«В списке ролей моей мечты всегда было только два пункта: Гамлет и Патрик» Бенедикт Камбербэтч — о сериале «Патрик Мелроуз», особенностях наркозависимости и беседах с бабушкой

13 мая на «Амедиатеке» выходит мини-сериал «Патрик Мелроуз» по серии романов английского писателя Эдварда Сент-Обина об одноименном персонаже. Главную роль в сериале — лондонского аристократа с алкогольной и наркотической зависимостями и непростым детством — сыграл Бенедикт Камбербэтч. «Медуза» публикует интервью актера о том, как он вживался в роль наркомана, почему проблемы высшего общества на самом деле не отличаются от проблем обычных людей и как играть героев книг, у которых огромная армия фанатов.

— Как вы попали в сериал «Патрик Мелроуз»?

— Продюсеры Майкл Джексон и Рэйчел Хоровиц купили права на экранизацию серии книг Эдварда Сент Обина о Патрике Мэлроузе и предложили мне роль. Я прекрасно представлял, какая очередь может выстроиться из актеров, которые тоже читали эти книги и при случае не упустят возможности [сыграть в сериале]. А мне вот посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте. Я написал о своем желании на форуме на Reddit, и мне позвонили!

Продюсеры хотели встретиться со мной, когда я буду в Нью-Йорке. Мы условились поговорить за завтраком, всю ночь перед встречей я перечитывал последние два романа, опоздал на встречу и страшно волновался. Я не знал, что они рассматривают на эту роль только меня, и поэтому нервничал всю встречу.

— Расскажите про своего персонажа. Кто такой Патрик Мелроуз?

— Патрик — это герой, который отчаянно пытается отстраниться от своего ужасного детства, и поэтому он постоянно на взводе. Он наркоман с суицидальными наклонностями, но в то же время он очень умен и у него блестящее чувство юмора. Работа над этим персонажем перевернула мой привычный взгляд на мир с ног на голову, я смог взглянуть вокруг себя глазами этого героя, прошедшего невероятный путь от запуганной жертвы до человека, выжившего в катастрофе, — и на этом пути преуспевшего.

Власть, которой в глазах многих людей наделено высшее общество, в его истории исчезает на глазах, он буквально пишет этому обществу некролог — причем едкий и остроумный. Он мечется между состояниями невинного ребенка, склонного к саморазрушению двадцатилетнего юноши, трезвенника тридцати с лишним лет, мужа и отца, сироты… Актеру тут есть где разыграться.

— Вы разговаривали с настоящими наркоманами или алкоголиками, когда готовились сыграть эту роль?

— Да, с нами работали прекрасные Шер и Рассел, они муж и жена, которые профессионально консультируют людей в самых разных областях по вопросам алкогольной и наркотической зависимости. Они сами когда-то побороли свою зависимость, и они были с нами невероятно откровенны, очень нас поддерживали на протяжении всех репетиций и съемок.

Ну и сам Тедди [писатель Эдвард Сент-Обин] сильно помог. Важно было понять не только, какой физический и психологический эффект оказывают разные вещества, но и вникнуть во все связанные с ними процессы — от покупки и распространения до необходимых аксессуаров для их употребления. Но самым интересным было докопаться до того, что стоит за этим неугомонным аппетитом, этой страстью, которую вызывают наркотики. Что наркоманы пытаются ими заместить? Например, почти все, с кем я разговаривал об этом, говорят, что героин — это попытка ощутить нежность материнских объятий, для тех, кто был лишен этого в детстве. Это моментальное облегчение всех земных страданий.

Но наркотики — далеко не всегда побег от реальности, потому что некоторые, более активные, чем опиаты, вызывают обратную реакцию и затягивают тебя в воронку, где крутятся твои неврозы, стрессы и неприятные воспоминания. Если кокаин — это взрывное устройство, которое вдребезги разносит твой хрустальный замок, то героин — это то, что смягчит посадку, пока ты будешь падать из этого рушащегося замка. Отдельно важно было понять и вот такие технические аспекты употребления наркотиков — что, как и в каких ситуациях оказывает влияние на твое тело и разум. Ведь к тому моменту, когда мы впервые видим главного героя, он уже наркоман со стажем.

— Вы знакомы с Эдвардом Сент-Обином?

— Да, мы были шапочно знакомы и до съемок, но, когда я уже включился в работу над экранизацией, я не хотел встретиться с ним слишком рано. Не хотел, знаете, отираться вокруг него в попытках лучше понять его самого и Патрика. А потом я случайно столкнулся с ним на какой-то вечеринке, и он сказал: «Так что, эти книжки и правда экранизируют?» Я сказал: «Разумеется», и мы прекрасно поболтали. Он эрудированный, образованный, остроумный, но в то же время страшно чуткий и благородный. Он ироничен, но это не горькая самонадеянная ирония созданного им персонажа. Такие люди, как Патрик, привлекательны на расстоянии, но рядом с ними находиться решительно невозможно. Патрик — совершенно определенно не альтер-эго Сент-Обина, в этом нет никаких сомнений.

— В 2012 году вы говорили, что Патрик — это одна из ролей, которые вы всегда хотели сыграть.

— Я помню, что говорил это на встрече с фанатами в Австралии. Я тогда назвал еще Гамлета. В списке ролей моей мечты всегда было всего два пункта: Гамлет и Патрик. Я начал читать серию о Мелроузе в 2011 году, тогда же был опубликован последний роман из нее.

Ужасно так говорить, учитывая, какие чудовищные люди некоторые из персонажей, но они меня просто завораживали. Я плохо понимал законы этой светской среды, [в которой живут герои романов Сент Обина], — блестящие умы, но такие холодные и циничные. А еще эта их скука. Помню, как моя бабушка говорила: «Ах, какая скука, давай не будем говорить об этом, это такая скука». Скука — когда никто не проявляет искренних эмоций, не заботится всерьез ни о чем. Не хочу сказать ничего плохого про мою бабушку — она была заботливой и дружелюбной. Но и она находилась под давлением общества, в котором любая беседа должна проходить легко и игриво, как будто у тебя в руке бокал шампанского.

— То есть и наркотическая зависимость, и насилие в сериале — проблемы исключительно аристократии?

— Да, и мы даже опасались, что, если мы рассматриваем это исключительно как проблемы аристократии, это может произвести впечатление, что мы выделяем людей в какую-то касту и смотрим на них, как на инопланетян. Люди, которые сталкиваются с насилием, которые борются с наркозависимостью, переживают одно и то же, вне зависимости от их происхождения. Это универсальные проблемы. К тому же сериал вскрывает и под микроскопом разглядывает труп этого разлагающегося старого мира, в котором царят худшие представители высшего общества. У них могут быть самые экстраординарные понятия о власти, собственности и том, что такое богатство, но история-то в итоге о том, что настоящее богатство — это любовь, искренняя, чистая, нежная любовь. Хотя главному герою, конечно, придется попотеть, чтобы добраться до этой истины.

— Вы еще и продюсируете сериал. Сложно совмещать работу продюсера и исполнителя главной роли?

— Конечно, приходится все время переключаться. Но я был продюсером только в предпроизводстве: когда начались съемки, я понял, что у меня столько работы на площадке, что еще и на продюсирование меня не хватит, все-таки у меня двое маленьких детей. Так что я продолжил как просто актер.

— Каково было работать с Дженифер Джейсон Ли, которая играет мать Патрика Элеанор?

— Мне не довелось присутствовать на съемках, где она играла молодую Элеанор: я в это время «мстительствовал» где-то в Атланте в роли Доктора Стрэнджа. Но я работал с ней в роли пожилой Элеанор, и она была неотразима. Она очень тщательно работает над ролью и моментально перевоплощается перед камерой. За ней ужасно интересно наблюдать. Вообще все женщины в этом сериале потрясающие, сами увидите: и Холлидей Грейнджер, и Джессика Рэйн, и Анна Маделей, которая играет мою жену.

— Тяжело было играть персонажа с таким сложным и болезненным прошлым?

— Сложнее всего было вместить в себя такое огромное количество боли и горя, с которым живет этот персонаж. Сцену, где Патрик крушит комнату в отеле, было играть особенно тяжело. Как бы так выразиться, это был «трудный денек в офисе». Хорошо, что я давно научился «оставлять работу на работе» — я сажусь в машину, включаю радио и пытаюсь оставить все, что сегодня пережил на съемочной площадке, там же, на площадке. Иначе я бы приходил домой по вечерам и на вопрос: «Как прошел твой день?» с порога отвечал: «Ну сегодня я смотрел на своего мертвого отца и вспоминал, как он меня насиловал, а потом я уколол немного кокаина в левую лодыжку, разгромил комнату в отеле, затем почти передознулся героином и проснулся весь в крови, блевотине и иголках. В общем, ничего особенного!»

— Понимаю, что задаю этот вопрос человеку, который сыграл Шерлока Холмса в одноименном сериале, но у «книжного» Патрика Мелроуза тоже множество преданных поклонников. Вы ощущаете в связи с этим какую-то особую ответственность?

— Разумеется, это было непросто. Да, у меня есть опыт с другими хрестоматийными литературными героями, но с тем же Шерлоком мы сделали нечто, на мой взгляд, радикальное — и это только помогло привлечь к нему огромную новую аудиторию. Первый сезон «Шерлока Холмса» вызвал всплеск продаж книг Конан Дойла. А ведь и до меня Шерлоков было не один и не два, и после меня, наверняка, будет не меньше. Это буквально самый популярный в кино литературный персонаж.

Я буду рад, если серию о Мелроузе начнут читать чаще после нашего сериала. Но у каждого читателя в голове играет свое кино, когда он увлечен хорошей книгой. Я понимаю, что невозможно быть идеальным Патриком Мелроузом для всех. Разве что если использовать эту технологию, где лица других актеров можно на компьютере приделывать к моей голове. Как вам кажется, лицо Николаса Кейджа хорошо подойдет?