Один мужик сказал, другому — восемь лет тюрьмы На апелляции по делу Алексея Улюкаева дал показания Игорь Сечин. Репортаж Саши Сулим

12 апреля в Мосгорсуде рассматривалась апелляция на приговор Алексею Улюкаеву — бывшего министра экономического развития в декабре приговорили к восьми годам строгого режима за вымогательство взятки у главы «Роснефти» Игоря Сечина. В ходе заседания сторона обвинения неожиданно вызвала на допрос самого Сечина, до того процесс игнорировавшего; он дал свои показания в закрытом режиме. В итоге суд оставил приговор Улюкаеву практически без изменений, смягчив его только в одном пункте — теперь после освобождения бывший министр будет иметь право занимать государственные должности. За ходом заседания следила спецкор «Медузы» Саша Сулим.

После трех месяцев, проведенных в СИЗО, бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев заметно похудел и выглядел так, будто постарел на несколько лет. Всегда коротко стриженные волосы экс-чиновника отросли; на заседание он пришел без книги (когда его судили осенью, бывший министр практически всякий раз приходил в суд с новой книгой) — захватил с собой только свои записи для прений и последнего слова. С прессой Улюкаев общаться не стал — только сказал, что чувствует себя «хорошо, нормально».

Когда все присутствующие расселись, экс-министр стал кого-то высматривать в зале — но, похоже, так никого и не нашел. Родственников Улюкаева на сегодняшнем заседании не было.

На вопросы председателя апелляционной коллегии Ольги Неделиной бывший министр, несмотря на свой усталый вид, отвечал громко и отчетливо. Четверо его адвокатов попросили суд приобщить к делу справки о состоянии здоровья их подзащитного (у него был выявлен ряд заболеваний, но состояние здоровья Улюкаева удовлетворительное) и членов его семьи: отца — ветерана Великой Отечественной войны — и матери — инвалида второй группы. Ходатайство было удовлетворено.

Затем судья зачитала ходатайство самого Улюкаева: он просил суд разрешить допустить к процессу в качестве его общественного защитника свою супругу Юлию Хряпину. На вопрос, зачем ему понадобился еще один защитник, да еще и без юридического образования, бывший министр не ответил. Сторона обвинения тоже не поняла, каким образом Хряпина намерена защищать Улюкаева, и это ходатайство суд отклонил.

Апелляционную жалобу адвокатов зачитывала судья Федорова, но текст она произносила тихо и нечетко. До слушателей доносились лишь обрывки фраз, и в конце концов почти все в зале перестали прислушиваться к тому, что говорила судья, — только адвокаты иногда морщились, пытаясь разобрать слова, а сам бывший министр внимательно смотрел на Федорову, забросив ногу на ногу.

Завершился текст жалобы перечислением различных званий бывшего министра, информацией о состоянии его здоровья и просьбой отменить приговор или назначить Улюкаеву наказание без реального отбывания срока. Сторона обвинения, в свою очередь, напомнила суду, что считает приговор обоснованным, а наказание справедливым.

Самое неожиданное произошло еще несколько ходатайств спустя, когда прокурор попросил допросить в качестве свидетеля главу «Роснефти» Игоря Сечина. «Явка свидетеля обеспечена», — заявил он (ранее ни на одно заседание по делу Улюкаева Сечин не явился) — и тут же попросил провести допрос в закрытом режиме, сославшись на то, что документы, которые будут обсуждаться, защищены коммерческой тайной. 

Адвокат Тимофей Гриднев в ответ напомнил суду, что процесс приватизации компании «Башнефть», о котором в том числе пойдет речь в ходе допроса (именно за положительную оценку этой сделки, по версии обвинения, Улюкаев вымогал взятку у Сечина), публичный. Кроме того, в суде первой инстанции уже была прослушана запись разговора Улюкаева и Сечина, в ходе которого они обсуждали все детали сделки по приватизации «Башнефти».

«Суд не может ставить в неравные условия участников суда. Почему мы бывшего министра в закрытом режиме не допрашивали?» — недоумевал Гриднев. Суд оставил его вопрос без ответа — Сечина допросили в закрытом режиме.

Как глава «Роснефти» вошел в зал суда и вышел из него, никто из журналистов не видел — Сечина провели через конвойный вход. Из-за недостатка информации в коридорах рождались слухи:

— Говорят, он уже там! — сказала, глядя в телефон, журналистка одного из информационных агентств.

— Уже во всем сознался? — уточнил у нее оператор.

— Да. И уже сел в соседний аквариум, — поддержала шутку коллега.

Допрос Сечина длился около полутора часов, и когда прессу снова запустили в зал, все участники процесса были заметно раздражены и о чем-то спорили.

Адвокаты Алексея Улюкаева попросили суд отложить заседание до понедельника, чтобы скорректировать линию защиты, но судьи решили, что и двухчасового перерыва для этого будет достаточно.

Во время перерыва один из адвокатов рассказал журналистам, что они с коллегами не ждали появления Сечина, но ему все же не удивились: «Видимо, Мосгорсуд сказал, что без показаний основного свидетеля это не приговор». Защитник также объяснил, о чем они поспорили с обвинением: «Мы настаивали на нашем праве ссылаться на показания Сечина в прениях, а обвинение выступало против». В этом — редком — случае суд навстречу обвинению не пошел, разрешив использовать показания главы «Роснефти».

После перерыва заседание продолжилось повторным допросом Алексея Улюкаева. Один из его адвокатов спросил, может ли он подтвердить, что на саммите БРИКС осенью 2016 года в Гоа он вымогал взятку у Сечина, пока вместе с ним и другими членами российской делегации поднимался по лестнице. 

Улюкаев в ответ пояснил, что на подобных мероприятиях члены правительства и представители бизнеса встречаются редко.

— Со свидетелем Сечиным мы пересеклись на одну минуту, времени вымогать взятку у меня не было. Делегация шла единым массивом, — добавил экс-министр.

Прения начал адвокат Тимофей Гриднев. «Сегодня произошло удивительное событие: к нам пришел Игорь Сечин и признал, что Алексей Улюкаев не мог влиять на приватизацию „Башнефти“, а единственный орган, обладающий такими полномочиями, это правительство РФ», — заявил защитник. По его словам, это едва ли не единственные показания Сечина, которые кажутся ему заслуживающими доверия. Гриднев обратил внимание суда, что здесь Сечин фактически встал на сторону защиты.

Следующим аргументом Гриднева стало то, что суд и следствие так и не смогли определить место и время, когда его подзащитный вымогал у Сечина взятку. По словам адвоката, глава «Роснефти» заявил в суде, что Улюкаев потребовал у него взятку в тот момент, когда они вместе поднимались по лестнице на второй этаж. «Игорь Сечин утверждает, что они поднимались по лестнице целых десять минут — за это время можно было до восьмого этажа дойти, — рассуждал Гриднев. — Мне трудно представить, как можно было вымогать взятку при всех, поэтому считаю эти показания надуманными, искусственными и неправдоподобными».

По словам защитника, допрос Сечина породил огромное количество новых вопросов к следствию. Гриднев подробно разобрал день ареста Алексея Улюкаева в офисе «Роснефти». «Суд считает, что мой подзащитный подтвердил получение взятки, когда согласился приехать в офис „Роснефти“, хотя весь предшествующий этому телефонный разговор не содержит ни слова о его желании получить взятку, — рассказывал адвокат. — Получается, что логика такая: если ты не хотел получать взятку, то не надо было ехать, но если ты поехал, то, значит, хотел».

Он напомнил, что Сечин подтвердил, что именно он инициировал в день ареста разговор с экс-министром. В суде, по словам Гриднева, Сечин объяснил свой поступок так: 21 октября 2016 года он получил письмо из Минэкономразвития «с не совсем удобными» для «Роснефти» ценами приватизации акций «Башнефти», и именно это стало для него основанием полагать, что Алексей Улюкаев просит взятку. «Минэкономразвития должно блюсти интересы государства, а не „Роснефти“, — отметил Гриднев. — Если у кого-то это письмо вызывает желание дать денег, это не повод утверждать, что министр плохо выполняет свои обязанности».

По его словам, в день ареста Улюкаев не собирался ни ехать к Сечину, ни звонить ему, но глава «Роснефти» прибегнул к разным «заманушкам» и уговорил Улюкаева приехать. «От приглашения в гости он не мог отказаться, это было неприлично, — объяснял адвокат. — А Сечин не собирался ни показывать Улюкаеву офис компании, ни обсуждать сделку. Когда он ему звонил, сумка с деньгами уже была приготовлена».

По мнению адвоката, его подзащитный не знал, что именно было в сумке, а обстоятельства их встречи не предполагали, что он об этом может спросить: они стояли на улице, сумка была закрыта на замок с ключом, спросить, что в ней, значило бы проявить недоверие — тем более что на саммите в Гоа Сечин пообещал Улюкаеву подарить ему несколько бутылок вина. «Показания Игоря Сечина изменили ситуацию, а значит, приговор подлежит отмене в связи с отсутствием состава преступления», — заключил Гриднев.

Остальные адвокаты Алексея Улюкаева поддержали доводы коллеги и обратили внимание суда на другие, в том числе процессуальные нарушения, которые были допущены во время процесса.

Сам Улюкаев в ходе прений зачитывал свои аргументы из специально принесенной папки с документами, скрупулезно называя номер страницы приговора, на которую он ссылается. Его доводы во многом совпадали с теми, что уже были озвучены защитой. Бывший министр назвал версию главы «Роснефти» о вымогании взятки на лестнице «абсурдной».

«Если постоянно повторять: „Мне жарко, мне жарко, мне жарко“, возможно, через какое-то время вам станет чуть теплее, — начал свою ответную речь в прениях прокурор Борис Непорожный. — Защита, как мантры, повторяет одни и те же доводы. И стороне обвинения есть что ответить на каждый из них». Обвинение заявило, что показания Игоря Сечина полностью согласуются с другими показаниями и доказательствами и подтверждают обоснованность приговора.

«Со стороны защиты сегодня прозвучало много странного и непонятного: почему министру Улюкаеву было неудобно отказаться от встречи с Сечиным, — продолжал Непорожный. — Потому что он поехал за своими денежками, отложил срочные дела, потому что корысть взяла свое».

По его версии, Улюкаев не только требовал взятку в два миллиона долларов на саммите в Гоа, но и знал, что находится в сумке, которую глава «Роснефти» вручил ему в офисе компании: «Я могу понять подсудимого, он пытается оправдаться, но защита без капли сомнения произносит глупейшие версии».

—А почему он нас оскорбляет? — прервала обвинителя Виктория Бурковская.

— «Глупейшая версия» — это оценочное суждение, — поддержала коллегу Лариса Каштанова.

— Не мешайте вести процесс, он вас не оскорбляет, — ответила им судья.

— Версия подсудимого и его защиты несостоятельна и противоречива, суд первой инстанции назначил справедливое наказание, — завершил свою речь прокурор.

В своем последнем слове Алексей Улюкаев сказал, что полностью невиновен. Он заявил, что судом первой инстанции не было предоставлено ни одного доказательства требования взятки. «Приговор построен на единственном, косвенном… свидетельстве, сфабрикованном по известному принципу: ОБС, „одна бабка сказала“, — заявил бывший министр. — В данном случае трансформация: ОМС, „один мужик сказал“. Один мужик сказал, что слышал, как другой мужик ему сказал, как третий мужик требовал у него деньги».

Улюкаев также говорил о торжестве «новоявленного принципа виновности»: «Я заранее был объявлен виновным, потому что я обвиняемый». Экс-министр также процитировал одного из персонажей «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла: «„Пусть выносят приговор, а виновен или нет, потом разберемся“ — этой логикой руководствовался судья Замоскворецкого суда». В финале Алексей Улюкаев попросил суд вынести справедливое решение по его делу. 

Полчаса спустя суд оставил приговор бывшему министру в силе по всем пунктам — за одним исключением: теперь Улюкаеву не запрещается после отбытия наказания занимать должности в государственных органах.

Через минуту после оглашения Улюкаева в наручниках вывели из зала конвоиры. Его адвокаты комментировать приговор отказались.