«Расходы следствия скоро превысят вменяемый ущерб» Суд по просьбе Минкульта продлил меру пресечения фигурантам дела «Седьмой студии». Репортаж «Медузы»

18 апреля Басманный суд Москвы продлил меру пресечения четырем фигурантам дела «Седьмой студии»: Кириллу Серебренникову, Алексею Малобродскому, Юрию Итину и Софье Апфельбаум. Трое из них уже больше полугода сидят под домашним арестом, а Алексей Малобродский — в СИЗО. Корреспондент «Медузы» Ирина Кравцова наблюдала за тем, как проходил суд и как на нем держались фигуранты дела.

Судебное рассмотрение ходатайства о продлении ареста фигурантам дела «Седьмой студии» должно было начаться в 14:30. К этому времени около входа в здание Басманного уже собрались актеры и журналисты. Желающих поддержать Серебренникова и его соратников было настолько много, что трети из них не позволили войти внутрь здания; они остались стоять под дождем около Басманного суда. Около 15:20 они начали аплодировать — в зал заседания завели режиссера Кирилла Серебренникова и бывшего директора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского.

Бурная реакция собравшихся разозлила пристава — он заявил, что не пустит в зал заседания ни одного журналиста. Пристав предложил им смотреть трансляцию заседания суда по телевизору в коридоре. В это время брат и сестра Малобродского и пожилые родители Софьи Апфельбаум с трудом протиснулись в зал.

Малобродского завели в современную стеклянную камеру, без решеток. Серебренникова, Итина и Апфельбаум посадили за один стол вместе с их адвокатами. Судебный пристав громко предупредил, что снимать заседание суда и тем более судью строго запрещено, после чего в зал зашел судья Артур Карпов, высокий мужчина с поджатыми губами; перед ним встали приставы, почти закрыв его собой.

19 апреля у всех фигурантов дела должен был закончиться срок ареста, но министерство культуры подало ходатайство о продлении сроков. По словам Малобродского, ознакомиться с ходатайством ему не дали, поэтому он попросил отменить заседание суда. Эти слова не понравились судье Карпову — он попросил адвоката Ксению Карпинскую «успокоить» подзащитного: «Не нужно учить суд работать!»

Адвокат Апфельбаум Ирина Поверенова и адвокат Серебренникова Дмитрий Харитонов поддержали Малобродского. «Я против приобщения документа от Минкульта, потому что письмо с претензиями подписано некой Зайцевой, — сказал Харитонов. — Но кто это такая и почему у нее есть полномочия подписывать такие письма?»

Малобродский продолжил настаивать на том, чтобы ему все же позволили ознакомиться с ходатайством. Карпов согласился и предоставил материалы Карпинской. Она подошла к Малобродскому, и они полушепотом стали знакомиться с ходатайством. В это время Карпов и многие присутствующие вышли из зала; начался технический перерыв.

После перерыва судья Карпов в очередной раз спросил у Малобродского, есть ли у него израильское гражданство. Карпинская сообщила суду, что, как и прежде, Малобродский не собирается бежать от следствия в Израиль, поэтому бессмысленно держать его в СИЗО.

Для того чтобы убедить судью, она напомнила, что у ее подзащитного уже давно изъяли паспорт. Она также попросила судью приобщить к делу три документа: во-первых, заверенное нотариусом заявление Малобродского о том, что он не будет просить дипломатические или консульские ведомства выдать ему документ, позволяющий выехать в Израиль во время следствия; во-вторых, ответ заместителя консула Израиля о том, что Малобродскому не будут выданы документы и разрешение на въезд в Израиль; в-третьих, решение ЕСПЧ о том, что содержание Малобродского в суде незаконно.

— Уважаемый суд, я и раньше не хотел сбегать в Израиль, но теперь даже теоретически не смогу этого сделать. Какие теперь у вас основания держать меня в СИЗО? — недоумевал Малобродский.

После слов Малобродского со своего места поднялся следователь Александр Терехин. Он рассказал, что в деле «Седьмой студии» 258 томов, следствие закончено. Терехин поддержал ходатайство Минкульта и попросил суд продлить сроки ареста: Серебренникову и Апфельбаум на три месяца, Малобродскому — на два месяца и Итину — на месяц.

— Я вот сейчас впервые узнал, что в моем деле столько томов, — заявил Малобродский. — Следователи приносят мне на ознакомление тома из 250 страниц на 15 минут, и то зачастую не в последовательном порядке. Кое-как я изучил всего 42 тома. Ни один из четырех следователей не озвучивал, сколько томов. Значит, шили белыми нитками по ходу дела.

— У нас другой предмет разбирательства! — резко перебил Малобродского судья Карпов. — Если вы не довольны проведением следствия, вы можете подать жалобу.

— Но как же так? Ведь я не могу отвечать на обвинения, если не знаю в чем обвиняюсь, — растерялся Малобродский.

— А это не имеет отношения к делу! — решил судья.

Малобродский заявил, что никаких мотивов держать его в СИЗО, кроме «садизма» и мести за его несговорчивость, нет.

Адвокат Апфельбаум Поверенова попросила судью приобщить к делу письмо от работников РАМТ, подписанное худруком Алексеем Бородиным. Сотрудники РАМТ попросили суд изменить меру пресечения на не связанную с лишением свободы и позволить Апфельбаум работать в театре, поскольку она инициировала многие проекты и принимала в них деятельное участие.

— Я прошу вас позволить моей подзищитной заниматься любимым делом, работать в театре, преподавать, ходить в школу к своему 13-летнему сыну. Под строгим домашним арестом она лишена всего этого, — говорит Поверенова.

Поверенова также попросила изменить меру пресечения Апфельбаум на залог в размере одного миллиона рублей. «Это та сумма, которую родные Софьи смогут собрать», — заявила Поверенова. Она сказала, что ей кажется логичным не арестовывать людей за экономические преступления, а обходиться залогом. Адвокаты других фигурантов дела также настаивали на залоге — 10 миллионов рублей за Малобродского и 68 миллионов — за Серебренникова.

Сама Апфельбамум сообщила, что ни о каком преступлении не знала, «если таковое и было».

За ней выступил Юрий Итин: он смущенно встал и сказал, что отвечал на вопросы следствия, закон не нарушал, и поэтому не видит причин для продления своего домашнего ареста.

Затем Карпов дал слово Серебренникову. Режиссер отметил, что следствие лишило его привычной жизни, мотивируя необходимость его изоляции от общества тем, что он может скрыться или помешать расследованию, оказывая воздействие на свидетелей.

По словам Серебренникова, он хотел бы, чтобы министерство культуры объяснило, какой ущерб ему был причинен и чего не хватило министерству в деятельности «Седьмой студии». «Мало более 80 тысяч зрителей за три года? Мало более 650 участников? Мало огромного количества рецензий и отзывов на проект? Мало номинаций на различные театральные премии? Мало двух национальных премий „Золотая Маска“?» — перечислял Серебренников. В конце выступления он попросил судью высказаться не по существу и поблагодарил коллег и соратников.

— Но главные слова я хочу сказать моему 84-летнему отцу. Папа, я горжусь тобой, твоим мужеством! Дождись меня, пожалуйста! — сказал Серебренников.

В коридоре, где в это время показывали трансляцию заседания, зааплодировали. Пристав грубо закричала: «Прекратите! Вы мешаете общественному порядку!»

«Так мы ведь общество и есть! — возразили ей из толпы. — Вы наш порядок должны защищать!»

После слов Серебренникова начали говорить адвокаты. Адвокат Серебренникова Дмитрий Харитонов напомнил, что его подзащитный не руководил АНО «Седьмая студия» и не подписывал финансовых документов — кроме соглашения о предоставлении субсидии, которое он подписал по просьбе Минкульта.

Ксения Карпинская, в свою очередь, обратила внимание на многочисленные экспертизы, которые проводились в ходе следствия. Она привела в пример экспертизу загранпаспорта Серебренникова, финансовую экспертизу ущерба Минкульта и, наконец, экспертизу образцов голоса, которая потом не была приобщена к материалам дела.

— Расходы, которые следствие тратит на расследование, скоро уже перевалят за те, которые вменяют фигурантам дела «Седьмой студии», — подсчитала Карпинская. — Почему держат Малобродского? Он не нравится суду? Я готова лично за него поручиться.

После этого судья Карпов удалился на вынесение решения.

Из зала суда поочередно вывели фигурантов дела. Когда вышел Серебренников, из толпы ему закричали: «Кирилл Семеныч, дорогой, сил вам!» Серебренников улыбнулся, после чего его сразу же увели.

Апфельбаум позволили общаться с собравшимися около зала заседания соратниками. Она рассказала, что за то время, что была под домашним арестом, впервые начала смотреть телевизор и даже некоторые сериалы. «Мне говорят знакомые, мол, напиши диссертацию, пока все равно дома сидишь. А я даже не знаю на какую тему, — сказала Апфельбаум. — „Моя карьера в искусстве“, что ли?»

По просьбе приятельницы, Апфельбаум чуть задрала штанину и продемонстрировала черный пластмассовый браслет на ноге. «Все бы ничего, но вот колготки с ним трудно носить», — засмеялась Апфельбаум. К ней со словами поддержки подошли люди в серых майках, на которых было ее изображение и имя и фамилия.

Почти через полтора часа Карпов вернулся и сообщил, что полностью удовлетворяет требования следователей: Серебренникову и Апфельбаум продлят срок ареста до 19 июля, Малобродскому до 19 июня, Итину — до 23 мая.