«„Чипполино“ — это просто про нас, оккупационный режим фруктов против народа овощей». Речь Дмитрия Глуховского на церемонии вручения премии GQ
Писатель Дмитрий Глуховский 17 сентября получил премию журнала GQ в категории «Автор года». На церемонии он выступил с яркой речью, в которой заявил, что предпочел бы отдать свой приз Джорджу Оруэллу или Джанни Родари. Закончил свое выступление Глуховский призывом освободить политзаключенных. Вот полная расшифровка его речи.
Дмитрий Глуховский: Я хотел сказать, что я, конечно, польщен, но награда досталась мне незаслуженно. Дело в том, что последние семь лет, с 2014-го памятного всем вам года, место в списке, в десятке бестселлеров продолжает занимать Джордж Оруэлл с книгой «1984». Это правда. В прошлом году он занял второе место уже, обойдя всех остальных писателей, включая в особенности отечественных, которых вообще наш читатель не милует.
Почему так происходит, я не знаю, но подозреваю, что народ не так глуп, как кажется некоторым другим его избранным представителям. Или не избранным. Это раз. И самое главное… Еще один момент, поскольку у нас юмористический вечер, Иван [Ургант] задал тональность…
Иван Ургант: Не скажите, Дмитрий, не скажите…
Дмитрий Глуховский: Поскольку я все еще въездной и, будем надеяться, выездной…
Иван Ургант: Будем надеяться.
Дмитрий Глуховский: Хотел сказать еще напоследок, что я бы, конечно, премию эту отдал — поскольку Джордж Оруэлл умер — другому человеку, который, к сожалению, тоже умер. Его зовут Джанни Родари.
Джанни Родари по-настоящему заслуживает вот эту штуку-дрюку стеклянную, потому что он написал книги о Чиполлино и «Джельсомино в стране лжецов».
Ну, «1984» мрачновато, но я рекомендую вам, если кто-то не читал в детстве, случайно пропустил, эти две книги. «Чиполлино» — это просто все, что сейчас разворачивается, начиная с января, у нас в стране, один в один, очень смешно. Сейчас детям читал, уссаться. Значит, просто про нас, все вот это — оккупационный режим фруктов против народа овощей.
И, наконец, «Джельсомино в стране лжецов» — это такая страна, [куда] попадает мальчик из рабоче-крестьянской Италии. Попадает в страну, где нельзя называть вещи ни в коем случае своими именами. Сыр называется «ластиком», чернила — это «молоко», ни в коем случае нельзя называть сыр «сыром», а ластик «ластиком», потому что за это — сразу в тюрьму.
Что я хотел сказать в связи с этим. Вы можете сказать, что это детские книжки. Но мы с вами, дорогие друзья, вступаем — в особенности на грядущих вот этих «пеньковых» выходных — в эпоху, когда достаточно уже гражданского мужества в том, чтобы делать, как мама нам в детстве говорила правильно делать. То есть не врать и не бояться. И не улюлюкать, когда других пинают ногами. И не притворяться. Это уже акт гражданского мужества, да.
Я вот хотел вас призвать к этому: помнить, что нас всех в детстве учили определенным вещам. [Если] даже сейчас ваша мама вам говорит не высовываться, то в детстве она вам говорила другое.
Ну, свободу политзаключенным. Спасибо большое.
