«Если оппозиция выиграет, отношение Венгрии к путинской России будет значительно критичнее» Историк-русист Золтан Биро объясняет, почему России нужно внимательно следить за результатами парламентских выборов в Венгрии 3 апреля
3 апреля в Венгрии пройдут выборы в Национальное собрание — однопалатный парламент страны. Глава партии, победившей на выборах, становится премьер-министром — и три предыдущих раза им становился правый популист Виктор Орбан, возглавляющий консервативную партию «Фидес». Орбан — убежденный евроскептик, который постоянно критикует «Брюссель» и всячески дает понять, что ему гораздо ближе Владимир Путин. Тем более, что двух лидеров объединяет любовь к «традиционным ценностям». Орбан успешно консолидировал поддержку крупного бизнеса и основных медиа страны, казалось бы, могуществу его партии с конституционным большинством в парламенте ничего не угрожает. Но венгерской оппозиции, состоящей из партий самых разных политических взглядов, удалось объединиться в коалицию, которая по последним опросам выглядит довольно серьезным противником. Венгерский историк-русист и автор книги «Россия Путина» Золтан Биро рассказал «Медузе» о том, как отношения с Россией (и Украиной) разделяют противников на этих выборах.
— Почему это такая важная предвыборная кампания в Венгрии, и чем она отличается от предыдущих?
— Дело в том, что если победит партия «Фидес», то это будет уже четвертый их срок подряд. «Фидес» считают себя консерваторами, слегка националистами, которые во многих важных вопросах находятся в оппозиции Европейскому союзу. И многие опасаются, что их четвертый срок окажется тем самым, когда Венгрия может даже выйти из ЕС. Я сомневаюсь в этом, но все равно не исключаю такую возможность. А если победит объединенная оппозиция, где есть и социалисты, и зеленые, и либералы, и даже бывшие крайне правые, тогда есть шанс, что Венгрия вернется на более европейский путь, наши контакты с западными странами, с ЕС и НАТО будут более однозначными — как и отношение к путинской России. Поэтому сейчас это очень важный период, когда Венгрии предстоит определить, действительно ли мы принадлежим к Европе или нет.
— Можно ли сказать, что одна из линий разлома в венгерской политике сейчас проходит именно по отношению к России, и конкретно по позиции разных политических сил по отношению к войне в Украине?
— Однозначно. Правительство [Виктора] Орбана за последние 12 лет чересчур сблизилось с Россией и Путиным. И для этого не было никаких особенных политических, экономических или политических причин. Правда, Орбан никогда прямо не препятствовал продлению санкций [ЕС в отношении России], но постоянно говорил о том, что эти санкции ничего не решают и c Россией нужно вести переговоры. Венгрия была чуть ли не единственной страной, которая так яростно отказывалась от той общей линии, которую представлял Европейский союз [в отношении России]. Поэтому можно однозначно сказать, что, если оппозиция выиграет, тогда отношение Венгрии к путинской России будет значительно критичнее, и мы будем более солидарны с другими европейскими странами по этим вопросам.
— А Орбана вообще корректно называть пророссийским политиком в стране, где еще должны хорошо помнить события 1956 года?
— Я должен вас разочаровать, потому что правительству [Орбана] и «Фидес» все эти годы успешно удавалось манипулировать частью венгерского электората. Поэтому они очень мало знают о действительной ситуации в России, и образ России у них совершенно другой, чем можно было бы подумать. Как ни удивительно, но именно эта правая часть [венгерского] электората очень положительно относится к Путину и к нынешней России. Я думаю, что по европейским меркам Орбана можно действительно назвать пророссийским политиком.
— А что Орбан сейчас говорит о событиях в Украине?
— После 24 февраля, когда началась война в Украине, Орбан оказался в очень сложной ситуации. До этого он очень любил публично сражаться со своими политическими противниками — бывшими премьер-министрами, «Брюсселем», [Джорджем] Соросом и так далее. Обычно это были люди — или абстрактные явления, как Брюссель — которые никакой реальной опасности не представляли. Но после того, как началась война в Украине, Орбан вдруг стал как бы представителем мира. Теперь он говорит о том, что самое важное — это мир, и что Венгрия не должна никоим образом включаться в эти события. Мол, мы не пропускаем никакой военной техники через территорию Венгрии на Украину, потому что мы люди ответственные. Учитывая, что через два дня выборы (интервью состоялось 1 апреля — прим. «Медузы»), то перед ним сейчас очень непростая задача — как примирить свой вечно воинственный образ с этим новым миролюбивым.
— Что еще нужно знать про отношения Венгрии и Украины?
— У нас есть общая граница, за которой живут 150 тысяч венгров. Да, там живут и поляки, и румыны, но Варшава и Бухарест сейчас ведут себя совершенно по-иному. В основном это касается языковой политики Украины, которая всегда вызывала очень много вопросов со стороны Венгрии, она действительно небезупречна. Со стороны Польши и Румынии раньше критика тоже звучала, но власти этих стран понимают, что это сейчас совершенно неуместная тема для обсуждения в ситуации, когда Украина борется за свое выживание. Но венгерское правительство годами ведет себя совершенно по-другому, очень резко критикует Киев, усложняет контакты с НАТО и другими западными организациями, и за последние несколько недель ситуация не изменилась. Дошло до того, что [президент Украины Владимир] Зеленский уже несколько раз публично критиковал Орбана за то, что тот тормозит в том числе военно-техническую помощь европейских стран, отказывается пропускать военную технику через Венгрию.
С другой стороны, формально Венгрия пропускает украинских беженцев, и обещает, что многое для них сделает, хотя основная часть украинских беженцев идет в Польшу — несравнимо больше, чем в Венгрию.
— Какую роль в этом играют венгерские медиа? Я знаю, что Виктор Орбан всегда уделял много внимания их консолидации под своим контролем.
— Та часть медиа, которая политически ценна — то есть телевидение, крупные радиостанции, крупные издания (газеты и еженедельники) — отражают курс Орбана. Никакой содержательной критики по отношению к России в них не бывает. В остальном они поддерживают внешнюю политику Орбана. Например, когда он в декабре 2014 года — то есть уже после аннексии Крыма — подписывал договор о постройке атомной станции [«Пакш-2»] в Венгрии. Это после всех событий на востоке Украины, после трагедии [рейса MH17] 17 июля — все это Орбану не помешало. Кроме того, мы покупали российские вагоны для будапештского метро — уже устаревшие, сейчас с ними много проблем. И венгерское общество мало что с этого получило. Может быть, получили союзники Орбана, которые являются бенефициарами этих проектов, но точно не венгерское общество.
— Каков уровень контроля над медиа в Венгрии со стороны правительства Орбана? Это похоже на ситуацию в России?
— Он достаточно жесткий, но не такой прямой. Конечно, правительство имеет сильное влияние на крупные телеканалы, радиостанции и так далее. Этот контроль осуществляется владельцами медиа, которые представляют интересы «Фидес» и правительства. В последние недели до выборов у оппозиции не было практически никаких шансов появиться в эфире крупных телеканалов. Конечно, это не соответствует условиям справедливых выборов. Да, они будут свободными, но справедливыми их назвать нельзя. Да и финансовые возможности у оппозиции совершенно другие, чем у правительства и правящей партии. Административный ресурс, то есть мобилизация избирателей, тоже в руках властей. Может быть, им пользуются не так жестко и цинично, как в России, но это происходит. Я бы сказал, что Венгрия сейчас находится на том уровне, на котором Россия была два-три года назад.
— Какие группы населения представляет «Фидес»? У партии широкая поддержка во всем венгерском обществе, или она сконцентрирована в каких-то определенных слоях?
— В основном партия очень популярна в провинции — не только в маленьких городах, но и в деревне. Тут им очень помогает то, что люди там узнают о происходящем в Венгрии и в мире именно из тех средств массовой информации, которые контролирует «Фидес». Но, конечно, этим поддержка партии не ограничивается. У нее есть еще один очень мощный союзник — крупный бизнес, который рассчитывает на госзаказы благодаря своей близости к власти. Сейчас конкурентная борьба в бизнесе во многих сферах уже фактически не существует, потому что всем манипулирует правительство.
Конечно, в более крупных городах тоже есть люди консервативных взглядов, для которых национальные чувства более важны, чем ценности и свободы — они голосуют за «Фидес». Но их не очень много. Скажем, в Будапеште, то есть в столице, где живет почти пятая часть населения Венгрии, места во всех одномандатных округах, скорее всего, возьмет оппозиция. Это чем-то похоже на ситуацию в Турции, где Стамбул голосует совершенно иначе, чем вся остальная страна. Видимо, похожая ситуация сложится в других крупных городах — крупным город Венгрии считается, когда в нем живет от 100 тысяч человек, у нас таких семь, кроме Будапешта.
В целом люди, которые могут получать информацию на иностранных языках и чаще контактируют с внешним миром, очень критически относятся к «Фидес». Ну и, по последним данным, среди тех, кто будет голосовать впервые — то есть тех, кому только что исполнилось 18, — всего 17% сторонников «Фидес». Новое поколение венгров почти полностью отворачивается от партии, потому что она кажется им анти-европейской, антизападной, архаичной во многих взглядах.
— Что нужно знать про объединенную оппозицию, в которой оказались самые разные политические силы — от либералов до, насколько я понимаю, ультраправых бывших союзников «Фидес»?
— В том, как создавалось это странное объединение, огромную роль играет то, как «Фидес» создает максимально комфортные условия для своей победы. Венгрия становится такой страной, где все время меняются условия выборов, но результат всегда одинаков, тогда как в консолидированной демократии должно быть иначе — условия не меняются, а результат разный. Например, в одномандатных округах теперь никакого второго тура не будет — именно поэтому у противников Орбана только один шанс победить, если они объединятся.
Теперь что касается членов этой коалиции. Есть Венгерская социалистическая партия, такая классическая социально-демократическая партия, она постепенно теряет значение, но все равно пока имеет вес. В тесном союзе с ней идет партия «Диалог» (Párbeszéd) — более современные зеленые социал-либералы. Они уже никакого отношения к «старым» социалистам из советских времен не имеют. Плюс еще есть отдельная зеленая партия (LMP, или «Другая политика возможна»). Кроме того, есть либеральная партия бывшего премьер-министра [Ференца] Дьюрчаня «Демократическая коалиция». Это, наверное, самая мощная и крупная из всех оппозиционных партий. Дальше идет партия городского среднего класса «Движение Моментум» — она появилась совсем недавно, она представляет молодежь, которая училась или работала на Западе и решила, что им нужна партия, которая возвращает Венгрию в Европу.
А дальше идет «Йоббик». Раньше это была ультраправая партия, которая, как вы верно отметили, была союзником правящей. Но со временем «Фидес» стала для них слишком коррумпированной, и они переориентировались. Теперь «Йоббик» — это скорее центристская партия с националистическими, консервативными взглядами. И все эти партии, объединившиеся в коалицию, от левых и либералов до консервативных националистов, решили, что «Фидес» ведет страну не туда, что они все хотят жить в более справедливой и европейской Венгрии, поэтому они объединились в коалицию.
— По актуальным опросам «Фидес» хоть и не с разгромным счетом, но все-таки идет впереди. Но, допустим, в последний момент что-то изменится и объединенная оппозиция победит. Насколько коалиция таких разных политических сил будет устойчива?
— Внутренние конфликты в коалиции возможны, но есть более существенная проблема. Дело в том, что даже в случае поражения «Фидес» ее функционеры останутся на многих ключевых постах — в судебной системе, в прокуратуре и других очень важных системах власти — еще на несколько лет. И эти кадры способны усложнять жизнь нового правительства и сужать его маневры в фундаментальных вопросах.
— Если побеждает «Фидес», какие варианты тогда остаются у оппозиции?
— Скорее всего, даже если «Фидес» победит в четвертый раз подряд, у них уже не будет конституционного большинства, как раньше. А это дает уже гораздо больше возможностей для парламентской оппозиции.
Беседовал Алексей Ковалев