1966 года (а затем — и на многих других выступлениях).
Устоять перед тернеровской исполнительской мощью было нелегко — и в своей характерной силовой манере она с ходу добилась кроссовер-успеха: первые же несколько синглов Тины и Айка в начале 1960-х навели шороха не только в специализированном R&B-хит-параде, но и в поп-чарте. То есть, в переводе на понятный язык, эту музыку слушали и темнокожие, и белые — и то же самое уже в 1970-е годы будет касаться таких композиций, как «Proud Mary» (перепевка хита Creedence) и «Nutbush City Limits».
В последней певица вспоминала свое не слишком счастливое детство в городке Натбуш, штат Теннесси: «церковь, хлопкоочистительный завод, школа, уличный сортир». Правда, несмотря на ретроспективный характер трека, выполнен он в жестком рок-звучании, к которому певица всегда была неравнодушна — и которое так хорошо подходило ее исполнительской манере. Но важнее всего то, что это песня ее собственного сочинения: Айк Тернер значится в ней лишь продюсером. Обладательница такого голоса — и таких сценических повадок — не могла всю жизнь быть лишь послушной исполнительницей чужой воли, и Тина действительно начала проявлять творческую самостоятельность еще во времена союза с Айком.
А в полной мере эти качества пригодились ей после развода — и распада дуэта. Сумев разорвать отношения с истязавшим ее партнером, она не обрела моментального счастья — ни личного, ни артистического, — но феноменальное спортивное упорство в конечном счете помогло ей пережить неудачи. Два альбома конца 1970-х, на которых Тернер пробовала себя в диско-саунде, не имели успеха; гастроли в ЮАР времен апартеида вызвали обоснованные претензии в недостатке политической и культурной чуткости. Тем не менее она продолжала барахтаться — и в итоге вновь оказалась в чартах благодаря сотрудничеству с группой Heaven 17, британскими хитмейкерами эпохи синти-попа: вместе с ними Тина записала кавер-версии песен «Ball of Confusion» The Temptations и «Letʼs Stay Together» Эла Грина. Год спустя вышел альбом «Private Dancer», сделавший почти 45-летнюю певицу мировой суперзвездой; популярность этой и нескольких следующих пластинок Тернер существенно превышала ее показатели времен сотрудничества с Айком.
Сам по себе камбэк артиста из 1960-х годов в новых условиях — и с новым саундом — не был чем-то из ряда вон выходящим: в 1980-е похожим образом после долгого молчания смогли изобрести себя заново, например, Дасти Спрингфилд или Леонард Коэн. Случай Тернер выглядит исключительным лишь благодаря масштабу ее новообретенной славы: многомиллионный тираж альбома «Private Dancer», пять платиновых сертификатов в США, первое место в сингловом чарте с песней «Whatʼs Love Got to Do with It», три премии «Грэмми», а потом, спустя год, и четвертая — за песню из саундтрека к «Безумному Максу», где Тина заодно снялась в одной из главных ролей.
На запись прорывной пластинки фирма Capitol, испытывавшая определенные сомнения в успехе предприятия, от щедрот выделила Тернер всего две недели — но ей именно это и было нужно. Певица всегда была особенно хороша на спринтерских дистанциях, где важен рывок: набрать воздуха в легкие, сжать кулаки до побелевших костяшек — и решительно преодолеть препятствие. Тем более что сочинять музыку Тине в этот раз не пришлось: пластинку полностью собрали из песен других авторов.
Некоторые фрагменты альбома — например, «Show Some Respect» или «1984» (между прочим, сочинение Дэвида Боуи, много сотрудничавшего с Тиной на этом этапе карьеры) — успешно эксплуатировали патентованный тернеровский вокальный драйв: ее склонность в атакующей манере брать верхние ноты, ее гиперактивный перформанс. Образ реки из открывающей пластинку «I Might Have Been Queen» — единственной песни, сочиненной специально для «Private Dancer», — прозрачно отсылает к классическим записям певицы, в том числе «River Deep, Mountain High». Очередная кавер-версия хита The Beatles — на первый взгляд, тоже аллюзия на ранний период творчества Тернер; впрочем, решена она здесь иначе — скоростная, эмоционально напряженная композиция «Help!» Джона Леннона превращена в соул-балладу.
Убедительное исполнение проникновенных медляков — нечто новое для певицы, в юности, кажется, относившейся к ним скорее как к неизбежному злу. На пятом десятке, пережив десятилетия тяжелого семейного абьюза и чудом избежав банкротства после расставания с Айком, она приобрела опыт, позволяющий высказываться и в таком регистре, с соответствующей меланхолической интонацией. Заглавная композиция альбома, софт-роковый номер, сочиненный Марком Нопфлером из Dire Straits, была написана от лица девушки, вынужденной торговать собой, чтобы свести концы с концами. В главном хите с пластинки, «Whatʼs Love Got to Do with It», Тина интересовалась: «При чем же тут любовь? И зачем нужно сердце, если его так легко разбить?»
За «Private Dancer» последовали новые успехи. Например, «The Best», в мелодии которой — очередная эффектная восходящая фигура, правда, не на полторы октавы, как в «River Deep, Mountain High», а всего на четыре ступени. Или «Golden Eye» — вклад Тернер в музыку бондианы, сочиненный фронтменами группы U2. Клипы на оба этих трека уподобляют певицу животным с их естественным сочетанием грации и мощи — коню и леопарду; англоязычный штамп «a force of nature» («природная сила», «стихия») в ее случае действительно напрашивается сам собой.
В XXI веке творческая жизнь Тины приобрела нерегулярный, эпизодический характер: ее основным проектом в этот период оказался вокальный ансамбль Beyond, исполнявший буддийскую и христианскую духовную музыку в нью-эйджевых аранжировках. Певица также издала пару книг — в частности, том под названием «Счастье вам к лицу: гид по тому, как изменить жизнь к лучшему». И она знала, о чем пишет, — причем речь вовсе не только о баснословных заработках Тернер второй половины 1980-х. Частная жизнь артистки тоже успела радикальным образом измениться к лучшему: с 1986 года Тина жила в счастливом союзе с немецким музыкальным функционером Эрвином Бахом. Если первый муж, Айк Тернер, долгие годы подвергал ее насилию, то второй в прямом смысле слова продлил ей жизнь: когда у певицы отказали почки, Бах пожертвовал ей свою.
Карьера Тины Тернер — средоточие сразу нескольких нарративов. Это и общая для ритм-энд-блюза 1960-х идея о том, как «расовая музыка» (так вполне официально именовались записи темнокожих артистов в совсем недавнем прошлом) покидает гетто и становится общечеловеческим достоянием. Это и триумфальный биографический нарратив: о том, как женщина решительно выходит из позиции подчинения, рвет с человеком, причинявшим ей страдания, и становится хозяйкой собственной судьбы. Это, наконец, и примечательная для популярной музыки XX века история позднего успеха — Тернер доказала, что суперзвездой можно стать и в 40 с лишним.
Шина, королева джунглей, в начале 1940-х оказалась первой героиней, разбавившей стопроцентно мужской клуб заглавных персонажей американских комиксов. Получившая в ее честь свое сценическое имя, Тина тоже не раз становилась первой: первой женщиной на обложке журнала Rolling Stone в 1960-е, самой опытной покорительницей хит-парада в 1980-е или, например, уже в 2020-е — первой артисткой, на протяжении семи десятилетий подряд попадавшей в топ-40 Великобритании (правда, это достижение ей принес довольно бессмысленный ремикс норвежского электронщика Kygo на песню «Whatʼs Love Got to Do with It»).
Выносливость, которую певица демонстрировала на короткой дистанции концерта — что в 1960-е с Айком Тернером, что в 1980-е с материалом альбомов «Private Dancer» и «Break Every Rule», — оказалась свойственна ей и на марафонской дистанции целой жизни. Тина Тернер жила по принципу «быстрее, выше, сильнее» — и ушла победительницей, чемпионкой, легендой.
Лев Ганкин