Политики, правозащитники, журналисты делятся личными историями о Людмиле Алексеевой
В Москве на 92-м году жизни умерла Людмила Алексеева — правозащитница, одна из основателей и председатель Московской Хельсинкской группы, член Совета по правам человека при президенте России. С 1970-х она участвовала в диссидентском движении в СССР, затем эмигрировала в США; в Россию вернулась в 1993-м и занималась просветительской и правозащитной деятельностью. «Медуза» собрала воспоминания политиков, журналистов, а также коллег, друзей и соратников Алексеевой.
Лев Шлосберг
Политик, депутат Псковского областного собрания
Есть люди, которые определяют моральное лицо эпохи. И при жизни, и после ухода. Людмила Михайловна Алексеева стала таким лицом и останется им навсегда.
Сергей Лукашевский
Директор Сахаровского центра
Ушла Людмила Михайловна Алексеева. Ушла ли с ней эпоха? Не знаю. Скорее Людмила Михайловна была символом поколения, пережившего несколько эпох. «Поколения оттепели», как назовет она позже себя и своих друзей-единомышленников. Советское детство 1930-х, самоотверженная работа на строительстве московского метро в годы войны, исторический факультет, XX съезд…
В ночь на 5 декабря 1965 года она отговаривала Александра Сергеевича Есенина-Вольпина от проведения знаменитой демонстрации. А 6-го скажет: «Алик, мы были не правы, а ты — прав». И затем 53 года участия в правозащитном движении. В СССР, в эмиграции, и в России.
Среди диссидентской эмиграции вернувшихся не так много. Но найти после возвращения свое место общественной жизни… Боюсь, это уникальный случай. Думаю дело в способности видеть дело, необходимое в данный конкретный момент. И браться за него, легко меняя профессиональные и общественные роли. Умела быстро печатать (зарабатывала машинописью, диссидентов обычно увольняли с работы после подписания открытых писем) — перепечатывала Хронику текущих событий и другой самиздат. Вошла в число основателей Московской Хельсинкской группы — ездила в Находку собирать материал о преследованиях местных пятидесятников.
В эмиграции вернулась к профессии историка, написав «Историю инакомыслия в СССР» (единственная до сих пор фундаментальная работа по теме). Вернулась в Россию — не просто снова сделала Московскую Хельсинскую группу одной из главных правозащитных организаций — создала общероссийскую сеть правозащитников. Ездила по стране, разговаривала, воодушевляла и соединяла людей. И была открыта и внимательная к сотням (или, наверное, тысячам?) просящих помощи, когда каждого нужно выслушать и обнадежить, зная, что успех более чем не гарантирован.
Людмила Михайловна умела разговаривать с любой аудиторией и любыми собеседниками. Умела находить такие слова, чтобы ее слушали. В том числе люди во власти. Часто ли прислушивались и выполняли просьбы? Нет, конечно. Иначе мы возможно жили бы в другом государстве. Но были готовы разговаривать. В нашей стране, где нормальных каналов связи почти нет, такая способность помогала спасать людей, облегчать участь несчастным.
Дмитрий Гудков
Политик, председатель «Партии перемен»
Скончалась Людмила Алексеева. Для меня она не только легендарная правозащитница и основательница Московской Хельсинкской группы, но еще и человек, которого я знал лично, который поддерживал меня в политике и которого теперь будет очень не хватать.
А еще… Еще я вспоминаю, как к ней на день рождения приезжал Путин, дарил цветы, что-то лгал в камеру, желая отмыть свою репутацию за счет ее. А за несколько лет перед этим Людмилу Михайловну под Новый год винтил ОМОН на Триумфальной.
И вот сейчас, когда Людмила Алексеева умерла, а Лев Пономарев в тюрьме, Путин наверняка скажет какие-нибудь бездушные, написанные референтом слова на похоронах, случайно забыв про холодную площадь.
Я надеюсь, что вскоре настанет тот Новый год, который, как Людмила Михайловна и хотела, мы сможем провести вместе, на площади, и без фальшивых, как соболезнования, поздравлений.
Дмитрий Медведев
Премьер-министр России
Людмила Михайловна Алексеева всю свою жизнь посвятила защите прав и свобод человека, была одной из наиболее активных общественных деятелей. Ей пришлось пройти через множество испытаний, однако она всегда жила с гордо поднятой головой и кристально чистой совестью.
Ее имя не просто ассоциировалось с правозащитной деятельностью — для многих Людмила Михайловна стала олицетворением свободы и демократических перемен в России. Она не боялась говорить, когда другие молчали. Непреклонно боролась за свои принципы, когда другие сдавались. И добивалась больших результатов, в том числе в совете при Президенте РФ по правам человека, где проработала многие годы.
В любые времена для Людмилы Михайловны не существовало запретных тем и авторитетов, кроме авторитета закона. Ее отличали мужество, самоотверженность, неизменная твердость в отстаивании своей позиции.
Зоя Светова
Журналист, правозащитница
Она и правда была необыкновенно мощная. У нее было удивительное ощущение человеческого достоинства. И она была необыкновенно щедрая. Она дарила себя и близким и не близким. И ее хватило на 91 год.
Павел Чиков
Руководитель Международной правозащитной группы «Агора»
Людмила Михайловна была человеком с отличным чувством юмора. Ей было лет 87, мы сидели за одним столиком где-то в Варшаве. Она весь вечер травила байки — о том, что она может есть, а что нет, почему, к сожалению, врачи уже запрещают выпить вина.
Дальше она рассказала о первом ярком впечатлении от США, когда они с мужем туда эмигрировали в 1970-х. Муж где-то устроился на работу, ходил на нее из дома пешком через лес. В один день зашел и набрал грибов, о чем рассказал на работе. Местные побежали домой, предупредить Алексееву (в Штатах совершенно не принято собирать грибы). Людмила Михайловна открыла дверь и радостно сообщила, что уже приготовила и давно пообедала.
Вторая история была о том, как за год до этой встречи в Варшаве она была там же, встречалась с Адамом Михником (известным лидером польской «Солидарности»). Сидели несколько часов, вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они. Естественно, прежде всего, речь шла о военном положении в Польше в 1982 году. Именно оно, как известно, в итоге привело к бархатной революции и падению политического режима Войцеха Ярузельского. И Адам Михник внезапно говорит Алексеевой — а поехали к Войцеху, чего мы о нем без него говорим. Оказалось, что он вполне себе живой (тоже дожил до 91 года и умер в 2014), лидеры «Солидарности» давно проговорили с ним все прошлые дела, и дальше они закончили вечер втроем.
Сидишь, слушаешь и понимаешь, что соприкасаешься с историей.
Личная участница всего антисоветского движения ХХ века ушла вчера от нас.
Ирина Прохорова
Глава издательского дома «Новое литературное обозрение»
Больше всего меня поражал и покорял ее неистребимый социальный оптимизм. В последние встречи она почти не вставала с дивана, часто задремывала под наши застольные беседы и вдруг — при очередной жалобе на ужасный путинский режим — она вдруг вскидывалась и громким голосом пресекала наши стенания: «Помилуйте, что вы говорите, да у нас правозащитный ренессанс! Подумайте, когда мы начинали в 1960-е годы, нас была жалкая горстка, а теперь сколько правозащитных организаций по всей стране, сколько людей вовлечено в это движение».
И ведь эта великая женщина была права, с высоты прожитых лет она лучше различала траекторию исторического развития. <…> Конечно, неприглядная реальность никак не совпадает с нашими чаяниями быстрых и фундаментальных перемен. И все же, если представить, что десяток человек, объединенных страстью убеждений и готовностью к системной работе, сумел породить в недрах тоталитарного общества новый вектор социального развития, с которым нынешней власти приходится считаться и которое стало главной повесткой дня, то начинаешь лучше понимать оптимистические настроения матриарха правозащитного движения.
Михаил Зыгарь
Журналист, писатель, основатель проекта «1917. Свободная история»
Я не знаю, что почувствовали жители России, когда умер, скажем, Лев Толстой. Наверное, ничего. Вряд ли кто-то подумал, что умер величайший из ныне живущих жителей России.
Но это ровно то, что я думаю в день, когда умерла Людмила Алексеева. Величайшая из всех наших современников.
Мне очень хотелось бы, чтобы завтра был объявлен день траура и о ней говорили бы все СМИ. Жалко будет, если это не случится. Но она, конечно, опередила свое время.
Николай Кавказский
Правозащитник, фигурант «Болотного дела»
Умерла Людмила Михайловна Алексеева. Очень больно осознавать этот факт. Людмила Михайловна помогала и пыталась помочь очень и очень много. Она помогала и мне, и другим, как она говорила, «болотниковцам». Ходила к нам регулярно на суды, а потом регулярно приглашала нас к себе домой, на Старый Арбат. Ее имя навсегда вошло и останется в российской истории.
Впервые я познакомился с Людмилой Алексеевой на «Стратегии-31», там участвовал в обеспечении ее безопасности под руководством Алексея Давыдова. Потом мы неоднократно общались. Так, Людмила Михайловна рассказывала мне об истории диссидентского движения, когда мы были на одном из митингов на Пушкинской площади.
В 2013 году, когда я уже был под домашним арестом, Людмила Михайловна, на одном из судебных заседаний, подарила мне свою книгу «История инакомыслия в СССР». Я читал ее очень долго, прочел лишь в этом году, но успел сказать ей об этом, когда мы отмечали ее день рождения 21 июля. Великий человек, светлая память!
Наталья Таубина
Директор фонда «Общественный вердикт»
Когда-то очень-очень давно Людмила Михайловна в меня поверила и с той поры всегда поддерживала, продвигала, помогала. Собственно, я в «Вердикте» оказалась благодаря ей. Вердиктом мы стали после, а вот далеким летом 2003 года именно Людмила Михайловна предложила меня в качестве руководителя будущей организации, которая будет бороться с произволом правоохранителей. И та осень 2003 года была полна переговоров и обсуждений о том, какая это будет организация. И все эти пятнадцать лет Людмила Михайловна всегда была рядом, помогала по отдельным делам, помогала советом, участвовала в принятии стратегически важных решений.
Анна Добровольская
Драматург, правозащитница
Помню, как рассказывая о войне, она плакала и говорила, что не хочет, чтобы народ в России жил в нищете и бесправии. Кажется, мы тоже плакали.
Году в 2007 я впервые оказалась у нее дома, она (!) у меня (!!) брала интервью для своей тогдашней программы на «Радио Свобода» про молодых активистов.
Через 10 лет в мае, на день рождения МХГ, она придет смотреть наш спектакль «Правозащитники», будет плакать, обнимать нас в конце и говорить, какие мы молодцы.
Еще через год будет финансово помогать «Театру.doc», который лишится Угарова.
В этому году 12 мая она должна была быть в театре, где мы играли мини-спектакль по истории МХГ, но плохо себя почувствовала (надеюсь, смотрела трансляцию).
На самом деле, все эти 10 лет в воздухе все время висел вопрос, а что же с нами будет, когда ее не станет. И вот теперь пришло время узнать ответ на этот вопрос.
Олег Кашин
Журналист
Для людей, которые жили в России в нулевые, Людмила Алексеева — не столько советский диссидент или историк диссидентского движения (она автор большой фундаментальной книги о диссидентах), сколько герой гражданского сопротивления той власти, которая есть сейчас, человек, который митинговал против этой власти еще до того, когда это стало модно, человек, который протоптал нам всем дорогу на Болотную и на те улицы и площади, которые были после нее. И сон становится страшным, когда в нем появляется Владимир Путин, вручающий — понятно, с каким намеком, — Людмиле Алексеевой гравюру с видом ее родного Крыма, произносящий какие-то очень любезные слова и нежно берущий ее за руку. Диссидентство многие ошибочно считают политическим явлением, хотя в его основе не политическая, а этическая альтернатива тому, что делает власть. И именно поэтому кажется невыносимым, когда власть берет диссидентку за руку и благодарит «за жизнь ради людей».
<…>
Диссидентство в том виде, в каком мы о нем знаем по поколению Людмилы Алексеевой, было свойством советского режима, его отражением, изнанкой. Нынешнюю Россию часто сравнивают с Советским Союзом, но Советский Союз был гораздо примитивнее и потому честнее. Советский опыт и советская — или антисоветская — система ценностей не применима к тому, что есть сегодня в России. Поиск реальной альтернативы тем нравам, привычкам, всему, на чем строится путинская Россия — только таким, наверное, и может быть способ что-то изменить всерьез, а не на декоративном уровне. И сегодня этими поисками просто никто не занимается, альтернативы Путину нет не в электоральном и вообще не в политическом смысле, а на ценностном, принципиальном уровне. Тот, кто найдет эту альтернативу, тот и сорвет банк. Да, очевидно, это будет не Людмила Алексеева, но она с ее биографией, опытом и возрастом уже может себе позволить просто сидеть напротив Путина и улыбаться ему. Но только она.