«Дамбо»: почему у Тима Бертона не получился игровой римейк диснеевского мультфильма о летающем слоненке

«Дамбо» Тима Бертона уже в прокате. По мнению критиков, новый фильм режиссера, который перепридумал готику в кино, не удался. Кинокритик «Медузы» Антон Долин считает, что на это есть несколько причин.

Новый «Дамбо» не удался — таков всеобщий вердикт. Никто не злорадствует: Тима Бертона все-таки любят, хоть больше и по старой памяти. Но игровая версия легендарной диснеевской анимации вызывает растерянность и смущение, а не эйфорическое чувство волшебной сказки, как, вероятно, планировали продюсеры. 

Основных причин две. Первая лежит на поверхности: новейшие диснеевские римейки — сомнительная затея. Даже техничная «Книга джунглей», с которой это началось, мягко говоря, не была шедевром, а игровая «Золушка» удалась потому, что отсылала не столько к мультфильму, сколько к сказке Шарля Перро. Грядущие «Аладдин» и «Король Лев» вызывают нехорошие предчувствия. Если уже существует анимационный фильм и он безоговорочно хорош (тем более, мультфильмы не устаревают так, как игровое кино с древними спецэффектами), зачем трудиться и переснимать его с живыми актерами (некоторые из них все равно нарисованы)? Кажется, это дело такое же глупое, как колоризация советской классики федеральными телеканалами — только гораздо более дорогостоящее и рискованное для репутации. Ответ на вопрос, к сожалению, слишком очевиден: делается это исключительно ради денег, творческие задачи решаются по остаточному принципу. 

Вторая причина связана с самим Бертоном. Да, он воспитан в корпорации Disney, и самый заметный его коммерческий успех последних десятилетий — «Алиса в Стране чудес» — случился под эгидой компании-гиганта. Но все-таки готический юмор и культ романтических фриков, характерные для режиссера, не слишком сочетаются с семейно-позитивным диснеевским пафосом. Ни к чему сетовать, что Бертона заставили сделать что-то ему не свойственное; вероятно, он по доброй воле и с удовольствием вписался в амбициозный проект, желая сказать что-то свое, сокровенное. Тем причудливее смотрится результат. 

От первоисточника — великого полнометражного мультфильма Бена Шарпстина, сделанного аж в 1941 году, — бертоновский «Дамбо» отличается заметно. Он поставлен в обстоятельства конкретного времени (сто лет назад, 1919 год; потерявший руку цирковой наездник возвращается домой с войны, его жена умерла за год до этого от «испанки») и места (кульминация разворачивается в парке развлечений «Dreamland» на Кони-Айленд — он действительно функционировал и потом сгорел). Животные здесь не разговаривают, вообще картина сделана настолько реалистично, насколько реалистичным может быть фильм Бертона. Исключение составляет только большеглазый лопоухий слоненок — главный герой. Люди же прорисованы более чем подробно: ни одного из них, кажется, в мультфильме не было, а если кто-то и был, то биография у них появилась только здесь. Изменен и сюжет. Новый «Дамбо» — чуть ли не сиквел старого. Способность Дамбо летать при помощи «волшебного» перышка вскрывается почти сразу, а вот его последующей цирковой карьере, на которую в 1941 году намекали лишь впроброс, посвящена большая часть фильма. 

При этом Бертон все-таки вступает в диалог с первоисточником. У циркового поезда в его интерпретации есть человеческое лицо (хотя нет голоса), аист навещает животных (но не приносит никому детенышей), и даже поразительная сцена с розовыми слонами, которые привиделись опьяневшему Дамбо, здесь сохранена, правда, не оправдана драматургически и кажется случайной галлюцинацией посреди прилизанного голливудского зрелища. Главное же расхождение — в интонации. Старый «Дамбо» может показаться современному зрителю слишком умильным и сладким, но в нем была самоочевидность чуда, без которой не рождаются выдающиеся сказки. Новый «Дамбо» больше похож на несуразное сновидение, внутри которого спящий и сам понимает, что происходит нечто невозможное, но на время с этим примиряется: ах, так слоны летают? ну, допустим… 

Формально картина сделана на высшем уровне, и это касается не только полетов Дамбо — тяжеловесных, с разбега, пугающе правдоподобных. Работа художников-постановщиков впечатляет фантазией и одновременно точным воссозданием эпохи, британский оператор Бен Дэвис взмывает в небеса следом за слоном, кудесник Дэнни Элфман выдает свой лучший саундтрек за долгие годы. Актерский состав — чистая радость: одна только встреча героев-соперников из бертоновской бэтманианы, Дэнни ДеВито (здесь он директор бродячего цирка) и Майкла Китона (антерпренер-прощелыга с Кони-Айленд) дорогого стоит, а тут еще однорукий Колин Фаррелл, респектабельный Алан Аркин и новейшая муза Бертона Ева Грин в роли французской воздушной гимнастки. Однако соединение этих беспроигрышных элементов вызывает странную щемящую тоску и чувство общего дискомфорта, нарастающего по мере просмотра, даже невзирая на неизбежный хеппи-энд. 

Возможно, дело в том, что осознанно или бессознательно Бертон показал цирк как страшное мучительное место — из «Уродцев» или «Человека-слона» (оба фильма вспоминаются постоянно). Или в реализации правозащитного невроза, без которого сегодня в США не мыслит себя ни большая студия, ни независимый продюсер: в итоге «Дамбо» — не сказка о полете, а манифест против жестокого обращения с животными. Похвально, но демонстрацией этого самого обращения можно испортить настроение не только ребенку, но и взрослому зрителю.

Главный же трагический парадокс заключается в том, что Бертон разоблачает цирки и парки развлечений, цинично использующие страдания людей и зверей во имя высоких барышей, — и делает это для обогащения корпорации, владеющей самыми прибыльными парками развлечений в мире. Вряд ли сам режиссер не отдает себе в этом отчет. Его герой улетает на свободу, но Бертону никуда не улететь. Он может лишь понарошку сжечь магазин с сувенирными плюшевыми слонятами, чтобы коммерческий успех его фильма помог студии Disney продать в тысячи раз больше точно таких же игрушек. И этого простого факта не изменит даже самый милый хеппи-энд.