«Я не думал о войне. Думал, что они подойдут к границе и остановятся, чтобы нас провоцировать» Хроника первого дня российского вторжения — глазами украинского пограничника, с которым поговорили журналисты издания «Бабель»
24 февраля 2022 года около 5:30 утра по московскому времени в эфир российских телеканалов вышло обращение президента России Владимира Путина, в котором он объявил о начале «специальной военной операции». Но еще до этого заявления части российской армии начали полномасштабное вторжение в Украину. Украинский пограничник Андрей Лернатович был в числе тех, кто первым столкнулся с российскими войсками. Он рассказал журналистам украинского издания «Бабель» о своей службе в Луганской области на границе с Россией — и о первом дне российского вторжения. «Медуза» пересказывает этот текст.
За год до вторжения
В 2021 году 33-летний Андрей Лернатович возглавил отдел пограничной службы в поселке Меловое в Луганской области, по одной из улиц которого проходила граница Украины и России. По его словам, он понимал, что это одно из самых трудных мест для службы, но согласился на нее.
Весь 2021 год Лернатович фактически жил в своем кабинете. «Спал на диване. В полседьмого утра докладывал руководству обстановку. Бывало, по несколько суток не ложился», — рассказал пограничник.
В зону ответственности Лернатовича входил стокилометровый участок границы с Россией, который местные называли «зеленкой», — степи и леса с пограничными столбиками, — а также пропускной пункт «Меловое», расположенный на улице Дружбы народов, которая, в свою очередь, разделяла украинский поселок Меловое и российский Чертково. До 2014 года эти поселки были по сути единым населенным пунктом.
За неделю до вторжения
В феврале 2022 года, как рассказал Лернатович, местные жители постоянно передавали украинским пограничникам информацию о военных маневрах россиян. Тогда же в поселке Чертково стало в два раза больше российских пограничников. По словам Лернатовича, они ходили в бронежилетах и касках и носили больше оружия, чем обычно.
«На [улице] Дружбы народов стали выходить не три русских наряда [в день], а семь, — вспоминает Лернатович. — Раньше мы знали всех российских пограничников в лицо. Теперь я ни одного человека не узнавал».
22 февраля из Чертково уехали полиция, прокуратура и другие российские государственные структуры. С тех пор Лернатович и другие украинские пограничники не снимали бронежилеты.
За день до вторжения
23 февраля российские пограничники очень медленно пропускали украинцев в Россию. К вечеру на КПП образовалась очередь из десятков машин. После 22:00 пограничники и вовсе перестали пропускать людей. Те, кого тогда развернули, рассказывали, что россияне еще неделю не будут пропускать украинцев.
В полночь Лернатович заметил, что украинские таможенники собирают вещи.
«Что такое? Что это за ситуация?» — спрашиваю их. А они: «Да все нормально». А я вижу, что они документацию вывозят, компьютеры.
«Медуза» в России теперь не только «иноагент», но еще и «нежелательная» организация. Этот статус — гораздо хуже прежнего. Тем не менее мы продолжаем работать. Нас по-прежнему можно читать. Это безопасно. Здесь — все ответы на тревожные вопросы.
Ночь вторжения
В 01:30 по местному времени (2:30 по Москве) в Меловом услышали, как к границе приближаются колонны российской техники.
«Гул такой, что я позвонил командиру в Лисичанск. Поставил на громкую связь, и он слышал, как они едут. Я понимал, что ситуация сложная, но не думал о войне. Думал, что они подойдут к границе и остановятся, чтобы давить на [Владимира] Зеленского и нас провоцировать», — вспоминает Лернатович.
В 03:35 (4:35 по Москве) Лернатовичу позвонили пограничники из соседнего села Зориновка, также расположенного на границе. Туда вошла российская диверсионная группа.
Лернатович сразу поехал в Зориновку, где ему рассказали, что в ту ночь дежурили шесть пограничников. В тепловизоре они увидели, что со стороны России идут восемь вооруженных человек в полной экипировке. Старший наряда Денис Ткач приказал отходить. Россияне открыли огонь, Денис Ткач был убит на месте.
В 4:05 (5:05 по Москве) Лернатовичу позвонили уже из Мелового и сообщили, что пограничный отдел и полицию обстреляли из реактивной системы залпового огня «Град».
«Я доложил руководству, нам дали приказ срочно оставить Меловое и передислоцироваться в Беловодск», — рассказывает Лернатович. Он также пояснил, что у пограничников был разработан план на случай нападения, и Беловодск был первым рубежом, где планировалось держать оборону.
Вскоре они покинули Меловое. В течение часа колонна российской техники зашла в поселок, пишет «Бабель».
Примерно в пять часов утра пограничники заехали во двор отдела пограничной службы в Беловодске. Всего там собрались около 150 пограничников. Тогда же Лернатович заметил, что четыре человека из его подразделения так и не выехали из Мелового. «Я сразу все понял», — говорит Лернатович. По его словам, все четверо были жителями Мелового и, как многие местные, часто говорили, что «Россия и Украина — братские народы».
Лернатович рассказывает, что у собравшихся пограничников из оружия были только пистолеты, автоматы, пулеметы, около 20 ручных противотанковых гранатометов и заряды к ним. Тем не менее, они собирались держать оборону Беловодска.
Приблизительно в семь утра пограничники из Новопскова взорвали мост, ведущий из Мелового в Беловодск. Следующие несколько часов Лернатович провел в ожидании российского наступления. Оно так и не началось, поскольку россияне, обнаружив разрушенный мост, развернулись и зашли в соседний поселок Марковку. Тогда же украинские пограничники получили приказ отступить в Старобельск. Позднее Лернатович узнал, что в Марковку зашла колонна из 50 танков.
Во время передислокации в Старобельск еще несколько пограничников отказались ехать дальше. Кто-то просто скрылся, а кто-то прямо отказался и уехал домой, рассказывает Лернатович. «За кем-то мама с папой приехали. Понимайте это как хотите, но так было», — говорит он.
В Старобельске пограничники собрались у военкомата. Приказ прибыть туда получили не только они, но и полицейские, сотрудники других силовых структур, а также военные. 25 февраля пограничников перевели в Днепр.
Следующие несколько месяцев Лернатович воевал в Донецкой области. Побывал в Краматорске, Святогорске, под Лиманом. В июне он попал под обстрел, в результате которого получил контузию. После выписки из госпиталя Лернатовича перевели в Закарпатье, где он оказался в подразделении, которое отвечает за семикилометровый участок украинско-словацкой границы.
Вспоминая о событиях 24 февраля, Лернатович говорит, что отступление было единственно верным решением, поскольку у пограничников не было оружия, чтобы противостоять танкам. Единственное, о чем он сожалеет, это то, что пограничники не перекрыли фурами дорогу из пропускного пункта в центр Мелового, чтобы замедлить движение российской колонны и дать местным жителям еще несколько часов на эвакуацию.
Фото на обложке: Antonio Bronic / Reuters / Scanpix / LETA