На Берлинале-2023 показали «Манодром» — психологический триллер с Джесси Айзенбергом Это история недовольного жизнью таксиста, который попадает в тайное мужское братство
Южноафриканский режиссер Джон Тренгов продолжает исследовать тему подавленных мужских желаний, которые приводят к всплеску насилия и безумия. Об этом и его первая англоязычная картина — «Манодром», которую показали на Берлинале-2023. Кинокритик «Медузы» Антон Долин посетил премьеру и рассказывает, как «Манодрому» удалось, с одной стороны, вписаться в богатую кинотрадицию, начатую еще вестернами Джона Форда. С другой — найти форму выражения, увлекающую зрителя.
Кинематограф переживает времена, когда ярчайшими звездами становятся женщины: персонажи, актрисы, постановщицы. В жюри Берлинале-2023, возглавляемом голливудской звездой Кристен Стюарт, на пять женщин приходится двое мужчин. Но из этого не следует, что сугубо мужские сюжеты уходят из кино. Даже наоборот: они наполняются новой энергией и смыслом.
Токсичная маскулинность, разоблачаемая социологами и активистами, как выясняется, может стать отличным горючим для драмы. Южноафриканский режиссер Джон Тренгов уже доказал это в своем нашумевшем дебюте «Рана» несколько лет назад (собравший призы по всему миру фильм пытались запретить в ЮАР). Та же тема подавленных мужских желаний, выливающихся в насилие и безумие, в центре первой англоязычной картины Тренгова — «Манодром».
Вы сразу опознаете главного героя — не самого Ральфи, но воплощенный им типаж. Фрустрированный, одинокий, с трудом способный справиться со своими импульсами, помешанный на детской травме таксист в ночном мегаполисе: прямой наследник Трэвиса Бикла из «Таксиста» Скорсезе. В наше время такой одиночка водит Uber. Режиссер блестяще определяет своего персонажа в открывающей сцене: тот слишком пристально разглядывает в зеркале заднего вида пассажирку, решившую прямо в автомобиле покормить грудью младенца. Обозвав водителя извращенцем, она выходит на полдороге. На самом деле интерес Ральфи можно объяснить. Его подружка Сэл на сносях и вот-вот родит. Сражаясь с раздражением и усталостью, она пашет на кассе в супермаркете, пока Ральфи, недавно потерявший работу, возит клиентов. Единственная отдушина в его жизни — спортзал, где он качает железо под оглушающий хеви-металлический саундтрек.
«Это ты со мной разговариваешь?» — спрашивал Трэвис у своего отражения в «Таксисте». Тренгов переполняет пространство картины зеркалами — со времен «Леди из Шанхая» Орсона Уэллса это символ мира-обманщика, прячущего жестокую реальность за искусными иллюзиями. Ральфи всматривается в свое лицо и тело, сражаясь с отвращением, безуспешно пытаясь если не полюбить, то хотя бы принять себя.
Надежда на успех появляется лишь в тот момент, когда парня принимают в свой круг члены таинственного «Манодрома» — элитного мужского братства. Его члены называют себя «сыновьями», а руководители — «отцами». В этом фантомном клубе Тренгов развиртуализировал мечты сотен тысяч альфа-самцов, выплескивающих свою обиду на вселенную в соцсетях. Создал идеальную эрзац-семью инцелов, куда женщинам вход закрыт.
Адреналиново-тестостероновый коктейль этого неврастенического триллера отвечает запросам эпохи, в которой прирученные и прошедшие через череду символических кастраций (в «Ране» того же Тренгова ее метафорой было ритуальное обрезание) мужчины сходят с ума от своего бессилия. Что не мешает «Манодрому» быть вписанным в богатую традицию, начатую еще вестернами Джона Форда. Кроме «Таксиста», здесь отчетливо читается след «Американского психопата» и «Бойцовского клуба» — картин о мести мужчин за утраченную власть над социумом. Непременно вспомнится персонаж Тома Круза из «Магнолии».
В некоторой степени «Манодром» переосмысляет и «Социальную сеть», недаром на главную роль взят Джесси Айзенберг, не сразу узнаваемый в облике накачанного и закомплексованного Ральфи. Знаковый выбор. Начиная с «Любимца женщин», хрупкий артист из Нью-Йорка воплощал на экране антигероя-невротика, вписываясь в любой жанр — коммерческий, как в «Добро пожаловать в Zомбилэнд» и «Иллюзии обмана», или в авторские трагикомедии Вуди Аллена, даже в кинокомиксы DC, где он побывал суперзлодеем Лексом Лютором. Карьеры Айзенберга вполне хватило бы для исчерпывающего исследования эволюции образа мужчины в американском кино XXI века. Отцовскую фигуру с усталым шармом играет Эдриен Броуди в своей первой отчетливо возрастной роли.
Идея неразрывной связи патриархата и утопии мужского превосходства не только с мизогинией, но и с гомофобией и расизмом не слишком оригинальна. В «Манодроме» прельщает, скорее, форма ее выражения. Впечатляет темперамент артистов, сжатая энергия которых одушевляет фильм, запоминается череда разрозненных деталей, из которых складывается фантасмагорическое тайное общество: заклинания, правила, клеймение раскаленным железом. При этом самая яркая сцена строится на будничном материале — покупке Ральфи рубашки, которая ему не по карману, но которую он отчаянно вожделеет.
В жизни героя будто существуют две реальности — невыносимо скучная рутина молодого человека, который вот-вот станет отцом, и мечта об опасном и романтичном зазеркалье. Оно то ли существует на самом деле, то ли мерещится, но Ральфи готов на любые жертвы, чтобы переселиться в этот параллельный мир.
Замысел «Манодрома» пришел к режиссеру на Рождество. Поэтому его фильм — еще и святочный рассказ, где традиционные семейные ценности заменены ритуалами мужского клана. Травма Ральфи связана с отцом, бросившим их с матерью как раз перед Рождеством. Недаром воплощение мирового зла он по-фрейдистски видит в ряженом Санта-Клаусе, что звонит в свой колокольчик на улице близ супермаркета. Будущее рождение ребенка, чей пол родители решили заранее не узнавать, наполняет «Манодром» дополнительным саспенсом: ясно, что Ральфи мечтает лишь о сыне. Но даже чудесное пришествие младенца не спасет от трагической развязки.
Когда-то Годар утверждал, что для фильма достаточно двух компонентов — девушки и пистолета. «Манодром» убедительно доказывает, что девушка в этом уравнении может оказаться лишней.
Антон Долин