В прокат выходит последняя (теперь точно!) часть «Елок». Эпитафия Антона Долина

27 декабря в прокат выходит фильм «Елки Последние» — восьмая и заключительная часть новогодней франшизы продюсера Тимура Бекмамбетова. Картина по традиции состоит из нескольких новелл, сюжеты которых переплетаются к финалу, в ней снова снимаются Иван Ургант, Сергей Светлаков и Вера Брежнева, а действие ее опять разворачивается в прекрасной вымышленной России без серьезных проблем и плохих людей. Кинокритик «Медузы» Антон Долин прощается с «Елками» и вспоминает, чем серия легкомысленных и похожих один на другой фильмов стала для российского зрителя за последние девять лет.

«Елки Последние». Услышав эти слова, одни (в том числе создатели серии фильмов) вздохнут с горечью, другие (снова не исключая авторов) — с облегчением. Съемки беспроигрышного продюсерского проекта Тимура Бекмамбетова — скромнобюджетного новогоднего альманаха, сделанного толпой режиссеров с кучей легкомысленных звезд, — стартовали аж в 2009 году. Финальная, восьмая по счету, полнометражная картина выходит в канун 2019-го. Целая декада. Дальше только телевизор, для большого кино эквивалентный жизни после смерти.

Сейчас почти невозможно восстановить в памяти впечатления, которые вызвал просмотр первых «Елок». Они казались катастрофой. Апофеозом «доброго кино», фальшивого и еще более аляповатого, чем «Ирония судьбы. Продолжение» того же Бекмамбетова с тем же Хабенским, который стал бессменным закадровым голосом «Елок». Еще и с идеологической прошивкой: в идиллическом бесконфликтном мире новогодней России, где не водилось злых людей (только несчастные, которых щедро одаривали счастьем), отцом всех сирот вдруг оказывался президент. Тогда еще Дмитрий Медведев. 

Нельзя сказать, что «Елки» с тех пор заметно эволюционировали или трансформировались. Серии не были идентичными — одни совсем аляповатые и сиропные, другие (в частности, курируемые талантливым и добросовестным Жорой Крыжовниковым «Елки новые») относительно складные и забавные. Принципиально же не менялось ничего. Да и зачем? Рецепт работал, как швейцарские часы. На короткой шуточно-праздничной дистанции режиссеры неподдельного таланта органично соседствовали с тривиальными ремесленниками, и каждому отводилось не так много времени и ответственности, чтобы всерьез переживать за результат. Мало связанные друг с другом новеллы скрепляли ласковый баритон Хабенского и навязчивая бравурно-лирическая музыка, которой фильмы были заправлены так же щедро, как новогодний оливье — майонезом.

Были сюжетные линии вполне удачные, хоть в отдельные картины разворачивай. Были антрепризные и пустячные — например, сквозной сюжет друзей-соперников Бори и Жени (Ивана Урганта и Сергея Светлакова). Встречались и выдающиеся актеры (в последней серии — колоссальный Юрий Кузнецов), и эстрадные исполнители — например, ставшая своеобразным символом франшизы Вера Брежнева.

Народ смотрел. Ему все нравилось. Вполне понятно, почему: «Елки» воскрешали дух типовых «Голубых огоньков», которыми заполняется телеэфир 31 декабря каждого года, но при этом были чуть изобретательнее и богаче. Наверняка многим была по душе невзыскательность этого утешительного зрелища, его ритуальная нацеленность на серию неизбежных хэппи-эндов у елки под бой часов.

Бекмамбетов гениально монетизировал главную и чуть ли не единственную российскую «скрепу» — Новый год. Праздник, которому в большинстве западных стран не придают особого значения (вместо него празднуют Рождество), у нас стал важнейшим. Он парадоксально объединил в себе надежду на перемены с церемониалом ежегодного возвращения: оливье и мандарины, елка и подарки, шампанское и телевизор, «Ирония судьбы» и Киркоров с Басковым, не меняющийся гимн и не меняющийся президент. Всегда новый, всегда одинаковый. Прямо как «Елки».  

Они не менялись. Менялась реальность. Оттого последняя серия может даже показаться трогательной. Уютный мирок многонациональной страны-семьи — утопия, в которую хотелось бы верить. В начале закадровый Хабенский замечает, что в канун Нового года «нужна вера» — но вместо золотых куполов нам показывают Веру Брежневу, и мы смеемся с облегчением. В конце именно она, почти не изменившаяся за 10 лет, поздравляет всех с наступившим Новым годом. Это тоже утешает. Хорошо хотя бы на полтора часа оказаться в выдуманной России, где нет войны и санкций, пенсионной реформы и яростной пропаганды, ненависти и нищеты. А вместо всех политиков и начальников — популярная певица.

На московской премьере «Елок последних» весь кинотеатр «Октябрь» был заставлен живыми благоухающими деревьями; запах праздника, лучше не придумать. Конечно, франшиза «Елки» больше похожа на пластиково-металлические конструкции, которыми вместо настоящих деревьев украшают площади по всей России в декабре. Но, как ни крути, эти конструкции все-таки лучше, чем военная символика или памятники Сталину, что вырастают по всей стране круглый год. К тому же после праздников их все равно разберут.