Подросток Данил Монахов годами готовился к массовому убийству. Мы выяснили, что ФСБ и МВД об этом знали, но не помешали ему

12 октября 18-летний студент колледжа-интерната Данил Монахов убил троих человек в нижегородском поселке Большеорловское — и еще троих ранил. После этого он скрылся с места преступления; брошенные на поиски силовики нашли его только через сутки — и уже мертвым: по официальной версии, Монахов совершил суицид. Убийства, которые в первые сутки после стрельбы казались необъяснимым, теперь кажутся почти неизбежным: выяснилось, что Монахов готовился к ним долго и последовательно, а первые шаги предпринял еще в 2019 году — в собственной школе. Спецкор «Медузы» Лилия Яппарова поговорила со студентами двух учебных заведений, на которые мог планировать нападения Монахов, — и узнала, как он сумел получить лицензию на оружие в Росгвардии, а системы МВД и ФСБ смогли его пропустить.

Школа

20 апреля 2019 года, за месяц до своих выпускных экзаменов, десятиклассница из нижегородской школы № 101 Амина Исаева прогуляла занятия. Точно так же — не оформляя пропуск по болезни и не объясняя причин — поступили еще пять ее одноклассников. Больше никто в школе не верил, что в тот день в здании мог случиться теракт, который Данил Монахов спланировал еще зимой.

О его намерениях в школе узнали случайно. «Наш психолог Ирина Лебедькова тогда нашла его страницу „ВКонтакте“ — ей положено мониторить наши страницы — и увидела новый статус. По-английски было написано: „Да настанет судный день“. А свою дату рождения он поменял на 20 апреля 1999 года, когда „Колумбайн“ был, — вспоминает в разговоре с „Медузой“ Исаева. — Когда [после обращения психолога в МВД] полиция этим занялась и вскрыла переписку [„ВКонтакте“], оказалось, что он обсуждал это с другим мальчиком из нашей школы: как и где они купят оружие, как заведут всех в столовую на большой перемене, когда соберется больше всего учителей и детей, и расстреляют. И как сами в конце застрелятся. Прямо классический „Колумбайн“». Намерения скопировать стрельбу в школе «Колумбайн» с точностью до даты и места — 20 апреля и школьная столовая — Монахов не особо скрывал, это подтвердили «Медузе» еще пять его бывших одноклассников, соучеников и учителей.

О соцсетях Монахова теперь говорится и в сообщении Следственного комитета о возбуждении уголовного дела по факту убийства им трех человек в поселке Большеорловское Нижегородской области.

Но зимой и весной 2019 года школа попыталась не допустить распространения этой информации: всего о замысле Монахова тогда узнало два десятка детей и их родителей, причем первоисточником для них, вспоминает Исаева, стали не учителя и не полиция, а мать одной из учениц, близкая к силовым структурам. «Нас попросили „не разводить панику“, сказали, что „у школы могут быть проблемы“, — вспоминает Амина. — Я попыталась рассказать своим одноклассникам, но всей школе объявить не решилась, потому что боялась, что меня исключат: нам выговаривали даже за „не такие“ комментарии в школьной группе „ВКонтакте“». 

В результате мало кто в школе представлял себе серьезность ситуации. «Кто-то посчитал это бредом, — вспоминает Исаева. — А я 20 апреля [2019 года] сидела и думала: „А вдруг что-то реально случится? А вдруг не до конца пресекли?“» До выпускного Амине оставалось всего полтора месяца. «Единственная мысль была: „Господи, дай мне, пожалуйста, доучиться: я не для того 11 лет страдала, чтобы умереть в этой школе!“ — вспоминает Исаева. — „Не хочу остаться здесь же“».

13 октября 2020 года у школы № 101 тихо: от большинства журналистов отбились еще утром, объясняет вахтер. Медленно расходящиеся после первой смены старшеклассники курят за гаражами, подсчитывают, сколько бывших одноклассников Монахова поедут в Москву сниматься «у Малахова», и вспоминают других подозрительных тихонь, с которыми когда-то учились. «Один постоянно стоял в наушниках в дальнем углу, — говорит девятиклассник Никита Горин. — Я ни разу не слышал его голос». «Был парень, который меня на физкультуре ударил, — продолжает выпускница Екатерина Пчелина. — В волейболе по правилам игры меняются позициями: он не хотел свою уступать — и ударил меня». О реальном нападении, которое готовил Монахов, смогли вспомнить не все. «Слухи только ходили, — рассказывает Горин. — И затихли они буквально за неделю».

Классная руководительница Монахова Ирина Кириллова пытается ответить на входящий звонок, а руки заняты шоколадом и печеньем: бывшие ученики пришли с подарками, чтобы поддержать ее после новостей о Даниле, и вынуждают опаздывать на урок. «Мы стоим, вспоминаем с мальчишками, какой он был, — говорит Кириллова „Медузе“. — Официально мне сказали никаких комментариев не делать. Но я ему характеристики писала — это все легко можно посмотреть. Спокойный, нормальный мальчик».

В каком-то смысле Монахов был чересчур открыт: по крайней мере, своих эксцентричных интересов он никогда не скрывал, вспоминает в разговоре с «Медузой» его бывшая одноклассница Алена Бочегова. «У Данила свой мир какой-то был: все эти игрушки, „Колумбайн“, оружие — в голове у него так и было. Друзья за ним замечали [странности], но не реагировали: думали, что он худенький, слабенький и никому ничего не сделает. Я слышала, как он говорил, что хочет устроить „Колумбайн“, но мы думали, это просто игрушки». О своем интересе к оружию Монахов писал в соцсетях, вспоминает Пчелина. «В 11-м классе он даже со взрывными устройствами экспериментировал, мастерил», — говорит Горин. Другой одноклассник Монахова вспомнил, что сосед по парте пересматривал ролики о «Колумбайне» еще в девятом классе, утверждает издание «Царьград». «В разговорах он не раз упоминал, что собирается устроить какой-то теракт», — подтверждала в разговоре с РИА Новости еще одна одноклассница Монахова.

Несмотря на то, что Монахов любил шутить про смерть и совершенно не умел пить, он вовсе не был отшельником. «Общался с пятью мальчиками из нашего класса, — говорит Бочегова. — Один из его близких друзей дал ему кличку Рекс, как собаке. Тот не обижался, даже привык — видимо, у них это превратилось в какой-то прикол». С одноклассницами Данил почти не контактировал. «Карандаш разве что попросит — и все», — вспоминает Бочегова. «Девок недолюбливал», — сформулировал другой одноклассник Монахова.

Однако в школе Данила не травили, говорит Бочегова: «Никто его не гнобил — всем было все равно. Но какой-то загон у него был. Может быть, в себе копил».

Когда в школе узнали о планах Монахова устроить нападение, Данил был поставлен на учет, сказали «Медузе» преподаватель Кириллова и несколько школьников — правда, никто не смог объяснить, на какой именно: школьный дисциплинарный, в психоневрологическом диспансере или в МВД. «Я не могу давать никаких комментариев — я просто не уполномочена. Я исполняющая обязанности директора — и сама себя не уполномочила вам отвечать», — сказала «Медузе» завуч школы № 101 Галина Егорова.

О подготовке Монахова к «Колумбайну» знали, по данным СК, и в областном Центре по противодействию экстремизму ГУ МВД, и в спецслужбах. «Фээсбэшники приезжали в нашу школу с собаками, — вспоминает Исаева. — С Монаховым тогда провели воспитательную беседу: он сказал, что „это все шутки“, — и что ему предъявишь? Для наших родителей сотрудник ФСБ тоже прочитал лекцию. Но какую-то абстрактную: не объяснил, что за ситуация конкретно, а просто советовал „следить за детьми“. Что-то вроде: „Экстремизм — это плохо, следите, что дети делают в интернете“».

В школе эту историю замяли, и Данил продолжил учебу. Выпускники убеждены, что год назад сделано было недостаточно, и никто из них не понимает, как Монахов смог получить разрешение на оружие. «С ним тогда просто провели профилактическую беседу — как можно заметить, беседа оказалась ни о чем», — говорит Бочегова. «Органы правоохранительные ничего тогда не предприняли, — считает Исаева. — Это [события в поселке] можно было тогда еще предотвратить. Люди, которые это допустили, — соучастники. Мне казалось, что если посмеешь заикнуться о теракте, то все — за тобой будут следить до конца твоей жизни. Я правда думала, что за ним следят! Хотя бы переписку читают».

МВД, ФСБ и региональный Минздрав не ответили на вопросы «Медузы» о том, был ли Монахов поставлен на учет в одном из ведомств и предпринимались ли какие-то дополнительные профилактические меры. Следственный комитет возбудил уголовное дело по ч. 3 ст. 293 УК РФ (халатность, повлекшая за собой смерть) за «непроведение в отношении него [Монахова] достаточной профилактической работы».

Страх, который Амина Исаева не испытывала с окончания школы, вернулся 12 октября — когда стало известно о стрельбе в поселке Большеорловское. «Настоящий [ужас] пришел вчера, когда я поняла, что на их месте могла быть я, — признается Амина в разговоре с „Медузой“. — Что он тогда на самом деле мог все это сделать — и, судя по его планам, [в школе] жертв было бы больше».

Вечером, когда после стрельбы в Большеорловском в регионе объявили план «Перехват» и на поиски Данила отправились несколько спецподразделений, Амина вышла на улицу — и представила, как Монахов идет с двумя ружьями прямо к ней. «Он живет буквально в десяти минутах от меня. Стало страшно: а вдруг он не в лес пошел, как по телевизору говорят, а к себе домой просто? Подумала: а вдруг? Просто: а вдруг?»

Поселок

В поселок Большеорловское из Нижнего Новгорода ехать почти полтора часа. Постепенно дорогу обступает лес — первые 15 часов после событий силовики считали, что Данил с двумя ружьями и запасом патронов мог скрыться там; жителей всего района призывали оставаться дома. Но тело Монахова обнаружили всего в 200 метрах от места стрельбы — у заброшенной котельной. «Здание разваленное, большое, высокое — видите? Труба стоит?» — пытается объяснить корреспонденту «Медузы» местный житель по имени Виктор, попавший тогда под обстрел. И указывает в кромешную темноту.

Монахова нашли 13 октября после рассвета. Дети поселка Большеорловское не решались сходить посмотреть на это место весь вторник, пока один из старших подростков — Виталик — не вызвался проводить.

Виталик быстро вырывается далеко вперед в темноту, где его почти не достают фонарики, включенные на смартфонах у всей компании. «Самый смелый, — отмечает Наташа. — А мне нужно было собаку с собой взять». Среди местных жителей ходят сразу две неофициальные версии произошедшего, которые она взвешивает прямо на ходу: что жертв было больше трех — «просто одно тело Монахов успел спрятать». И более страшная: что у него был сообщник, то есть вокруг поселка до сих пор бродит еще один стрелок.

«Везде вода разлита. Или это кровь?» — постоянно оглядываются дети, подсвечивая дорогу смартфонами. Но все равно чуть не наступают прямо в блестящую чем-то красным траву, которая так и не высохла за день.

Несколько минут все молча светят смартфонами — место выглядит точь-в-точь как на появившихся в соцсетях фотографиях, где Монахов лежал, одной рукой все еще держась за кожаный ремешок ружья, а второй как будто пытаясь дотянуться до курка; СК увидел в этом «признаки суицида». Живущие на окраине поселка слышали одинокий выстрел еще в два часа ночи, вспоминают местные.

У Данила не было друзей в Большеорловском, говорит Наташа: «Он тут ни с кем не дружил, хотя его сто раз все видели: он же каждые каникулы и выходные приезжал к бабушке. Тихий был, вечно с бабушкой и мамой ходил. И с отцом — на охоту».

У семьи было разрешение лесничества на охоту в этих местах. Отец Данила Михаил Монахов родом отсюда: здесь живет его раненная при стрельбе мать Галина, здесь же, в ее квартире, хранилось оружие, за которым Данил приехал в поселок. «Мальчик недавно только увлекся [охотой]. А отец уже лет десять охотится: птицы, зайцы, — говорит местный житель Сергей. — В пятницу после работы приезжает, а в воскресенье уезжает».

На поясе у Монахова нашли черный патронташ. Подростки вспоминают, что выстрелов было около 16. Первый Данил сделал еще в доме, в свою бабушку Галину Монахову, к которой приехал в гости, а потом вышел на улицу с ружьями в руках и стрелял уже беспорядочно — такой вывод можно сделать из сообщения ТАСС и видео Следственного комитета. «Он стрелял по всем, кого видел», — говорит Наташа: начал на поляне напротив автобусной остановки, а когда «все убежали», стал стрелять по домам и по подъехавшему автобусу. «Женщина из него вышла, встала на колени и поползла вот в этот подъезд, первый подъезд второго дома, — торопливо рассказывает Ринат. — Водитель закрыл двери, а кондукторша сказала всем лечь на пол».

Двое из погибших — Николай Селезнев и Андрей Тихомиров, — по словам очевидцев, не сразу поняли, насколько все серьезно. «Они слышали выстрелы, но не видели, что происходит. Один из них показал, — Ринат крутит пальцем у виска, — что „парень — дурачок такой, стреляет“. Но не заметил, что Монахов уже сзади него зашел! У меня там дедушка был — когда ему попало в ногу, он спрыгнул в погреб, а когда вылез — они [Селезнев и Тихомиров] уже по двум сторонам мертвые лежат».

«Он палил, пока люди ходили по улицам, — говорит местная жительница Лариса. — И до рассвета, пока магазины не открылись, мы на улицу не выходили. Ждали пули в окно. У меня, например, первый этаж!». Произошедшее здесь называют не убийством, а «терактом».

«Отрубили руки-ноги — сердце вынули. И главное — кто? Какой-то сопляк, ребенок!» — восклицает Галина, вдова третьего погибшего Сергея Напылова. Как и многих в поселке, ее до сих пор мучает последовательность выстрелов, которые совершил Данил: ей кажется важным знать, какая именно по счету пуля попала в ее мужа. «Никто не знает, все говорят по-разному. Я думаю, если бы он в Галю [Монахову] сначала стрельнул, Сережа бы услышал и спрятался куда-то. А он как шел — спиной, — так Данил ему в спину и стрельнул. Значит, он в первого в него стрелял?»

Даже поздно вечером Галина Напылова ждет в гости следователя. «Я ее что ни спрашивала, она мне все отвечала, — вспоминает Напылова разговор с сотрудницей СК. — Но на вопрос, как ему дали оружие, она ответила, что „это остается загадкой — на самом деле странно, как ему могли выдать разрешение“». «Может быть, надо было как-то посерьезней [отнестись к выдаче лицензии]?» — неуверенно спрашивает Напылова.

С бабушкой Данила Галиной Монаховой, в которую он стрелял первой, Напылова дружит с 20 лет. «Мы работали вместе в садике: я воспитателем, она нянечкой. И детей растили вместе — у нас дочки-ровесницы в одном классе учились. И сейчас она в таком тяжелом состоянии: у нее руку отняли, говорят. Как он мог в бабушку стрельнуть? До сих пор не могу понять», — рассуждает Галина.

О проблемах внука Монахова не рассказывала даже подруге. «Один раз только не выдержала и сказала, что „мы в Москву Данилку с сердцем отвезли — и он там с матерью живет в детской клинике, нужно будет операцию делать“, — вспоминает Напылова. — С тех пор они по несколько раз в год уезжали в Москву лечить сердце ему — так что он много школу пропускал и потому стал учиться плохо. Галя в итоге сказала, что „он у нас в колледж поступил, где инвалиды учатся“».

Интернат

Последние шесть недель перед терактом Данил Монахов осваивался на новом месте учебы: каждый рабочий день добирался в закоулки промышленного сектора на окраине Ленинского района Нижнего Новгорода — в Нижегородское училище-интернат.

В промзоне, которая с сороковых годов XX века разрасталась вокруг Горьковского автозавода, осень как будто наступила раньше, чем для остального города. Расположенный здесь интернат больше напоминает огороженное типовое общежитие; у запертых ворот ждут выпускники училища Дмитрий и Константин: один курит и постоянно улыбается, другой держит букет роз.

Монахова, который только в этом сентябре начал учиться, они не застали. «Но уже знаем [о нем] понаслышке, — говорит Константин, кивая в сторону училища: — Мне из интерната уже написали, что вот, мол, какая фигня произошла». Часть студентов живет на этой территории: тем, кто приехал на учебу из области, предоставляется бесплатное жилье.

С празднования Дня первокурсника в училище сохранилось всего четыре фотографии: выступление танцевального ансамбля; старосты групп пробуют на вкус студенческую кашу («своеобразный ритуал», сказано на сайте интерната); новый набор стоит, развернув на камеру студенческие билеты. Монахов не попал ни на один из снимков: нет его ни в альбоме с праздничной линейки, ни с последнего октябрьского субботника, ни с Дня учителя, ни с Дня здоровья, который в училище отмечают 16 сентября.

Принимают в интернат без экзаменов. «Три профессии готовят: художники, вот мастера [по обработке цифровой информации] стоят, один другого мастеровее, вот делопроизводитель стоит, пожалуйста!» — объясняет «Медузе» подошедшая к выпускникам преподаватель училища Марина Ясницкая, именно ее с цветами ждали у ворот Константин и Дмитрий.

«Программа тут облегченная — училище для людей с ограниченными возможностями, короче, — сдержанно объясняет Константин. — Интернат для инвалидов». «Инвалидность разная у всех: у кого ДЦП, у кого сахарный диабет, у кого какая, — говорит Ясницкая. — А про Данила я без комментариев. Хороший, спокойный мальчик. Но я не уполномочена [говорить об этом]. Вот идет мой директор, который сейчас принесет пилу, топор и казнит меня за мой длинный язык».

Директор интерната Дмитрий Кочин — высокий мужчина с тяжелым серебряным крестом на груди. «Замкнутый, необщительный. Один держался, — описывает директор студента Монахова. — Даже дружеских отношений пока не завязалось — ну, визуально наблюдая. Остальные ребята начали уже общаться, а он как-то наособицу. При этом задания педагогов исполнял, проявлял себя положительно. Неконфликтый, вежливый, тактичный».

Согласно правилам приема, основанием для приема в интернат, помимо прочего, являются психические расстройства. Но не в случае Монахова. «С психикой у него все было хорошо, — осторожно продолжает директор. — К нам поступают лица с инвалидностью и лица с ОВЗ — „ограниченными возможностями здоровья“ — это медицинская терминология. Он был инвалидом по так называемым соматическим, то есть телесным заболеваниям».

Как рассказали «Медузе» несколько собеседников, у Монахова был порок сердца. Ранее из-за проблем с сердечно-сосудистой системой Данила даже не взяли в армию, сказала РИА Новости его одноклассница Мария.

В поселок Монахов мог приехать за ружьями, только для того чтобы подготовиться к нападению на интернат, — такую версию распространяют некоторые телеграм-каналы, ссылаясь на источники, близкие к следствию. В день преступления он отпросился с учебы, а когда бабушка Данила Галина Монахова, в чьей квартире хранилось оружие, попыталась остановить его от поездки в город, выстрелил в нее и дальше стрелял беспорядочно пишет телеграм-канал 112 со ссылкой на следователей. Официально эту информацию следствие еще не комментировало.

Дом

13 октября, через несколько часов после обнаружения тела Данила, несколько поколений Монаховых собрались на семейный совет, рассказали «Медузе» их знакомые. О трагедии во дворе их дома в Большеорловском знают все, а о самих Монаховых не могут сказать почти ничего. «Совершенно никогда не выделялись», — формулирует одна из соседок.

Данил был уравновешенным юношей без вредных привычек — почти теми же словами описывают и его отца Михаила, и весь их подъезд, населенный семьями с детьми и пенсионерами. Юноша был «один всегда, спокойный абсолютно», соглашается другая собеседница «Медузы», немного знавшая семью: «Не было такого, чтобы компании к нему приходили — он все время с мамой, с папой ходил, с собачкой гулял. Нормальный мальчик».

Единственное личное хобби Данила, которое могли заметить соседи, — это собаки. Капризная чихуахуа, с которой он всегда был ласков и терпелив, и карликовый пинчер — подарок родителей. «Он очень ее хотел — это малюсенькая такая собачка, как олененок», — вспоминает соседка; тем не менее повадки у этой миниатюрной копии немецкого пинчера как у большой сторожевой собаки.

В разговоре с журналистами бывший одноклассник Монахова вспомнил, что однажды Данил заговорил о семье: «[Его] папа пришел с работы, а он [Данил] что-то натворил, и за это его побили о шкаф головой. <…> Навряд ли он врал». «Ни криков, ни воплей [не слышно] — только собаки лают, — сказал „Медузе“ один из соседей и тут же попросил об анонимности: — У них же ружья есть, мало ли что. Может, у них вся семья такая — я ж не знаю! Один пошел бабушку застрелил — сейчас папаня пойдет и меня застрелит. Я не боюсь, но кто его знает».

О том, что отец и сын охотились, в доме никто не знал. Ружья хранились в Большеорловском; с 17 сентября 2020 года у Данила официально, по разрешению Росгвардии, появилось свое — это был подарок отца. Еще ожидая 18-летия, чтобы его получить. Монахов подбирал себе оружие в пабликах «ВКонтакте», изучал его тактико-технические характеристики.

Выпускница школы № 101 Амина Исаева в разговоре с «Медузой» удивляется, почему после инцидента 2019 года с несостоявшимся «Колумбайном» Монаховы не сделали выводов относительно увлечений сына. «Как его отец мог после этого ходить с ним охотиться и покупать ему оружие?» — спрашивает девушка.

При оформлении разрешения на оружие в лицензионный отдел Росгвардии предоставляют паспортные данные и несколько медицинских заключений. «Отдельно бежишь в свой районный ПНД и отдельно — в районную наркологичку, сдавать тест на наркотики. Документы подаешь вместе с ксерокопией паспорта — и тебя проверяют по базе ЦБД МВД на уголовку и на административку. Если человек вызывает сомнения, его еще посмотрят по базе „Следопыт“», — описывает процедуру собеседник «Медузы» из числа ветеранов силовых структур.

У Данила Монахова могли возникнуть проблемы сразу на нескольких из этих этапов. По данным СК, он «наблюдался у врача по поводу депрессивного состояния». Его бывший одноклассник рассказал журналистам, что Данил посещал психотерапевта.

Как выяснил СК, ни инцидент 2019 года, ни лечение от депрессии «не помешали ему [Монахову] в последующем получить разрешение на ношение огнестрельного охотничьего оружия». Теперь следователи проверяют законность действий медиков, подготовивших справки для получения лицензии на оружие, и непосредственно оформивших ее сотрудников Росгвардии; возбуждено уголовное дело о халатности, приведшей к смерти.

В пресс-службе Росгвардии отрицают версию о халатности своих сотрудников — и намекают на ответственность учреждений Минздрава (там не ответили на вопросы «Медузы» об этом). «Весь необходимый пакет документов имелся в наличии, иначе бы он просто не получил разрешения, — сказали РИА Новости в пресс-службе управления Росгвардии по Нижегородской области. — Медицинскую справку выдает медучреждение: если они посчитают нужным ее выдать, то мы ее принимаем. <…> Мы не рассматриваем диагнозы. Люди, которые приходят получать разрешение [на оружие], нам предоставляют справку установленного образца». Согласно данным СК, Монахов получил справку для разрешения на оружие «в частной организации». Собеседник в правоохранительных органах сказал ТАСС, что стрелок просто купил справку в частной клинике.

Дед Данила Юрий Громов не стал говорить с «Медузой», другие члены семьи не реагировали на обращения через соцсети. Сестра-третьеклассница Данила — единственная, с кем удалось поговорить СМИ. «Никаких проблем раньше не было», — сказала она «Комсомольской правде».

СК проведет посмертную психолого-психиатрическую экспертизу Монахова, чтобы попытаться понять его состояние в момент убийства. Никто из тех, с кем поговорила «Медуза», к этим ответам приблизиться не смог.

Амина Исаева стала присматриваться к Монахову только после истории с планированием «Колумбайна» в школе на 20 апреля 2019 года. «И мне стало казаться, что все это из-за того, что у него большие проблемы с сердцем, — вспоминает девушка. — Может, из-за чего-то другого у него эти мысли зародились, но он знал, что сильно болеет, — и подумал, что ему нечего терять».