«Брачная история» Ноа Баумбака: тихая драма о разводе В ролях — Адам Драйвер и Скарлетт Йоханссон

На Netflix вышла «Брачная история» — драма американского режиссера Ноа Баумбака. Главные герои — нью-йоркский режиссер Чарли (Адам Драйвер) и актриса из Лос-Анджелеса Николь (Скарлетт Йоханссон) переживают развод и пытаются определить в суде, с кем останется их восьмилетний сын. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, почему разрушение семьи все чаще появляется на киноэкранах, и как в этот раз режиссер дал голос обеим сторонам.

Этот материал был впервые опубликован 29 августа, сразу после премьеры «Брачной истории» на Венецианском кинофестивале.

Количество сюжетов ограничено, утверждают теоретики; их не больше, чем пальцев на руках. ХХ век добавил к перечню как минимум один новый — развод. Раньше мужчины расставались с женщинами как хотели, те же могли разве что умереть или уйти в монастырь. Ситуация, в которой женщины вдруг получили равные с мужчинами права (хотя бы в теории), породила сюжет о добровольном расставании. Как все важные истории, эта заключает в себе двойственность: развод — всегда боль, но и освобождение тоже. Из миллионов литров слез, пролитых пережившими развод парами, сконденсировалось несколько кристальных шедевров. Только в кино: «Сцены из супружеской жизни» и «Крамер против Крамера», «С любимыми не расставайтесь» и «Мужья и жены», «Развод Надера и Симин» и «Нелюбовь». Отныне в этот список вошла «Брачная история» — по-видимому, лучший фильм американца Ноа Баумбака. 

Чарли (Адам Драйвер) и Николь (Скарлетт Йоханссон) — гармоничная пара. Он театральный режиссер в Нью-Йорке, чья новая постановка вот-вот стартует на Бродвее; она — актриса из Лос-Анджелеса, которая нашла себя на сцене и стала его музой. Он рассеян, великодушен, изобретателен, щедр, он идеальный отец для их восьмилетнего сына. Она чудесная мать, а еще красива, умна, независима, внимательна. Оба — не только любящие люди, но и отличные товарищи. Это мы узнаем за первые десять минут, выслушивая монолог Николь о Чарли и монолог Чарли о Николь. Они написали их по просьбе семейного психолога, а теперь отказываются читать их вслух друг перед другом. Сеанс перерастает в ругань и заканчивается, толком не начавшись. 

Николь вот-вот уедет туда, где выросла, в Лос-Анджелес: там ей предложили пилот перспективного фантастического сериала, там живут ее мать и сестра. Чарли не может последовать за ней — у него впереди ответственные бродвейские репетиции. Может, причина их расставания в этом. Или в том, что Чарли переспал с девушкой из труппы. Или в том, что переспал он с ней из-за того, что сексуальная жизнь Чарли и Николь остановилась. Или в чем-то еще: данных и не выполненных обещаниях, накопившемся раздражении, противоречащих друг другу амбициях. Запад есть запад, восток есть восток, и вместе им не сойтись: эти слова могли быть написаны и о Нью-Йорке с Лос-Анджелесом. Кроме всего прочего, «Брачная история» — фильм об Америке, ее парадоксах и внутренних конфликтах. Но в большей степени — о чувствах и разуме, точнее, о победе первого над вторым. 

Баумбак заслужил славу и любовь как голос хипстерского поколения — городских невротиков, самовлюбленных и неуверенных в себе, жалких и трогательных одновременно. Такими были герои «Кальмара и кита», «Гринберга», «Милой Фрэнсис», которым никак не удавалось повзрослеть, сколько бы им ни было лет по паспорту. Там, где режиссер иногда преисполнялся нежностью, иной зритель недоуменно пожимал плечами. Но уж что-что, а дух времени Баумбак передавал точнее многих. Считается, что время не стоит на месте: оно заставляет взрослеть. Или нет? Предыдущий фильм, «Истории семьи Мейровиц», показал, что даже смерть близкого не прошибет психологическую броню баумбаковских вечных подростков. И вдруг случилось чудо: именно развод оказался фундаментальным испытанием на зрелость, которое Баумбак выдержал. Результатом стала изумительно умная, тонкая, нежная картина. 

Можно возразить, что «Брачная история» больше похожа на телевизионный фильм, о чем свидетельствует и кукольно-уютная музыка Рэнди Ньюмана, и подчеркнуто скупая операторская работа ирландца Робби Райана; недаром картину спродюсировал Netflix. Но еще Бергман доказал, что тема развода требует интимности и аскетизма. Уровень художественной амбиции должен быть снижен до минимума, чтобы в актерах и персонажах заговорило человеческое, понятное каждому — и тронуло зрителя, иначе ничего не выйдет. С историей о расставании может идентифицироваться любой из нас, но лишь в том случае, если она избежит фальши. В «Сценах из супружеской жизни» (Баумбак не удержался и процитировал их напрямую) есть только блестящий сценарий, два великолепных артиста и направленная на них камера. Более-менее по тому же принципу построена «Брачная история». 

Актеры, воспользовавшись возможностью, прыгают значительно выше головы — в иных сценах это кажется чудом. Ироничная меланхолия Драйвера и сжатая энергия Йоханссон здесь вступают в такую химическую реакцию, что начинает искрить. Оторваться от них невозможно. Секундантами в смертельном поединке амбиций выступают испытанные бойцы — Лора Дерн соединяет памятную по фильмам Линча инфернальность со стервозностью ее героини из «Большой маленькой лжи», а от холодного взгляда Рэя Лиотта мурашки по коже: кажется, сейчас он кого-то убьет. Эти двое играют адвокатов в бракоразводном процессе. 

Как было сказано, история про развод — сравнительно недавняя. И все же не новая. Житель и певец XXI века Баумбак превращает ее в исследование субъективных реальностей, несовпадение которых становится очевидным в критические моменты жизни. У Чарли и Николь — разные картины не только мира, но и собственных отношений, пусть складываются они из одного и того же, нарочито банального, набора фактов. Правозащитные доктрины современности строятся на концепции «другого голоса», который надо научиться слышать; именно этой непростой науке через боль и потери учатся Николь и Чарли. А вместе с ними зрители. Просмотр «Брачной истории» может работать и как терапия, и как подготовка к травматическому опыту (к которому, честно признается фильм, все равно подготовиться невозможно). 

Трогательный факт: как автор ни старается соблюдать паритет — и, в самом деле, ухитряется не показать ни одного из героев более виноватым, чем другой, — нет сомнений в том, что себя он видит в Чарли, и сочувствует ему острее. От себя не убежишь: Баумбак и сам — режиссер из Нью-Йорка, переживший развод с актрисой. Но, по меньшей мере, он делает все возможное для того, чтобы понять того, кто с ним рядом, и не повторять однажды совершенных ошибок. Попытка засчитывается.