«Я поддерживаю любых политиков, кроме главных» Ведущий «Своей игры» Петр Кулешов — о том, зачем он записал ролик про выборы для ютьюб-канала Навального

6 марта на ютьюб-канале Алексея Навального появился ролик, в котором Петр Кулешов — многолетний ведущий телепередачи «Своя игра» — призывает всех становиться наблюдателями на предстоящих президентских выборах и не быть «жертвами дешевого обмана». Ранее Кулешов участвовал в процедуре верификации подписей в поддержку Навального. «Медуза» выяснила у телеведущего, как поддержка оппозиции сочетается с работой на НТВ — и не может ли одно помешать другому.

— Записать ролик вам Навальный предложил — или вы сами решили?

— Я никогда в жизни не разговаривал с Навальным и не видел его живьем. Случилось так, что — скорее по эстетическим соображениям — у меня на телефоне оказалась наклейка с характерной буквой Н. Честно говоря, я уж и не припомню, как она там оказалась, но оказалась. Была церемония вручения ТЭФИ, и в одной руке у меня был телефон с эмблемой Навального, а в другой — статуэтка (смеется). Мне моментально позвонили — [кажется] от «Навальный Live», я не очень хорошо понимаю во всех этих ресурсах — и предложили принять участие в программе — «Кактус», по-моему. Я сказал, что я подумаю, а потом вполне себе конкретно, правой рукой, написал сообщение администратору «Навальный Live» следующего содержания: «Дедушка зассал» (смеется).

— Вы себя имели в виду?

— Себя, себя.

— Испугались?

— Да-да. Видите ли, «Своя игра» — это плод большого коллективного творчества, и я не хотел подводить коллег. Достаточно стандартно. Видите ли, дело все в том, что я сам — примерный дервиш. Мне за 50, у меня нет… У меня ничего нет. Я живу в 20-метровой квартире, довольствуюсь самым малым, мне ничего не нужно. Но существует как бы вся эта корпоративная история. В общем, ничего такого необычного. А потом прошло какое-то время, ко мне опять обратились, и я как-то взял сам себя на слабо. Поехал и вот что-то такого экспрессивного наговорил. Ничего крамольного, призываю людей становиться наблюдателями на выборах в меру своих способностей.

— Получилось довольно ярко.

— Я не знаю, что получилось. Дело все в том, что я это сделал дней десять назад и решил, что все это давно забыто. И вот вчера это возымело какой-то резонанс, многие мои приятели стали ко мне в мессенджерах обращаться, писать.

— А у вас самого есть опыт наблюдения на выборах?

— Нет, у меня нет. Более того — такого не интересующегося выборами человека, как я, еще поискать надо. Хотя последний раз, когда были муниципальные выборы в Москве, я у себя в Тимирязевском районе (это там, где Галямина) агитировал, вплоть до того, что я на улицах стоял, хватал людей за руки, говорил — голосуйте за нашего местного парня. Его зовут Андрей Золин, он живет неподалеку от меня. Я его до этого не знал, он просто ко мне обратился, он шел по гудковской этой истории.

— Листовки раздавали?

— Да-да-да, хватал людей за руки, давал им листовки. Его в результате не выбрали, к сожалению.

— Это был ваш первый опыт агитации?

— Ну… Это можно назвать клоунадой, агитацией это назвать нельзя (смеется). Я даже при социализме, когда за неголосование едва ли не из института исключали, умудрялся не голосовать! Я никогда не голосовал. И первый раз пошел на выборы… Это были вот последние думские выборы — я голосовал за ту же Галямину и «Яблоко». Там против Галяминой стояла одна из немногих стоящих дам в нашей Государственной думе, Хованская. Галямина, к сожалению, тоже проиграла. А, вот я вспомнил — когда-то давным-давно, в 2000 году, я отвел своего старенького папу на выборы и проголосовал за «Яблоко».

— А почему после этого не голосовали?

— Ну где я, а где политика? Вы знаете, это вот сложно сказать… Это все равно что спросить человека — почему ты никогда не ел вареную курицу, а сейчас ешь? Почему ты никогда не слушал виолончельную музыку, а сейчас слушаешь? Ну вот не знаю — не голосовал! То не до того было, то не знаю… Никаких принципиальных соображений у меня не было.

— А сейчас будете голосовать?

— Сейчас-то уж совсем смысла нет.

— То есть будете участвовать в бойкоте?

— Я бы не сказал, что я буду участвовать в бойкоте выборов, но на выборы я не пойду. Бойкот, насколько я понимаю, — это какая-то активная позиция, а я просто не пойду. Вот и все.

— Вы поддерживаете Навального как политика?

— Я поддерживаю любых политиков, кроме главных, — я поддерживаю Навального, Собчак, Явлинского, даже местами Грудинина. Любых. Кроме главных. Вот так я витиевато изъясняюсь. Но больше всех, конечно, — Навального, Явлинского, Собчак, вот этих трех.

— Почему же тогда не хотите пойти и проголосовать за них?

— Я перечислил трех политиков, один из которых не допущен. Два других есть, но вот… не вижу смысла как-то участвовать в камарилье этой. Безусловно, то, что Собчак и Явлинский говорят во время этой предвыборной кампании, — это очень для меня ценно и приятно. И не только для меня, для всех.

— Можете ли вы описать свои взгляды?

— Я не большой мастер это все формулировать. Взгляды редкостно либеральные. Взгляды человека, которого сотрудники КГБ первый раз побили в 1982 году.

— За что?

— Да побили-то — громко сказано. Затрещину дали. Пытались выехать из Москвы с двумя гражданками Французской Республики. Гражданкам Французской Республики нельзя было покидать Москву.

— И вас задержали?

— Угу. Маленький я был, господи. Плохо помню. Впечатления неприятные.

— А вы когда-нибудь участвовали в митингах?

— Смешно — один раз в жизни. Против застройки парка «Дубки».

— То есть на большие митинги 2011–2012-го не ходили?

— Никогда, никогда. Дервиш! Тихий дервиш. Сидит в 20-метровой квартире, пьянствует, молчит.

— А у вас не было разговора с руководством канала по поводу этой записи?

— Пока нет, помилуйте. Надеюсь, что не будет, — господи, кто я такой. Я всю жизнь, последние чуть ли не 25 лет, работаю в «Студии 2В» (ранее называлась «Видео Интернешнл» — прим. «Медузы»). «Студия 2В» — это очень небольшая, очень приятная студия, которая производит невинные развлекательные передачи и приятные сериалы.

— Вы себя не воспринимаете частью НТВ?

— Нет. Ну как вам сказать, я хожу на какие-то корпоративные мероприятия, достаточно редко, да и тогда я не думаю, что они воспринимают меня как какую-то часть.

— Как вы относитесь к остальному контенту на НТВ, помимо своей передачи?

— Я вам могу сказать, что я не делаю большой разницы — НТВ или не НТВ. К любому идеологическому телевидению, то есть к политическим шоу и так далее, я отношусь так — я их не смотрю. Так до меня доносятся, естественно, по интернету отдельные куски — я пью валидол, когда на все это смотрю. Мне это не по нервам — смотреть на это как-то даже отстраненно и думать, кто здесь какую роль играет, отличать оттенки искренности или неискренности актера, который там принимает участие. Для меня нет большой разницы, какое политическое ток-шоу я не смотрю. Или какие новости на каком канале — я их не смотрю. Я точно так же не смотрю новости на голландском телевидении, ну не знаю я голландского языка. Я это давным-давно сформулировал — смотрел лет пять назад передачу Михаила Леонтьева и вдруг понял, что не со мной он разговаривает. Он разговаривает с каким-то зрителем, который у меня за спиной. Я обернулся, посмотрел, никого не увидел, выключил телевизор — и с тех пор все.

— У людей, которые работают на телевидении, обычно спрашивают про моральный компромисс. Вы, получается, просто отстранились от этого всего?

— А какой у меня моральный компромисс? Нет, я же прекрасно понимаю — все мы люди. И я приветливо здороваюсь, например, с людьми, которые во всем этом принимают участие, — я же понимаю, что они это делают не от хорошей жизни. То есть они не могут себе позволить — я могу себе позволить, но я дервиш, я еще раз подчеркиваю, — мне ничего не нужно, мне не нужно, в отличие от некоторых ведущих программ на НТВ, содержать внуков и выращивать детей. Я их очень хорошо понимаю, я завидую, что у них много детей и внуков, которых надо как-то содержать.

— А коллеги вам пока ничего не говорили?

— Нет. Я могу сказать, что мои коллеги, люди, с которыми я работаю, все, я более чем уверен, думают так же. Я-то ничего такого [радикального] не думаю. В самом таком мирном ключе.

— Недавно один из победителей «Своей игры» Дмитрий Лурье сказал, что «большинство ее участников — представители интеллигенции и имеют демократические взгляды». Что вы думаете по этому поводу?

— В «Своей игре» просто несколько больше людей с высоким IQ. Знаете, в подобном мышлении можно заподозрить успешного участника любой более-менее интеллектуальной передачи. Чаще всего люди с высоким IQ могут что-то сопоставлять, анализировать, а чем выше у человека IQ, тем хуже он [поддается пропаганде].

— Я сейчас вспомнила Анатолия Вассермана, абсолютно консервативного человека.

— Он убежденный консерватор. Кстати, когда-то давным-давно, когда Анатолий Александрович только начинал трудиться на ниве журналистики, я ему на игре во время перерыва говорю: «Толь, почему они вас так мало используют? Вы авторитетны и так далее». Это было еще в те времена, когда он работал в пресс-службе Юрия Лужкова — она прекратила свое существование, и вот он находился на перепутье. Он уже тогда печатался в «Российской газете» и так далее. Я ему как раз говорил — чем брать интервью у всяких людей с, мягко говоря, низким IQ, пусть лучше берут интервью у вас. Я в качестве пропагандиста буду лучше слушать Вассермана, чем любого другого человека не такой умной репутации. Я так предвидел.

— Сейчас-то его используют достаточно активно.

— Ну да. [Он из] умных людей, умеющих делать логические построения, как-то это все трактовать.

— Вы сами не ожидаете каких-то проблем в связи с выступлением?

— Боже мой, а чего я такого сказал? Я приблизительно помню, что я там говорил. Меня очень печалит, что я не имею опыта записи ютьюб-роликов и вместо «эстетический» сказал «этический», что в корне неверно. У меня действительно основная претензия — это к тому, что ладно, хорошо, обманите меня, но сделайте это более-менее элегантно, с выдумкой какой-то. Я, может, сам обманываться рад, но что же вы меня все время бьете несвежей тряпкой по лицу и говорите, что это амброзия.

— То есть у вас все-таки эстетические претензии, а не этические?

— Больше всего да. Может, я, конечно, выпендриваюсь, но, скорее всего, это именно так.

— А если представить ситуацию, что вас красиво обманули, вас бы это устроило?

— Конечно, я был бы сильно опечален, но меньше, чем тогда, когда меня именно что бьют несвежей тряпкой по лицу и пытаются объяснить, что это дорогая французская парфюмерия.

— Есть ли у вас планы дальше участвовать в чем-то подобном или просто будете вести свою передачу?

— Я ничего абсолютно, никогда и давным-давно не планирую. Я, собственно говоря, этот ролик записал, потому что я ехал мимо «Омега Плазы» [где находится штаб Навального], вышел, зашел — здрасьте, ребята, они поставили камеру, записали, я сказал «до свиданья», ушел, уехал. Все. Я вам клянусь, за час до того, как сесть перед камерой, я не планировал перед ней садиться. Я вообще в принципе никогда ничего не планирую. Самое большое, что могу спланировать, — это что сделать сегодня вечером. Человек предполагает, а бог располагает. Неприятностей, я вам честно скажу, по поводу этой пустяковой штуки я не жду. Может быть, я идеалист.