«Это пространство сакрально не только для церкви» РПЦ хочет забрать себе Спасо-Андроников монастырь, где расположен Музей имени Рублева. Мы поговорили с его директором

Патриарх Кирилл попросил Росимущество передать Русской православной церкви Спасо-Андроников монастырь. Последние 70 лет на территории московского монастыря располагается Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. Директор музея Михаил Миндлин выступил резко против инициативы РПЦ, заявив, что если здание будет передано церкви, «музей надо будет выкинуть на улицу» В предыдущие годы священники и музейные работники были согласны, что собрание старейших икон должно храниться здесь. «Медуза» поговорила с Миндлиным.

— Когда патриарх написал письмо в Росимущество, это ведомство вас о такой просьбе уведомило? 

— Нет, нас в соответствии с существующими правилами уведомила Церковь. Нам прислали копию письма патриарха — официально и с уведомлением. Ознакомили нас, чтобы начать процедуру. 

— Вы что-то ответили? 

— А нас не просили ничего отвечать. Копию письма для уведомления, без каких-то комментариев. 

— Как это вышло? У вас ведь были хорошие отношения с Церковью: она участвовала в разработке концепции музея, в том числе [председатель Патриаршего совета по культуре] Тихон Шевкунов, в храме на территории музея шли церковные службы — и вдруг неожиданно вот это письмо?

— Абсолютно неожиданно. Но что я вам могу на это ответить? Не я же писал письмо. И как так вышло — вопрос не ко мне, не к музею, а к Церкви. Абсолютно ничего не предвещало. 

— Протоиерей Всеволод Чаплин высказал мнение, которое может быть не решились бы высказать другие представители Русской православной церкви: передать монастырь логично, потому что это последний сохранившийся монастырский ансамбль в Москве, который к Церкви еще не перешел. 

— Могу сказать на это, что ансамбль Спасо-Андроникова монастыря сохранился, во-первых, благодаря решению, принятому в 1947 году, о передаче архитектурного комплекса музею. А во-вторых, конечно, исключительно благодаря героическим усилиям сотрудников музея и культурного профессионального сообщества. Эти здания были отремонтированы, отреставрированы, восстановлены, потому что до того находились в руинированном состоянии. 

— У музея есть здания через улицу, на той стороне Андрониевской площади. Может ли музей переехать туда?  

— Здания два, они тоже в аварийном руинированном состоянии. Они были переданы исключительно потому что музею катастрофически не хватает площадей для нормальной жизнедеятельности. Сегодня нет площадей ни для образовательного центра, ни для детского музейного центра, нет музейного полифункционального зала, в котором можно было бы проводить конференции, симпозиумы, семинары. Негде размещать сотрудников музея, нет места для полноценного размещения реставрационных мастерских, катастрофически не хватает места запасников музея, не хватает экспозиционных площадей. И эти здания были переданы для того, чтобы помочь музею решить эти задачи. Исключительно в дополнение к зданиям и помещениям, которые занимает музей в настоящее время в бывшем Спасо-Андрониковом монастыре. 

— А переехать в принципиально новое место?

— Его нет — это с одной стороны. А потом: музей является особо ценным объектом национального значения по указу президента Российской Федерации. Музей — носитель культурного генокода нации, ведь русское религиозное искусство — основа всей отечественной культуры. Нерелегиозного, как вы понимаете, в то время не было. Это основа основ, и музей выполняет важнейшую государственную задачу воспитания и образования в этой области. Воспитания новых поколений. Образования всех групп населения. 

— За какую часть наследия могут быть опасения, если здесь будет Церковь? Иконы, фонды музея, ведь никому не могут быть переданы.

— Не могут, но ведь адекватно русское церковное искусство можно воспринимать только в церковных интерьерах. Значит, нужно тогда и церковные интерьеры переносить. Здесь ведь не даром создавался музей имени Андрея Рублева. Потому что тут Рублев принял постриг, монашествовал, расписывал Спасский собор [Спасо-Андроникова монастыря], скончался и был похоронен. Это пространство является сакральным не только для Церкви, но и для музея. 

Вообще, на наш взгляд, сложности [в сосуществовании музея и РПЦ] нет: в Спасском соборе регулярно проводятся службы, на территории музея находится приход, в концепции развития музея принимали участие уполномоченные представители церкви. Концепция предусматривает после восстановления зданий через дорогу и вывода туда фондохранилищ передачу братского корпуса, полностью оборудованного для размещения епархиального древлехранилища. Здесь предполагалось продуктивное сотрудничество, я бы даже сказал, соработничество между музеем и Церковью. 

— Как сейчас будет развиваться ситуация, потому что и на пресс-конференции представителя РПЦ, и до того на президиуме Музейного совета России звучало одно словосочетание — «Исаакиевский собор» (имеется в виду история с несостоявшейся передачей Исаакиевского собора РПЦ — прим. «Медузы»). Похожий сценарий возможен — конфликтный, но эффективный? 

— Мы считаем, что конфликта необходимо избежать. Музей вполне себе плодотворно сотрудничает и с церковными организациями — приходом церкви Покрова в Филях, Иосифо-Волоцким монастырем, духовной академией в Троице-Сергиевой лавре и входящим в ее состав Церковно-археологическим кабинетом (музеем по сути). В состав сотрудников музея входят люди, облаченные церковным саном. И нам представляется, что конфликт непродуктивен, нужен конструктивный диалог.

— Но при этом то, как вы себе этот конструктивный диалог представляете, уже было реализовано. Сейчас Церковь сделала шаг [в наступление] — и каким тогда может быть новый компромисс? 

— Я вам уже рассказал: мы готовы передать, например, Спасский собор, здание бывшей администрации, а после ремонта и реставрации двух переданных нам зданий и перевода туда фондохранилища мы готовы рассматривать возможность передачи и братского корпуса. В общем, ряда зданий. Мне кажется, музей и Церковь могли бы органично сосуществовать на это территории. 

— Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что определенного мнения у Кремля по поводу передачи монастыря нет, но «надо учитывать наличие музейных объектов». Есть ли такая возможность, что РПЦ получит комплекс монастыря, но будет учитывать ваше присутствие? Не вы их присутствие, а они ваше. 

— Если Церкви будет передано то, что я уже перечислил, а остальное останется за музеем, это и будет означать, что они учитывают наше присутствие, и мы учитываем их присутствие. 

— Тот же Всеволод Чаплин уже вспомнил про уголовное «дело реставраторов», и что вы были осуждены по нему. Как, по-вашему, это вашу переговорную позицию ослабляет? 

— Не имеет никакого отношения, так как музей федеральный, основным участником переговорного процесса, основным распорядителем является Росимущество и министерство культуры Российской Федерации. Моя личная судьба не может иметь никакого отношения к судьбе музея, это вещи никак не связанные. Это не моя частная лавка.