Перейти к материалам
Данила Беглец, 19 августа 2019 года
истории

Пускай мне все руки и ноги обвесят браслетами — я хочу быть со своими детьми Как суды рассматривают дела о «массовых беспорядках» — на примере апелляции Данила Беглеца

Источник: Meduza
Данила Беглец, 19 августа 2019 года
Данила Беглец, 19 августа 2019 года
Юрий Сапрыкин

19 августа Московский городской суд рассмотрел апелляционные жалобы двух фигурантов дела «о массовых беспорядках» 27 июля в Москве — Сергея Фомина и Данила Беглеца. Последнему, помимо части 2 статьи 212 (участие в массовых беспорядках), вменяют часть 1 статьи 318 УК (применение насилия в отношение представителя власти). По второй статье Беглецу грозит до пяти лет колонии. Сам мужчина вину не признает, утверждая, что оказался на акции случайно и всего лишь хотел помочь человеку, у которого во время задержания выпали наушники. За ходом апелляции наблюдала специальный корреспондент «Медузы» Кристина Сафонова.

За стеклом в одном из залов Московского городского суда сидит мужчина в темно-синем балахоне и серых штанах. Рядом с ним бутылка воды и стопка свернутых альбомных листов. Это 26-летний Данил Беглец. Он почти не смотрит в зал, где среди пришедших поддержать его незнакомых людей и журналистов сидят его мать и жена. Взгляд мужчины прикован к судье. 

Беглец, как еще по меньшей мере 15 человек, проходит по делу «о массовых беспорядках» 27 июля в Москве. По версии следствия, он толкнул рукой сотрудника правоохранительных органов, тем самым применив к нему насилие, неопасное для жизни и здоровья. Ранее Басманный суд отправил мужчину в СИЗО до 9 октября. Сам Беглец вину отрицает. 

В начале заседания один из адвокатов Беглеца, Ильнур Шарапов из международной правозащитной группы «Агора», просит суд приобщить к материалам дела ряд документов — они подтверждают, что 17 августа дело в отношении его подзащитного было переквалифицировано с части 2 статьи 212 (участие в массовых беспорядках) на часть 1 статьи 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти). Теперь вместо восьми лет колонии Беглецу грозит пять.

Станислав Рыбчинский, еще один защитник, предоставляет суду свидетельства, доказывающие, что подсудимый — отец двоих детей: двухлетнего мальчика и трехмесячной девочки (брак Беглеца и его гражданской жены официально не зарегистрирован). Он также ходатайствует о допросе жены Беглеца и ознакомлении суда с документами, которые подтверждают, что у обвиняемого есть земельный участок (а значит, он не скроется, если его отпустить из СИЗО). В последнем ходатайстве суд отказывает. 

Жена Беглеца — невысокая женщина с волосами, собранными в хвост, в джинсах и серой толстовке — становится за трибуну. Крепко сжав губы, она смотрит на мужа, но, столкнувшись с ним взглядом, раз за разом опускает глаза. О Даниле она говорит спокойно: «Ответственный, любит детей, не обижает их. Не курит, не пьет». Сама женщина не работает и без поддержки мужа (Беглец занимается производством «парящих» кроватей) свою жизнь и жизнь детей не представляет. Хотя семья живет в Троицке, им приходится снимать еще одну квартиру в Мытищах — там проходит лечение их старший ребенок. 

Адвокат Ильнур Шарапов утверждает, что решение Басманного суда о заключении Беглеца под стражу — незаконно и необоснованно. Оно, по его словам, было принято на основе материалов дела, которые касались статьи 212, а не 318. «Поскольку вопрос о причастности его [Беглеца] к совершению преступления, предусмотренного статьей 212, отпал, у следствия нет никаких претензий, я полагаю, что на этом основании следует отменить [решение о заключении под стражу]». Кроме того, утверждает Шарапов, представленных следствием доказательств (показания потерпевшего сотрудника силовых органов и видеозапись) было недостаточно, чтобы отправить Беглеца в СИЗО. «Потерпевший рассказывает об общих вещах, что к нему кто-то применил насилие, — констатирует адвокат, — в отношении подсудимого претензий не предъявляет. По видеозаписи неясно, Беглец там или не Беглец, была проведена экспертиза или не была — ничего не понятно». 

Станислав Рыбчинский просит изменить меру пресечения подзащитному на домашний арест и доказывает, что у того нет и не было намерений скрыться. По словам Рыбчинского, в ОВД «Тверское» и Беглец, и он сам дали «исчерпывающие показания, все адреса», а также номера телефонов. «Так лицо, которое хочет скрыться, не поступает», — замечает Рыбчинский. Он добавляет, что Беглеца вызвали в отдел полиции 9 августа и тот собирался туда прийти, но не смог, потому что был задержан раньше. «Когда мои коллеги ознакомились с материалами дела, выяснилось, что в отношении Беглеца была уже [до момента его задержания 9 августа] избрана мера пресечения и подписка о невыезде, без него самого, без адвоката. Я первый раз с таким сталкиваюсь», — говорит Рыбчинский. 

Слово дают Беглецу. Он признается, что до сих пор не понимает, что с ним происходит: «27 [июля] я находился на проспекте Сахарова, ко мне подбежали сотрудники полиции, закинули меня в автозак, дали мне сильно по ногам. Вся нога у меня потом была красная, я не снимал побои, никуда не обращался». Данил рассказывает, как его отвезли в отдел полиции, где показали фотографии, на которых видно, как он якобы тянет за руку одного из сотрудников силовых органов. Сам мужчина утверждает, что всего лишь поднял наушники, которые уронил какой-то человек, когда того задерживали. «Я шел один [по проспекту Сахарова], а [в постановлении] написали так: „Я и 300 человек находились напротив мэрии и кричали какие-то лозунги. [Сначала] они [сотрудники полиции] написали, что задержали меня ориентировочно в 18:00 на Тверской“».

Сейчас, место задержания изменили — вместо Тверской указана Большая Дмитровка.

Беглец рассказывает, как 9 августа специально поставил будильник, чтобы съездить на работу, а к 11 утра приехать в отдел полиции, куда его вызвали несколькими днями ранее. В этот момент его мать и жена начинают плакать.

Приехать в отдел полиции самостоятельно у подсудимого не получилось: в половину восьмого утра к нему в дверь стали стучаться полицейские и просить его выйти — якобы для разговора о соседе. «Я смотрю, окружили дом где-то 10-12 сотрудников полиции, куча машин просто, — говорит Беглец на суде. — У меня квартира необычная, […] там можно перешагнуть через балкон, выйти через другой подъезд и просто уйти. Если бы у меня был умысел убежать, [я бы так и сделал]. Но я вышел [к полицейским]». Позже, по словам Беглеца, следователь Главного управления Следственного комитета сказала, что он был в розыске и его никто не мог найти. «Как они могли меня не найти, я не понимаю, — искренне недоумевает мужчина. — Мы еще когда ехали, сотрудники розыска говорили, что видели по моему номеру кровати на авито».

«Когда мне предъявили статью 212 по фотографиям, я не понимал, что происходит, — продолжает Данил. — За что меня? Так решили мою судьбу, будто я не человек. Здесь муху жалко убить, а мою судьбу по каким-то фотографиям решают». Всхлипы жены не затихают. «Если я закон нарушил, пожалуйста, судите меня, я готов понести ответственность, — продолжает Беглец. — Но из-за того, что кто-то там захотел, на [основе] каких-то фотографий меня арестовать, просто так лишить моих детей еды? Я с этим не согласен».

«Я прошу вас разобраться, — заканчивает свою речь Данил Беглец. — Если возможно, домашний арест — пускай мне все руки и ноги обвесят этими браслетами. Я готов отписываться следователю утром и вечером, когда ложусь, когда обедаю. Я хочу быть со своими детьми». 

Жена Беглеца продолжает плакать, пока прокурор говорит, что причастность подсудимого к совершению преступления подтверждается в полной мере. Государственный обвинитель отмечает, что «постановление о прекращении уголовного дела в отношении Беглеца из-за участия в массовых беспорядках не выносилось», а значит согласиться с тем, что все обвинения по статье 212 сняты — нельзя. Суд постановляет: «Оставить в силе решение о заключении под стражу до 9 октября».

Мать Беглеца подходит к одному из судебных приставов и просит разрешить ей поговорить с сыном хотя бы минуту. Ей отказывают. 

Кристина Сафонова