Алхимик? Да! Фуди? Да! Мистик? Тоже да! Кем был князь Владимир Одоевский и как он повлиял на Пушкина и Достоевского

26 февраля в «Гоголь-центре» выходит спектакль «Человек без имени». Авторы проекта — Петр Айду, Александр Барменков, Кирилл Серебренников и Никита Кукушкин. В основе спектакля — пьеса Валерия Печейкина по мотивам сочинений князя Владимира Одоевского. Современник Пушкина, мистик, алхимик и первый русский фантаст, сейчас он почти никому, кроме специалистов, неизвестен — и это несправедливо! Спектакль «Гоголь-центра» создан при поддержке «Тинькофф». Рассказываем, почему Одоевский заслуживает вашего внимания.

Одоевский — один из пионеров русской фантастики

Владимир Федорович Одоевский (1804–1869), как и многие другие писатели-романтики, тянулся к сверхъестественному, непознанному — к сказкам и легендам. Известный под прозвищем «русский Фауст», он мог бы претендовать и на титул «русского Гофмана». В его сочинениях встречаются волшебники, духи, ожившие куклы, люди, способные покидать тело и возвращаться в него. Одоевского называют первопроходцем русской фантастической прозы — в частности, русской готики, то есть «страшной» мистической фантастики. Он умело соединял быт и фантастику в своих произведениях — позже Николай Гоголь использовал эту идею в «Петербургских повестях», причем, как полагают филологи, не без влияния Одоевского.

Он разбирался в магии и алхимии

«Ваше алхимико-музыко-философско-фантастическое сиятельство» — так в шутку называла Одоевского его подруга, графиня Евдокия Ростопчина, державшая в Москве литературный салон. Мистика была для писателя не литературным допущением, а чем-то вполне реальным и достойным самого серьезного отношения — отсюда прозвище «русский Фауст». Князь изучал алхимию, естественную магию, животный магнетизм и другие оккультные учения, что, впрочем, не мешало ему интересоваться и настоящей наукой — например, механикой.

Это первый русский писатель, который фантазировал о мире будущего

В 1835 году Одоевский написал роман «4338 год: Петербургские письма» — первую в своем роде отечественную утопию. Главный герой, современник автора, перемещает свое сознание в тело китайского студента, которому предстоит жить через две с половиной тысячи лет. Выясняется, что в будущем мир поделили две державы (Россия и Китай), Москва и Петербург объединились в один мегаполис, люди управляют климатом, летают в космос и добывают полезные ископаемые на Луне. Самое любопытное, что Одоевский, по сути, предсказал блоги, которые в его романе названы «домашними газетами». Работает это так: хозяева диктуют дворецкому семейные новости и самые разные мысли, тот записывает, делает копии и рассылает знакомым.

Его самая известная сказка сложнее, чем кажется

По крайней мере одно сочинение Одоевского вы наверняка читали — это его единственная по-настоящему хрестоматийная вещь под названием «Городок в табакерке». Юный Миша попадает в музыкальную шкатулку. Там живут мальчики-колокольчики, по которым ежеминутно бьют злые дядьки-молоточки, а их, в свою очередь, подгоняет надзиратель-валик. Но и над ним есть начальство — царевна-пружинка. 

Обычно этот текст объясняют как популярное введение в механику. Финский литературовед Бен Хеллман в книге «Сказка и быль. История русской детской литературы» предлагает другую трактовку: городок в табакерке — метафора сословного русского общества. Когда Миша, вопреки запрету отца, прижимает пружинку, шкатулка ломается — Хеллман видит в этом аллегорию революции, которая, по убеждению Одоевского, может уничтожить не только несправедливость, но и само общество.

Его сочинения вдохновили команду «Гоголь-центра» на новый спектакль

«Гоголь-центр» любит неочевидных классиков: в афишу театра попадали сочинения писателя-обэриута Александра Введенского и поэта Михаила Кузмина, которых, помимо филологов, мало кто знает. Кирилл Серебренников решил поработать с наследием Одоевского, посетив выставку «Косморама XVIII» под кураторством искусствоведа Сергея Хачатурова в Музее Москвы: князь был одним из ее протагонистов. Главного героя сыграет Никита Кукушкин, один из авторов премьеры. Он примерит на себя разные образы: Бетховена, Мефистофеля и собственно Одоевского. Сюжет будет разворачиваться в трех эпохах: в XIX веке, в наше время и в 4338 году. 

Как мы уже сказали, спектакль «Человек без имени» выходит при поддержке «Тинькофф». Все билеты на премьеру уже раскупили, но клиенты банка могут выиграть два билета и книгу — в нее вошла пьеса Валерия Печейкина с комментариями создателей проекта. А в самом «Гоголь-центре» все держатели карт «Тинькофф» смогут купить программки за один рубль с автографами Кирилла Серебренникова и Никиты Кукушкина и лимитированный мерч, выпущенный к премьере, со скидкой 50%.

Одоевский создал философский кружок

С 1823 по 1825 год князь председательствовал в тайном философском «Обществе любомудрия» (слово «любомудрие» — не что иное, как калька с греческой «философии»). Любомудры не признавали рациональную французскую философию XVIII века — Руссо, Дидро, Вольтера. Их кумирами были немцы-идеалисты, особенно Фридрих Вильгельм Шеллинг, крестный отец всех писателей-романтиков, который представлял себе природу как единое живое существо. После декабристского восстания общество пришлось распустить: при всей безобидности философский кружок мог показаться полиции подозрительным, к тому же любомудры и правда были неравнодушны к декабристским идеям.

Он занимался научпопом

Одоевский заботился о народном просвещении. Помимо научных и художественных сочинений, он публиковал популярные статьи о физике, медицине, истории, географии и сельском хозяйстве, рассчитанные на самую широкую публику, в основном — на грамотных крестьян. С 1843 по 1848 год на пару с экономистом Андреем Заблоцким-Десятовским князь издавал журнал «Сельское чтение», предназначенный специально для крестьянства. Одоевский подписывался там двумя псевдонимами — «крестьянин Наум» и «дядя Ириней». 

Он писал музыку и даже придумывал новые инструменты

Одоевского знают не только как писателя, но и как одного из первых отечественных музыковедов и музыкальных критиков. Он популяризировал Моцарта и Бетховена, способствовал карьере знаменитых русских композиторов — Михаила Глинки, Петра Чайковского, Николая Римского-Корсакова. 

Князь изучал теорию музыки и сочинял ее сам. Исследуя древнерусские песнопения и народные песни, Одоевский решил создать музыкальный инструмент, который соответствовал бы национальной традиции, и заказал у мастера-немца молоточковое фортепиано, которое сам называл «энгармоническим клавицином». Еще один инструмент, сделанный по специальному заказу князя, — кабинетный орган «Себастианон», названный в честь его любимого композитора, Баха. «Себастианон» не сохранился, а вот энгармонический клавицин по сей день хранится в Музее музыкальной культуры им. Глинки в Москве. 

В спектакле «Человек без имени» тоже задействован уникальный музыкальный инструмент — пангармоникон, для него потребовались детали десяти механических пианино. Создатель пангармоникона — композитор Петр Айду, один из авторов премьеры. Но это еще не все. В дни премьеры театр проведет «Одоевский-Fest», в рамках которого, помимо спектакля, состоится несколько событий, посвященных Владимиру Одоевскому. Например, выставка художницы Тани Пеникер — она займет зрительские пространства «Гоголь-центра» и будет включать различные объекты «с секретом», ведь потайные механизмы, как вы уже знаете, были большой страстью князя. 

Его ценил Пушкин

Правда, не столько как писателя, сколько как публициста. Критические статьи Одоевского о современной литературе выходили в журнале «Современник», которым руководил Пушкин. Одну из них — «О вражде к просвещению, замечаемой в новейшей литературе» — поэт называл «дельной, умной и сильной». Одоевский не только печатался в «Современнике», но и помогал Пушкину работать над журналом в последний год его жизни. К романтической прозе князя поэт относился прохладно и даже с иронией: мистика была ему не по душе. Зато Пушкин был высокого мнения о светских повестях Одоевского вроде «Княжны Зизи» и советовал ему переквалифицироваться в писателя-реалиста.

Одоевский повлиял на Достоевского

Исследователи находят отсылки к Одоевскому в разных произведениях Достоевского, в том числе в «Преступлении и наказании». Филолог Ромэн Назиров отмечает параллели между сном Раскольникова на каторге — раскаявшийся преступник видит обезумевшее человечество, где каждый воюет против каждого — и рассказом Одоевского «Город без имени». В этом сочинении писатель полемизирует с философом-утилитаристом Иеремией Бентамом, фантазируя, каким было бы общество, где все руководствуются принципом пользы (спойлер: все заканчивается точно так же, как во сне Раскольникова). 

А еще он был фуди!

Одоевский увлекался гастрономией не меньше, чем алхимией или музыкой. Он публиковал трактаты о еде, придумывал рецепты и устраивал авторские ужины. Правда, нередко у него получались совершенно несъедобные блюда. По словам Владимира Соллогуба, гостившего в доме князя, его «химические соусы» были так ужасны, что даже спустя сорок лет у него «скребет на сердце при одном воспоминании о них». 

Во время «Одоевский-Fest» театр проведет серию ужинов — знаменитые шеф-повара будут готовить блюда по рецептам князя. Но чтобы их отведать, нужен заветный билет на спектакль. Попробуйте его выиграть! Для этого нужно иметь или завести карту Mastercard от «Тинькофф», написать в любой соцсети пост с упоминанием банка и порекомендовать своим подписчикам несколько спектаклей. Ссылку на опубликованный пост нужно прислать вот сюда (тут же можно изучить все условия). Победителей определят 19 февраля.