Ученицу московской гимназии забрали с урока на разговор с оперативником. Ее спрашивали об акциях протеста и пригласили на Петровку

К одиннадцатикласснице из московской школы № 67 пришли из центра «Э». Ее забрали прямо с урока алгебры

Днем 19 сентября ученица 11-го класса школы № 67 Камилла Брайловская (по паспорту ее фамилия Ярычева, но школьница использует фамилию своего прадеда) была на уроке алгебры. В середине занятия в класс зашла школьный психолог и заместитель директора по воспитательной работе Ольга Тугунова и попросила Брайловскую выйти вместе с ней. Как школьница рассказала «Медузе», за дверью класса Тугунова сообщила ей, что с ней «хотят побеседовать», — и повела ее в кабинет директора.

В кабинете директора гимназии его самого на месте не было, а в одном из кресел сидел незнакомый мужчина. Он представился как Александр Бахирев, старший оперуполномоченный по особо важным делам центра противодействия экстремизму ГУ МВД России.

Брайловская говорит, что она поняла, что ее ждет полицейский, еще до того, как зашла в кабинет. «Все ведь знают, что эшники приходят к школьникам после митингов», — говорит она («Медузе» не удалось найти таких историй, однако известны случаи, когда сотрудники центра «Э» проводили беседы со школьниками после оставленных ими комментариев в «ВК»). Школьница посещает митинги с 26 марта 2017 года, когда состоялась объявленная Алексеем Навальным уличная акция против коррупции. Летом 2017 года Брайловская стала волонтером в штабе Навального и была на всех акциях, организованных политиком.

«Когда психолог вела меня к полицейскому, я ей сказала, что хотела бы говорить с ним только в присутствии адвоката, — вспоминает Брайловская. — Но Ольга Олеговна сказала, что в стенах школы она мой законный представитель. Это прозвучало логично, и я согласилась идти с ней». Психолог Тугунова присутствовала при дальнейшем разговоре.

Полицейский спрашивал школьницу об ее участии в митингах. Он также требовал назвать имена людей, сфотографированных рядом с ней

Школьница рассказала «Медузе», что Бахирев был в футболке, заправленной в джинсы, а на голове у него были «залысины». «После одного из митингов Навальный где-то в соцсетях выкладывал скриншоты, на которых были эти эшники. И Бахирев был настолько до смешного на них похож, что я бы поняла, кто он, даже если бы он не представился», — говорит Брайловская.

Девушка вспоминает, что Бахирев вел себя по отношению к ней как «к плохому человеку, который нашкодил и очень виноват». Представитель центра «Э», по ее словам, сначала спросил, знает ли она, почему он пришел. Школьница сказала, что знает. «Ну так расскажи мне ты — почему же я здесь», — ответил мужчина. Брайловская сказала, что «пришла в себя» и не стала отвечать на этот вопрос и на все последующие. По словам школьницы, Бахирев расспрашивал ее, часто ли она ходит на митинги, почему она это делает и «подобное». Она по-прежнему молчала. После серии вопросов, по словам Брайловской, Бахирев «сказал что-то вроде: „Хм, что-то ребенок совсем неразговорчивый“».

Психолог, по словам одиннадцатиклассницы, в беседу не вмешивалась, но «поддакивала эшнику и была на его стороне».

Бахирев достал из сумки «огромную стопку скриншотов видеозаписей с митингов». На одном из них было видно, что у Брайловской на футболке со спины была цитата из песни группы «Наутилус Помпилиус»: «Здесь женщины ищут и находят лишь старость». На других снимках было видно лицо девушки, а лица рядом с ней были обведены кружком — так были выделены те, кого Брайловская «потенциально могла знать».

«[Бахирев] спрашивал меня о них, но я уходила от ответа. Потом он сказал, что я сделала „что-то очень-очень плохое“, — мол, „ты же знаешь, что бывает с такими на Петровке, 38“. Психолог не восприняла это как его угрозу мне, — вспоминает школьница. — Я четко понимала, что задача эшника — развести меня на диалог. Он мне говорит: „Как ты пришла на митинг?“ Я ему отвечаю: „Ну так пришла“. Он спрашивает: „Как ты узнала про митинг?“ Я ему в ответ: „Ну так узнала“».

По словам Брайловской, беседа длилась еще около получаса. В итоге, так и не добившись от нее никакой информации, Бахирев дал ей подписать «какой-то документ, где говорилось, что я ему ничего не сказала», — видимо, отказ от дачи показаний. Бахирев сказал Брайловской 20 сентября прийти к нему на Петровку, 38, вместе с мамой. Психолог Ольга Тугунова велела школьнице отпроситься на это время у классной руководительницы и прийти в назначенное время.

Родители школьницы отказываются вести ее на допрос без повестки. Ее адвокат сказал, что педагоги «были не обязаны» приводить ее на беседу с полицейским

Мать Брайловской Мария Симакова рассказала «Медузе», что в тот же день позвонила по номеру телефона, который оставил Бахирев, и сказала, что ждет от него повестки, — без нее идти на Петровку с дочерью она отказалась. «Он ответил, что он, конечно же, вышлет повестку. Сказал, что можно вручить повестку на месте и не ждать, но я ему сказала, что не страшно — мы подождем», — говорит Симакова.

По ее словам, школьный психолог Ольга Тугунова рассказала ей, что находится «в невероятном стрессе». «Она очень переживает за девочку и за школу, которую могут в любой момент уничтожить», — рассказывает «Медузе» мама школьницы. Симакова сказала, что у нее сложилось впечатление: школьный психолог искренне не понимала, что на школьницу оказывают давление, и была уверена, что сотрудник МВД «находится в своем праве». «Я давно знакома с Ольгой Олеговной, это исключительно порядочный человек, который с огромным уважением относится к детям», — говорит Симакова. «Медузе» не удалось связаться с Тугуновой и директором гимназии Андреем Козловым.

Адвокат Камиллы Брайловской Даниил Хаймович объяснил «Медузе», что формально сотрудники школы не должны были препятствовать нахождению сотрудника центра «Э» в здании. «Другой вопрос, что педагог не обязана была искать Камиллу и приводить ее к ним на беседу. Она могла сказать, что идет учебный процесс, и предложить им побеседовать с ней в другое время», — говорит юрист.

«Формально от опроса вообще можно отказаться. Но если оперативник просит ответить на вопросы и человек соглашается, то оперативник закон не нарушает, — продолжает Хаймович. — Здесь важно, чтобы он разъяснил человеку его права на защиту, это закреплено в УПК. Если сотрудник правоохранительных органов этого не сделал и провел опрос, то использовать полученную информацию впоследствии он не имеет права. И, конечно, школьный учитель — это не представитель школьника. Ее представители — это адвокат и родители». По словам юриста, по сути отказавшаяся от показаний Брайловская в «ее ситуации» все сделала верно.

Старший оперуполномоченный по особо важным делам центра «Э» ГУ МВД России Александр Бахирев с «Медузой» разговаривать не захотел. «Раз обращаетесь в государственный орган, то [соблюдайте правила и] задавайте свой вопрос в пресс-службу МВД», — сказал Бахирев и повесил трубку. На момент публикации материала ответа от пресс-службы «Медуза» не получила.