Перейти к материалам
истории

Ненавижу, что я сломана Фотоистория Евгения Фельдмана о Даше Лесных. Ее жених Егор два года сидит в колонии по «московскому делу»

Источник: Meduza
истории

Ненавижу, что я сломана Фотоистория Евгения Фельдмана о Даше Лесных. Ее жених Егор два года сидит в колонии по «московскому делу»

Источник: Meduza

В декабре 2019 года Егор Лесных, один из фигурантов «московского дела», во время последнего слова в суде сделал предложение своей девушке Даше. На следующий день он получил три года колонии. Егора обвинили в насилии над полицейским после того, как он попытался защитить других людей от избиения росгвардейцем; он отбывает срок в колонии-поселении недалеко от Волгограда и должен выйти на свободу в июне 2022 года. Примерно раз в два месяца его невеста ездит к нему в колонию. Фотограф «Медузы» Евгений Фельдман несколько недель снимал Дашу — до и после их свидания.

Мы с Егором познакомились в тиндере пять лет назад. Попереписывались чуть-чуть, но я решила, что мне все это не нужно, и удалилась. А он меня нашел. Я его месяца два динамила, а потом мы все-таки пошли погулять. Потом он два дня не писал: я его напугала. У меня была дурацкая тактика, я показывала свои худшие — или скорее странные — стороны. И если я человека не отпугивала, значит, это мой человек. Через полгода я уже переехала [из Волжского] в Москву, к нему.

27 июля [2019 года] Егор был на митинге из-за недопуска кандидатов на выборы в Мосгордуму. Я не могла ему дозвониться, а потом мне пришла фотка, где Егор сидит в автозаке. Его задержали, два дня он провел в ОВД. Потом какое-то время было спокойно, штраф, в суд сходили. Я начала напрягаться, когда задержали несколько человек за эпизод на Рождественке. У нас с Егором был разговор, что он там был. Возможно, он оберегал меня от полной информации.

Потом я немного расслабилась, а 14 октября пришли незваные гости: обыск, понятые, поникший Егор. Нам запрещали свидания, весь мой контакт с ним — письма и бесконечная череда передач.

В последнем слове Егор сделал мне предложение, все вокруг умилялись, а я не очень. Я ему когда-то сказала: если будешь делать мне предложение, сделай как-нибудь поинтереснее, не на диване между делом. Поинтереснее получилось, но не так, как я представляла. Мы обычные люди в предложенных обстоятельствах.

Егору дали три года [колонии общего режима, потом суд заменил ее на колонию-поселение]. А я [осталась] одна, с котами. Старший постоянно искал Егора, стоял на окне и мяукал, выбегал в подъезд и метался. А когда я включала какое-то видео, где Егор говорит, начинал искать его в комнате и, когда понимал, откуда звук, терся о телефон. Кот после обысков до сих пор боится громких звуков, как и я.

Весь первый год я не смирялась с тем, что это долгая история, все повторяла, что он не просидит больше года. Только на годовщину начала понимать, что это не так, это марафон, приняла для себя плохой сценарий. В феврале 2021 года суд постановил отпустить Егора условно-досрочно — дали надежду, я даже начала смотреть свадебные платья. Но Егор позвонил и сказал, что до него добралась [жалоба прокуратуры — ведомство обжаловало решение суда о досрочном освобождении]. Я поняла, что его не отпустят.

Я каждый день живу в своем личном аду, представляю 384 сценария того, что там может происходить. Если он не звонит в определенное время, 384 сценария превращаются в 571. А он может не звонить, просто потому что готовит кушать (в колонии, где отбывает срок Егор, заключенные могут готовить себе еду, — прим. «Медузы»).

На какой-то период времени свою самость ты убираешь. Я себя чувствовала приложением к Егору, без имени. Нужно было сделать все, чтобы ему дали как можно меньше. И чтобы мне дали как можно меньше. Это и мой срок тоже.

Довольно большая часть твоей жизни зависит от партнера [когда он в заключении]. Ты ездишь на свидания, делаешь передачи, решаешь бытовые вопросы, живешь две жизни одновременно. Полтора года назад я всегда выбирала Егора, будто есть только невеста-Егора-Лесных. Но если тебе плохо, ты не сможешь помогать партнеру, и я научилась уравновешивать [себя и его]. У нас любят приписать жертвенность — жена декабриста и прочее дерьмо.

Я два года забочусь о Егоре, а свою порцию заботы получить от него не могу. Максимум — звонки и несколько суток на длительном свидании, где я могу расслабиться и сказать, что у меня лапки. Я поначалу злилась на Егора, будто это его действия повлекли всю эту цепочку. У меня долгое время внутри была большая черная дыра, я выла от одиночества.

Ненавижу, что я сломана. Раньше я была другой, не была тревожной, чаще улыбалась, видела красивое вокруг, на каждом шагу, рисовала чаще. Я настолько устала, что дистанцировалась от всего. Хочу, чтобы Егор, я, наши коты — и мы живем где-то на Крите, в горах, в домике.

Часть 1

Перед свиданием

Егор может звонить не дольше чем на 15 минут, поэтому вечером, когда ему доступен телефон, он набирает Дашу несколько раз. На фото Даша ждет звонка.
Несмотря на ежедневные созвоны, Даша отправляет в колонию Егору открытки, написанные от руки.
За несколько дней до свидания Егор говорит, что попросил маму приготовить его любимую еду. Даша настаивает, чтобы они вместе готовили еду в колонии.
Дважды в неделю звонки Егора выпадают на время, когда Даша едет на тренировку. Звонок раздается в ее наушниках, когда она ждет поезд на перроне.
Даша занимается на курсах крав-мага — израильского боевого искусства. Это единственное, кроме комнаты свиданий в колонии, место, где она не чувствует себя одинокой — как объясняет Даша, из-за духа сестринства.
Егор не разрешал котам залезать на столы, а Даша дает им лежать где угодно.
Уже оставшись одна, Даша по привычке покупала продукты и готовила на двоих.
Даша разговаривает с Егором через наушники. Она немного сердится перед поездкой: хотела встретить день рождения с друзьями, но из-за свидания не получается.
Даша идет на работу мимо забора с колючей проволокой. Раньше это место постоянно напоминало ей о колонии, но она привыкла его не замечать.
Даша работает администратором в одной из московских организаций по приему вторсырья.
Перед поездкой в колонию коллеги провожают Дашу, желая спокойной поездки. Она злится, пересказывая им чье-то пожелание «хорошего отдыха».
На свидание надо привезти справку о том, что в последние три дня по адресу проживания никто не заразился коронавирусом. Даша идет в поликлинику, где терапевт спрашивает про отсутствие вредных привычек и говорит: «Самое время рожать».
Даша собиралась зайти в магазин, но ей звонит Егор. Она говорит с ним, стоя под снегом.
Даша возвращается домой с кормом для кота и акриловыми красками для рисования.
Кино и сериалы напоминают Даше о времени, когда она перед сном смотрела их с Егором, поэтому сейчас по вечерам она может смотреть только ютьюб.
Даша летит в Волгоград: Егор отбывает срок в колонии в 50 километрах от города.
Колония требует перед свиданием отрицательный тест на коронавирус. Дожидаясь у лаборатории своей очереди на сдачу анализа, Даша гладит бездомного кота.
Даше становится легче, когда она покупает в супермаркете любимые продукты Егора — для передачи в колонию.
Друг подвозит Дашу из супермаркета в колонию. Это барак, в котором живет Егор. С дороги видны двухэтажные койки внутри и частично выбитые окна.
Перед свиданием надо сделать опись продуктов в передачке.
Часть 2

После свидания

Даша выходит из колонии после свидания. Эти трое суток она старалась не отходить от Егора.
Даша говорит, что во время свидания ощущает контроль над ситуацией, испытывает чувство, что может защитить Егора. Чувство бессилия возвращается, когда она выходит из колонии.
Каждый раз после свидания Даша ждет маршрутку у одного и того же заброшенного здания. Это ритуал: поставить сумки и прокрутить в голове прошедшие трое суток вместе.
Дорога с работы домой.
Расстроенный Егор звонит и рассказывает, как прошел его день. Даша успокаивает его: «Ты скоро выйдешь, а они там останутся».
Даша рассказывает, что во время свидания она увидела по телевизору рекламный ролик, в котором девушка сначала рассматривала свои детские фотографии в костюме снежинки — а потом получила в подарок от партнера такой же костюм. Даша решила сделать Егору открытку из своей детской фотографии. Делая что-то своими руками, она чувствует, что «показывает любовь», объясняет Даша.
Даша рассказывает Егору про интервью Юрия Дудя с создателем «Масяни» Олегом Куваевым. Ей важно, чтобы Егор не выпадал из контекста, во время свиданий в колонии она в лицах пересказывает ему мемы. А Егор расспрашивает, что нового вышло у блогеров, которых они раньше смотрели вместе.
После ареста Егора Даша не может довериться новым знакомым, а на работе (на фото — ее рабочее место) держит с коллегами дистанцию. Она чувствует себя белой вороной: как будто у всех нормальная жизнь, а у нее — «странная херня».
Перед тренировкой по крав-мага Даше звонит Егор. Рядом репетирует девушка, занимающаяся в танцевальной студии неподалеку.
Вы можете написать Егору Лесных письмо на сайте «Росузника» или по адресу: КП-27, Волгоградская область, г. Ленинск, ул. Промышленная, 24, 404621, Лесных Егору Сергеевичу 1984 г. р.

Фотографии и текст Евгения Фельдмана

Фоторедактор Михаил Ставцев