Когда жертвовать на благотворительность, а когда нет Фрагмент книги Питера Сингера «Жизнь, которую вы можете спасти»

Благотворительный фонд «Нужна помощь» издал на русском языке книгу австралийского философа Питера Сингера «Жизнь, которую вы можете спасти» (вот тут ее можно купить). «Медуза» публикует отрывок из нее, где Сингер перечисляет некоторые тезисы тех, кто не жертвует на благотворительность или жертвует на нее мало — и объясняет, почему они кажутся ему неправильными.

«Филантропия тормозит политические изменения»

Люди правых взглядов опасаются, что я призываю государство присвоить их деньги и отдать самым бедным людям в мире. Некоторые представители левых боятся, что, призывая богатых людей совершать пожертвования в благотворительные организации, я даю им возможность примириться со своей совестью и продолжать получать прибыль в рамках той мировой экономической системы, которая сделала их богатыми, а миллиарды других людей оставила бедными.

По мнению философа Пола Гомберга, филантропия поддерживает «политический квиетизм», отвлекая внимание от институциональных причин нищеты, важнейшей из которых, с его точки зрения, является капитализм, и от потребности найти этим институтам альтернативу, способную в корне изменить ситуацию.

Да, я считаю, что нам следует отдавать большую часть нашего дохода организациям, борющимся с бедностью, но я готов принять тот факт, что борьба эта может вестись различными способами. Некоторые благотворительные организации, такие, например, как Oxfam, организуют помощь в чрезвычайных ситуациях, помогают развитию бедных регионов и одновременно выступают за более справедливый всемирный экономический порядок. Если вы изучите причины, порождающие нищету в мире, решите, каким способом легче всего будет с ней бороться, и при этом убедитесь, что необходим революционный подход, тогда будет разумно отдать свои время, энергию и деньги тем организациям, которые приближают революционные изменения в мировой экономической системе. Но это практический вопрос, и, если вероятность той революции, о которой вы мечтаете, довольно мала, значит, стоит поискать другую стратегию помощи.

«Когда людям дают деньги или еду, они перестают что-либо делать сами»

Я согласен, что нам не следует давать деньги или еду непосредственно бедным, если не считать таких чрезвычайных обстоятельств, как засуха, землетрясение или наводнение, когда необходимо доставлять в пострадавшие регионы пищу, чтобы спасти людей от неминуемой голодной смерти. В менее тяжелых ситуациях раздача людям еды действительно может лишить их самостоятельности. Доставка продуктов из развитых стран часто разрушает местные рынки и лишает местных фермеров стимула больше производить на продажу. Необходимо дать людям возможность самим зарабатывать деньги или же производить еду и удовлетворять другие потребности с помощью собственного труда. Мы не добьемся этого, если будем давать деньги или еду. Крайне важно найти форму помощи, которая действительно поможет людям, — как мы увидим, это нелегко, но возможно.

«Деньги — основа капитализма. Если их раздать, не будет никакого развития»

Предприниматель Гаэтано Сиприано, прочитав одну из моих статей, связался со мной, чтобы предложить свой взгляд на проблему. Он внук иммигрантов, приехавших в Америку, владелец и руководитель EI Associates, инженерной и строительной фирмы в Седар-Ноллс в штате Нью-Джерси, с активами примерно 80 миллионов долларов. «Деньги — основа капитализма» — это его фраза. Гаэтано сказал мне, что старается разумно использовать свой капитал, чтобы обеспечивать прибыль и устойчивый рост, и увеличение пожертвований для него «как нож к горлу». При этом у него нет экстравагантных трат. «Я не живу в роскошном доме, — сказал он мне, — у меня нет загородного жилья. Я езжу на машине Ford Explorer 2001 года с пробегом 73 000 миль. Я член симпатичного клуба сквоша, у меня четыре костюма и две пары черных туфель. В отпуск я езжу ненадолго и недалеко. У меня нет ни яхты, ни самолета».

Он жертвует на благотворительность, но «в разумных пределах, чтобы не мешать устойчивому росту компании». Если бы он жертвовал больше, ему пришлось бы меньше инвестировать в бизнес. А это, в свою очередь, сократило бы его будущие доходы, а может быть, и количество наемных работников или же их зарплату. И значит, в результате, если бы в будущем он захотел жертвовать больше, у него уже было бы меньше денег. Так что мы можем только порадоваться, что Уоррен Баффетт не пожертвовал первый заработанный им миллион долларов. Иначе он лишился бы инвестиционного капитала для развития бизнеса и у него никогда не появилось бы того 31 миллиарда долларов, которые он поклялся отдать на благотворительность.

Если вы умеете инвестировать деньги так же хорошо, как Баффетт, то я умоляю вас покрутить их подольше, а потом, как и он, отдать большую часть. Но людям, не обладающим таким потрясающим умением инвестировать, наверное, имеет смысл пожертвовать деньги раньше. Скончавшийся в 2008 году Клод Розенберг был основателем и главой фирмы RCM Capital Management, занимающейся управлением корпоративными финансами. Он разбирался в инвестициях, но еще он хорошо разбирался в филантропии. Розенберг основал группу под названием «Новая десятина» и написал книгу «Богатые и мудрые: как и вы, и Америка сможете получить как можно больше пользы от пожертвований». Он считал, что невыгодно откладывать пожертвования и инвестиции, потому что со временем социальные проблемы становятся только острее. Другими словами, точно так же, как растет инвестированный капитал, растет и цена решения социальных проблем, причем последняя растет по экспоненте, то есть быстрее, чем прибыль от инвестиций. Доказывая свою точку зрения, Розенберг говорит о влиянии нищеты и других социальных проблем не только на судьбы отдельных людей, но и на будущие поколения и на общество в целом.

Идею Розенберга трудно подтвердить или опровергнуть, но если она работает на американской почве, то для развивающихся стран она подходит еще лучше, в частности, потому, что большую прибыль легче получить, начав с более низкой стартовой позиции. При том условии, конечно, что борьба с нищетой в развивающихся странах в принципе может быть успешной.

«А что произойдет, если вы отдадите все свои деньги африканским беднякам?»

«Тогда у нас у всех не будет ни экономики, ни возможности создавать новое богатство и кому-либо вообще помогать».

Это слова Колина Макгинна, профессора философии Университета Майами. Не совсем понятно, к кому обращается Макгинн: к своим читателям или же к той группе, о которой житель юга Америки может сказать «мы все». Если бы какой-нибудь американец отдал все свои деньги бедным африканцам, экономика США этого бы не заметила. Даже если бы так поступили все американские читатели этой книги (если, конечно, тиражи книги не превзойдут мои самые безумные мечты). Если бы все американцы так поступили, национальная экономика действительно обрушилась бы. Но на сегодняшний день вряд ли стоит сильно беспокоиться: ничто этого не предвещает, и я вовсе не призываю отдать все деньги. Слишком мало людей отдают на благотворительность значительные суммы, поэтому потребность в дополнительных пожертвованиях очень велика, и чем больше отдаст каждый из нас, тем больше жизней можно будет спасти. Но при этом, если бы каждый из нас пожертвовал больше, чем обычно, мы оказались бы в совершенно другой ситуации.

Разрыв между богатыми и бедными настолько велик, что, если бы все делали пожертвования, никому не надо было бы отдавать на помощь Африке все свои деньги. Как вы увидите еще до конца этой книги, даже скромных пожертвований от всех, кто живет комфортной жизнью, время от времени ест в ресторанах и покупает воду в бутылках, будет достаточно, чтобы дать возможность большинству самых бедных людей мира подняться выше черты бедности — прожиточного минимума 1,25 доллара в день. Если бы все делали скромные пожертвования, то мир, в котором 10 миллионов детей каждый год умирают из-за нищеты, изменился бы. Не важно, будут ли несколько человек жертвовать много или много людей жертвовать мало, борьба с нищетой не повредит экономике. Останется место для роста бизнеса и личного богатства. В долгосрочной перспективе мировая экономика не обрушится, а наоборот, будет расти, ведь в нее смогут включиться 1,4 миллиарда людей, которые сейчас с ней никак не связаны. А, значит, возникнут новые рынки и новые возможности для торговли и инвестиций.

«Человеку свойственно испытывать особые чувства к своим семьям, общинам и странам. Это заложено в его природе, и большинство людей, живших до нас, не видели в этом ничего плохого».

Эти слова принадлежат Алану Райану, философу и ректору оксфордского Нью-Колледжа. Действительно, большинство из нас куда больше озабочено судьбой родных и друзей, чем незнакомых людей. Это вполне естественно, и в этом нет ничего дурного. Но насколько далеко мы можем зайти, руководствуясь такими предпочтениями? Брендан, ученик школы из города Гленнвью, считает, что деньги, идущие на помощь бедным, «лучше было бы потратить на собственных родных и друзей, которые тоже в них нуждаются». Если вашим родным и друзьям действительно нужны деньги, если их положение хотя бы отдаленно напоминает положение тех, кто живет в нищете, тогда мысль, что в первую очередь надо помочь не им, а чужим людям, противоречила бы самой человеческой природе.

К счастью, у большинства представителей среднего класса в богатых странах нет такой дилеммы. Они могут вполне успешно заботиться о своих родных, но тратить при этом куда меньше, чем тратят сейчас, и таким образом высвободить дополнительные деньги, которые можно было бы использовать для помощи тем, кто живет в нищете. Точно определить, в каком соотношении должны находиться эти траты, довольно непросто. Я еще вернусь к этому вопросу. Кирнан, еще один ученик Гленнвью, высказал мысль, похожую на соображения Алана Райана: «Если мы будем отдавать бедным то, что нам не нужно, мир станет лучше и в нем будет больше равенства. Но так просто не бывает — не будет же маленький ребенок покупать коробку конфет, оставлять себе всего одну, а все остальное раздавать».

Эти слова заставляют задуматься над тем, какими людьми мы (в большинстве своем) являемся, и над тем, какими людьми нам следовало бы быть. Брендан ОʼГрейди, студент факультета философии Университета Квинс в Онтарио, описывая в своем блоге эту проблему, получил такой комментарий от другого студента философского факультета, Томаса Симмонса: «Конечно же, я не хочу, чтобы люди умирали, но в целом я не ощущаю своей связи с ними. Не сомневаюсь, что если бы я поехал туда, где люди умирают от голода, то испытал бы другие чувства, но на сегодняшний день они просто слишком далеки от меня. Я не жертвую на благотворительность, потому что для меня собственное благополучие значит больше, чем выживание многих других людей. Да, это так. Значит ли это, что я аморален? Может быть».

ОʼГрейди захотел поспорить с приятелем, но Симмонс отказался: «Я не собираюсь защищать свое мнение с точки зрения морали, а просто говорю, что чувствую, это мои личные ощущения». Перед нами как раз то самое различие между тем, что есть на самом деле, и рассуждениями о том, как все должно быть. Точно так же можно рассмотреть позиции Кирнана и Алана Райана. Да, мы предпочитаем помогать своим семьям, общинам и странам и этим можем объяснить, почему нам не удается спасти жизни самых бедных людей. Но это не оправдывает нас с этической точки зрения, и не важно, сколько поколений наших предков не видели в такой позиции ничего дурного. Как бы то ни было, внятное объяснение, почему мы ведем себя именно так, а не иначе, необходимо, потому что оно приближает нас к пониманию того, что можно изменить.