«Монастырь» с Настей Ивлеевой и Филиппом Янковским — первый российский сериал, критикующий церковь Получилось смело, но не во всем убедительно
На «Кинопоиске» выходит «Монастырь» Александры Ремизовой и Александра Молочникова — сериал о столичной тусовщице, которая скрывается от бандитов в православной обители и знакомится с суровыми церковными порядками. После консультации с представителями РПЦ министерство культуры отказало проекту в прокатном удостоверении, но его по-прежнему можно легально посмотреть в России. Критик Антон Хитров рассказывает, как авторы изобразили русское православие — и почему показанного недостаточно.
Русская православная церковь реагирует на критику в точности как российский политический режим: любой, кто ставит под вопрос ее порядки, по умолчанию считается лжецом и вредителем независимо от того, с каких позиций он выступает — клерикальных или антиклерикальных. Если бы церковные эксперты, привлеченные Минкультом для оценки сериала «Монастырь», разглядели бы там что угодно, кроме клеветы на православную веру, это была бы сенсация. Но они, естественно, рекомендовали чиновникам отказать «Монастырю» в прокатном удостоверении, поскольку тот «дает искаженное представление о монашеской жизни в женских обителях РПЦ».
Ведомство выступило с этим заявлением уже после премьеры двух первых серий на «Кинопоиске». Однако, как пояснили в Роскомнадзоре, чтобы показывать сериалы на онлайн-платформах, прокатное удостоверение не нужно — поэтому шоу продолжает выходить: сейчас доступны четыре серии из запланированных шести.
«Монастырь», спродюсированный Александрой Ремизовой и снятый режиссером Александром Молочниковым (они же — сценаристы проекта), действительно редкое для России критическое изображение церковной жизни. К чести авторов, сериал избегает однозначных оценок — и в то же время не углубляется в тему так, как она того заслуживает.
Звезда инстаграма и тиктока, бывшая ведущая шоу «Орел и решка» Настя Ивлеева играет любительницу красивой жизни с неслучайным именем Мария. Она разозлила криминального бизнесмена, сумела сбежать от его подручных и спряталась в удачно встреченном монастыре. Иеромонах (то есть монашествующий священник) Варсонофий отправляет Машу в соседнюю обитель, женскую, под крыло к своей воспитаннице игуменье Елизавете: он боится, не без оснований, что беглянка смутит его сына-подростка Юру, который провел всю жизнь в монастыре и теперь мечтает продолжить дело отца. Елизавета оказывается гораздо жестче Варсонофия: монашеская жизнь в ее понимании — это казарменная дисциплина, доносительство и публичные унижения. Независимая Маша — единственная, кто готов ей возражать.
Сюжетная линия женского монастыря частично основана на автобиографической книге Марии Кикоть «Исповедь бывшей послушницы», вышедшей в 2016 году. По словам Андрея Кураева, тогда еще протодиакона РПЦ, издательство «Эксмо» остановило тираж этой книги после звонка из Московской патриархии. У Кикоть сценаристы подсмотрели такие наглядные подробности, как, например, «откровение помыслов» (когда игуменья заставляет подопечных письменно рассказывать ей обо всех мыслях и переживаниях) или слово «дружбочки», которым в обители презрительно называют близкие отношения между насельницами.
В 2022 году театральный и кинорежиссер Александр Молочников стал одним из лиц «нежелательной» российской культуры. Депутаты и сенаторы из Группы расследования антироссийской деятельности, собранной Захаром Прилепиным, отнесли режиссера к «агентам иностранного вмешательства» из-за его антивоенной позиции. Молочников лишился двух проектов в Большом театре, а московский Театр на Бронной, возглавляемый Константином Богомоловым, убрал из афиши два его спектакля (они по-прежнему значатся в репертуаре площадки, но уже без дат). Летом режиссер эмигрировал в США.
Молочников любит шоковую режиссуру — резкие контрасты, экстремальные ситуации, взвинченные эмоции. По замыслу «Монастырь» напоминает один из отмененных Театром на Бронной спектаклей «Бульба. Пир» по мотивам Гоголя. Этот проект тоже рассказывал об архаичном сообществе в XXI веке, а главные герои, в точности как Маша и Юра, происходили из радикально непохожих миров: он — из патриархальной казачьей дружины, «православного талибана», она — из влиятельной европейской семьи, сторонников просвещения и терпимости.
Недостаток таких конфликтов — в их предсказуемости: чтобы представить, какие конкретно претензии возникнут друг к другу у столичной тусовщицы и строгой игуменьи или что случится с воцерковленным подростком, встретившим ту же тусовщицу, необязательно смотреть «Монастырь». Исследовать религиозную среду можно гораздо глубже, если сталкивать героев с похожим бэкграундом, но разным мировоззрением — как это делает Паоло Соррентино в сериале «Молодой папа», Фернанду Мейреллиш в фильме «Два папы» или, в конце концов, Умберто Эко в романе «Имя розы».
Хотя сериал снимали в настоящих средневековых монастырях, Ферапонтовом и Кирилло-Белозерском, а сценаристов консультировали эксперты, шоу выглядит несколько искусственным, не только из-за простого и очевидного конфликта в его основе, но и из-за отдельных нарочитых решений. Диалоги слишком афористичны, чтобы в них поверить, визуальные отсылки к религиозным сюжетам — как распятие или снятие с креста — слишком навязчивы, говорящие детали — вроде забытой куклы, которая должна символизировать боль матери от расставания с детьми, — слишком мелодраматичны. Время от времени герои делают глупости, у которых может быть лишь одно объяснение — сюжетная необходимость: например, когда Маша пытается соблазнить очевидно неприступного Варсонофия, думая, что это поможет ей остаться в монастыре.
Сильная сторона проекта — убедительные актерские работы. Настя Ивлеева наделяет свою героиню обаянием и неподдельной человечностью: в стенах женской обители эти качества выделяются куда заметнее, чем компьютер в келье. Марк Эйдельштейн в роли Юры доказывает, что «горящие глаза» — не всегда переносное выражение. Наталья Кудряшова заставляет возненавидеть ее жестокую игуменью чуть ли не с первой сцены. Но самый интересный образ — отец Варсонофий в исполнении Филиппа Янковского. Он проницательный психолог и чуткий духовник, способный на ходу придумать неочевидный подход к своим прихожанам, и в то же время — гиперопекающий отец, который делит келью с почти взрослым сыном и практически не допускает его контактов с внешним миром, опасаясь, что тот его испортит.
Вопреки убеждениям Варсонофия, церковная жизнь мало отличается от мирской: люди в ней так же легко соблазняются властью, закрывают глаза на несправедливость и поддаются страхам. Молочников и Ремизова показывают сообщество, которое противопоставляет себя остальному миру, но, несмотря на свою обособленность, остается проницаемым для всех социальных болезней. «Монастырь» — едва ли не первый за многие годы поп-культурный российский проект, который претендует на обстоятельную критику православных порядков: в современном искусстве, театре и авторском кино эта тема неплохо изучена, но полемичный сериал о церкви с топовым блогером на постере — нечто совершенно непривычное.
Другое дело, что православная культура, при всей авторитарности, которая ей, бесспорно, свойственна, не сводится к послушанию, целомудрию и самоотречению. Русское православие — чрезвычайно сложная и многообразная традиция, где есть место староверам и юродивым, интеллектуалам и шарлатанам, тоталитарным лидерам и приспособленцам-государственникам. Противоречивая культурная и политическая роль православной церкви — вопрос не менее, а то и более захватывающий, чем родительская гиперопека или самодурство мелких управленцев. «Монастырь» — важный шаг в борьбе за свободное обсуждение религиозной темы, но хочется верить, что однажды мы дождемся нашего аналога «Молодого папы».
Антон Хитров