«Расстрел! При пересечении! Запретной! Зоны! V» Новые свидетельства убийств мирных жителей под Киевом. Вот что узнали журналисты, побывавшие там
Журналисты многих международных агентств и изданий в минувшие выходные и в понедельник 4 апреля смогли попасть в города и села Киевской области, которые до недавнего времени контролировались российскими войсками — и где после их отступления были обнаружены, согласно украинским официальным данным, тела сотен погибших мирных жителей. Самым известным из этих населенных пунктов стала Буча, хотя убийства происходили далеко не только там — среди самых резонансных оказались кадры со старостой села Мотыжин Ольгой Сухенко, ее мужем и сыном, которые были убиты и похоронены в братской могиле.
4 апреля генпрокурор Украины Ирина Венедиктова заявила, что «самая плохая ситуация относительно жертв в Бородянке» — еще одном городе Киевской области, откуда ушли российские войска. Венедиктова на момент написания этого текста не рассказала подробностей.
Президент Украины Владимир Зеленский 4 апреля также посетил Бучу и заявил журналистам, что разговаривать с Россией после убийств мирных людей «очень сложно» и что поэтому России не стоит затягивать с переговорами: «Очень сложно разговаривать, когда ты видишь то, что они тут натворили. И ежедневно, вы понимаете, находятся люди в бочках, в погребах и так далее, задушенные и просто замученные. Поэтому считаю, что им нужно, если [у них] есть чем думать, то думать быстрее».
3-4 апреля журналисты опубликовали множество рассказов жителей Бучи о событиях, которые происходили под российской оккупацией, а также показали новые страшные кадры с погибшими. Среди них — обгоревшие тела на проезжей части, предположительно, принадлежащие семье с детьми, и тела, обнаруженные в подвале детского лагеря в Буче. Как сообщает Sky News, там нашли останки пяти человек, у четырех из них были связаны за спиной руки. Перед смертью их пытали, сообщили украинские власти.
Часть этих свидетельств опубликовал на своем ютьюб-канале журналист Денис Казанский. В его видео также есть изображение забора с надписью «Расстрел! При пересечении! Запретной! Зоны! V».
Большинство устных свидетельств касаются убийств, совершенных, по словам местных жителей, российскими военными. Минобороны РФ при этом утверждает, что за время оккупации в Буче от насильственных действий не пострадал ни один местный житель.
Жительница Бучи Татьяна Владимировна рассказала Reuters, что российские военные (по ее словам, из Чечни) разместились в многоквартирном доме, где она жила вместе с мужем. Как следует из статьи, их несколько дней держали под стражей, затем женщину отпустили. Ее муж пропал, а через несколько дней она нашла его изуродованное тело в подвале под лестницей. Корреспондент Reuters пишет, что видел фотографию его тела, а также труп другого человека, оставшийся в том же месте.
69-летний заводчик собак Владимир Копачев рассказал, что российские военные убили его дочь, ее бойфренда и друга. По его словам, они убивали всех, кто выходил на улицу. 76-летняя Антонина Помазанко, про которую написала The New York Times и рассказал Денис Казанский, похоронила свою 56-летнюю дочь Татьяну, убитую в первые дни войны, в своем дворе. Татьяна подошла к воротам, когда по городу поехали российские танки, думая, что это украинцы. По словам женщины, россияне открыли огонь.
Сергей Капличный, который, судя по публикациям в СМИ, отвечает за похоронное дело в Буче, рассказал The New York Times, что уехал из города 10 марта. До отъезда он похоронил на кладбище 57 человек, из которых 15 погибли от естественных причин, а остальные — от огнестрельных ранений (в том числе, судя по ранениям, в ходе внесудебных расправ) и от шрапнели. В городском морге не работало электричество; перед отъездом Капличный договорился с экскаваторщиком, и тот вырыл возле церкви яму под братскую могилу. За время отсутствия Капличного в городе в нее положили 40 тел. 3 апреля, вернувшись в город, он собрал около 30 тел, в том числе тела 13 мужчин со связанными руками и огнестрельными ранениями в голову. Восемь тел, как следует из статьи, были найдены во дворе одного из домов, пять — в подвале.
Сотрудник ритуальной службы, работающий вместе с Капличным, рассказал телеканалу «Суспiльне», что за «эти дни» они с коллегами собрали 330-340 тел погибших, но «это еще не все». «Мы не успеваем просто на всех. Как минимум 20 адресов у нас на завтра точно есть. Много кого захоронили в огородах, во дворах», — рассказал он.
В статье The New York Times есть различные свидетельства, как вели себя российские военные. 60-летняя учительница на пенсии поделилась, что они помогали местным жителям носить сумки, в то время как 45-летний скульптор рассказал, что его два дня держали привязанным к металлическому столбу, избивая. Россияне пытались узнать у него, где находятся украинские военные, а также кто в городе принадлежит к территориальной обороне. Хозяева трехэтажного дома, который во время оккупации заняли российские военные, рассказали о 19-летнем солдате, который сказал им, что мечтает лишь получить ранение и отправиться домой.
Украинское издание «НВ» опубликовало большой рассказ жительницы отдаленного от центра района Бучи, которая большую часть войны провела с матерью в подвале, а 20 марта смогла эвакуироваться вместе с соседями. По ее словам, количество сообщений о гибели людей выросло именно в последние дни перед уходом российских войск. «„Развозили воду — застрелили“, „готовила еду во дворе — застрелили“, „увидели на улице — застрелили“. Россияне очень сильно зверствовали в последние дни. Говорят, 25 марта зашла какая-то новая ротация. Зашла и так вышла», — цитирует ее издание (официальных данных о том, была ли совершена такая ротация, пока нет).
Женщина также рассказала, что на российских блокпостах были «снайперки»: «Когда уезжали, то уже увидели этих снайперок в русской военной форме. <…> Водитель вышел разговаривать. Мы сидели на заднем сиденье. Вдруг мне на голову упала коробка соседского добра, и я неосторожно совершила резкое движение рукой, чтобы отодвинуть коробку назад. И та снайперша взялась за автомат. Если бы я немного резче шевельнулась — она бы меня пристрелила».