В Латвии проходит реформа образования. Почему многие ей недовольны внутри страны и разгневаны — в России

Как в Латвии появились билингвальные школы

После выхода Латвии из состава СССР и до 1995 года здесь существовали две параллельные системы образования — русская и латышская. Разными в них были не только языки обучения, но и образовательные программы, учебники. В 1995 году правительство Латвии решило, что в школах, где большинство учеников относится к национальным меньшинствам, пару предметов — на выбор школы — надо преподавать на латышском языке.

В 1999 году был принят и вступил в силу закон об образовании, в котором было сказано, что во всех школах с 1-го по 9-й класс предметы должны преподаваться сразу на двух языках, а школы могут выбрать одну из четырех моделей преподавания (в том числе со значительным преобладанием как русского, так и латышского языка). Модели с разными языковыми пропорциями разработало министерство образования. Оно же позволяло самим школам создать свою программу преподавания на двух языках — только ее надо было согласовать с государством. Так в Латвии появились государственные билингвальные школы.

Закон об образовании 1999 года предусматривал, что с 2004 года все обучение с 10-го по 12-й класс должно быть на латышском. Однако эта реформа, которая должна была стартовать в 2003 году, была по большей части пунктов отложена из-за проходивших в Риге и других городах массовых протестов защитников русского языка. Например, 1 мая 2004 года на митинг в защиту русского языка в рижском парке Победы пришли примерно 15 тысяч человек.

Правительство сумело отстоять языковую пропорцию для билингвальных школ — 60% предметов в 10–12-х классах должны преподаваться на государственном языке (школы сами вправе выбирать, на каком языке какие предметы в ней преподаются). При этом государственные выпускные экзамены проводятся только на латышском языке — то есть без знания латышского языка еще с середины 2000-х в Латвии невозможно получить аттестат о полном среднем образовании.

«Губительная реформа воспринята меньшинствами как проявление враждебности и презрения правящей элиты по отношению к их культуре и национальной самобытности, как откровенно недружественный шаг государства в отношении более одной трети его налогоплательщиков» — это цитата из резолюции, принятой партией «Равноправие» в 2003 году; партия была одним из организаторов массовых протестов 2003–2004 годов. Лидер «Равноправия» Татьяна Жданок и сейчас возглавляет протестное движения против перевода обучения на латышский язык, но уже в качестве руководителя партии «Русский союз Латвии».

«Отцом» той реформы называют Карлиса Шадурскиса — с 2002 по 2004 год он был министром образования Латвии. Противники называли его Черный Карлис — по аналогии с черным вороном, который вьется над системой образования.

В 2016 году Шадурскис, член центристской партии «Единство», вернулся на пост министра образования.

Какую реформу хотят провести сейчас

По данным Центрального статистического управления Латвии, в 2016/17 учебном году в школах с программами для национальных меньшинств учились 45,5 тысячи школьников. В школах, где преподавание велось только на латышском, учились 132 тысячи детей.

В октябре 2017 года Карлис Шадурскис заявил, что роль латышского языка в образовании нацменьшинств «необходимо увеличить». Выступая в эфире Латвийского телевидения, он аргументировал это тем, что Латвии нужна «единая политическая нация» и этого можно добиться, если русские и латыши будут учиться вместе, в «одном образовательном пространстве».

Шадурскис привел данные Агентства латышского языка: с одной стороны, уровень знания латышского среди нацменьшинств постоянно растет. С другой, не менее 22% молодых людей знают язык только на базовом уровне — могут поддерживать простой разговор и читать. Этих знаний недостаточно, чтобы устроиться после школы на работу, — в Латвии существует классификатор профессий, в котором указано, кто на каком уровне должен знать государственный язык. Например, уборщице достаточно минимального уровня А1, юрист должен знать язык по высшей категории — С2.

22 февраля 2018 года сейм Латвии принял в первом чтении основные пункты новой, предложенной министерством образования реформы. Всего голосовали 82 депутата из 100; 60 из них были за реформу.

Она подразумевает, что с 2019 года в школах для нацменьшинств с 1-го по 6-й класс обучение должно быть поровну на русском и латышском языках. С 2020 года в 7–9-х классах таких школ 80% предметов должно быть на латышском, а с 2021 года в 10–12-х классах почти весь учебный процесс (кроме предметов по культуре и истории своего народа) должен быть на государственном языке.

Еще один пункт реформы: преподаватели детских садов должны обеспечить воспитанникам такой уровень знания государственного языка, чтобы те могли без проблем начать учиться в латышских школах — даже если в семье не говорят по-латышски (в Латвии таких семей около четверти). Как именно этот пункт будет реализован — пока никому не известно.

Параллельно в Латвии идет сокращение количества школ. Сейчас их в стране около 800, из них 104 — школы, где учатся национальные меньшинства (в 94 из этих 104 часть программы преподается на русском, остальные школы — польские; в Риге также есть еврейская, литовская и эстонская школы), и 71 школа с двумя языковыми потоками (это школы, где в одном классе параллели учатся латышские дети, в другом — русские).

По подсчетам экономиста Яниса Турлайса, реально старшеклассников в Латвии набирается только на 130 средних школ. Министерство образования страны с 2016 года призывает органы местного самоуправления (учреждения образования формально подчиняются им) реорганизовать школы с самыми слабыми показателями успеваемости. В их число попадают и многие билингвальные школы. Например, в Елгаве, где живет около 60 тысяч человек, может не остаться ни одной средней школы, где предметы будут преподаваться на русском языке.

Карлис Шадурскис подтвердил «Медузе», что две эти реформы взаимосвязаны. «Единый язык образования мог бы помочь школам сотрудничать в рамках их оптимизации», — говорит он.

Что говорят о реформе политики

С октября 2017 года по февраль 2018-го в Риге прошло пять больших митингов против новой реформы. Их организовал «Русский союз Латвии». 24 февраля в центре Риги собралось не менее 500 человек (по оценке организаторов, не меньше трех тысяч). Они держали плакаты: «Учиться — не значит мучиться, Карлис», «Каждому русофобу по крепкому гробу» и «Нет ассимиляции».

Татьяна Жданок из «Русского союза Латвии» несколько лет была депутатом Европарламента. Из-за новой реформы она сложила мандат и вернулась в Ригу организовывать протесты. «Учиться языку и учиться на языке — это разные понятия», — говорит Жданок «Медузе». Она настаивает, что министерство образования нарушает ряд европейских конвенций о правах национальных меньшинств.

В течение осени и зимы «Русский союз Латвии» и его сторонники собрали больше 12 тысяч подписей за сохранение действующей модели образования. Сейм 1 марта принял решение, что не будет рассматривать эту петицию.

«Поскольку перевод обучения на латышский язык предполагается осуществить в 2020/21 учебном году, процесс ликвидации нынешней системы образования не является необратимым. Мы надеемся, что нам удастся его остановить при новом составе парламента», — говорит «Медузе» Жданок. Ее партия собирается участвовать в выборах в сейм, которые пройдут в октябре 2018 года. Сейчас «Русский союз Латвии» в парламенте не представлен.

Министр Карлис Шадурскис говорит «Медузе», что к акциям протеста относится спокойно. «Конечно, у каждой реформы есть сторонники и противники. То, что такие акции протеста происходят, значит, что [в Латвии] достаточно людей, которые относительно слабо ориентируются в общей системе государственных ценностей или, может быть, находятся под политическим влиянием некоторой маргинальной партии», — уверен он.

За реформой латвийского образования внимательно следят и в России. «Подобного рода планы, безусловно, нельзя расценивать иначе как очередной этап планомерно реализуемого курса на выдавливание русского языка», — говорил, в частности, замминистра иностранных дел России Владимир Титов.

26 февраля уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова сделала специальное заявление: «Выражаю чрезвычайную озабоченность тем, что инициатива… Министерства образования и науки Латвии о переходе с 2020/21 учебного года всех учебных заведений на обучение исключительно на латышском языке получила поддержку парламентариев стран, что создает предпосылку нарушения культурных и языковых прав национальных меньшинств», — заявила Москалькова. Она сказала, что Латвия подписала Хартию основных прав Евросоюза, и третья глава хартии «прямо призывает к уважению языкового разнообразия и гласит, что любая дискриминация, базирующаяся на любой причине, включая язык или этническое происхождение, запрещена».

В самой Латвии больше обсуждается, сможет или нет реформа сблизить живущих в Латвии детей разных национальностей. Глава комиссии сейма по вопросам образования Алдис Адамович уточнил в беседе с «Медузой», что в том числе поэтому депутаты голосовали за умеренный вариант реформы. Лидер правой партии «Национальное объединение» Райвис Дзинтарс предлагал к 2035 году полностью перевести всё образование на латышский язык, но большинство его не поддержало.

Член правления леволиберальной партии «За!» Мария Голубева (она занимается политической аналитикой, в том числе для Европейской комиссии) говорит, что по европейской Конвенции по правам национальных меньшинств обучение детей на их родном языке не является их безусловным правом. «Это такое условие, которое по возможности обеспечивается странами, которые подписали конвенцию», — уточняет Голубева. По ее словам, ничего плохого в попытке изменить систему образования нет, только думать нужно о том, чтобы у детей разных национальностей не «возникало стереотипов и негативного отношения друг к другу» и о том, что «для гармоничного развития Латвии надо сделать так, чтобы русские и латыши могли учиться вместе, но сохранили возможность изучать родной язык и культуру».

Что думают о реформе учителя и ученики

В пятницу, 2 марта, в конференц-зале латвийского парламента собрались директора билингвальных школ и представители общественных организаций — чтобы обсудить «вызовы, с которыми сталкиваются современные школы».

Среди гостей была Маргарита Драгиле, сейчас она работает в центре дополнительного образования «Ассорти», в публичных отчетах латвийской Полиции безопасности она значилась как организатор акции «Бессмертный полк» в Риге в 2016 году. Драгиле считает, что за это ее уволили из частной школы Innova — за нарушение латвийского «закона о лояльности». «Эта реформа профессионально не проработана, — говорила она. — Мы до сих пор не знаем реальных результатов билингвальной реформы [2003–2004 годов], потому что наше министерство образования всегда ставит в качестве результата знание латышского языка. Только отдельно надо обсуждать, насколько качественны эти исследования». Она настаивает, что оценивать нужно, как изменилась успеваемость в билингвальных школах в принципе, но таких исследований нет.

В профсоюзе латвийских учителей (он объединяет преподавателей всех школ) говорят, что педагоги «справятся» с переходом обучения на латышский язык. Тем не менее глава профсоюза Инга Ванага не уверена, что сейчас самое лучшее время для реформы, и, по ее мнению, инициаторы перехода «просто поднимают себе рейтинг накануне выборов в парламент».

Директор средней школы № 9 в Даугавпилсе Артур Федотов говорит «Медузе», что в современном мире конкурентоспособный ученик должен знать как минимум три языка: «Это его родной язык, государственный язык и хотя бы один иностранный, европейской страны, и каждый из этих языков должен быть на высоком уровне». Федотов говорит, что как этого можно добиться — это предмет для дискуссии, но в современной Латвии, «чтобы учиться в средней школе [10–12-х классах], ребенок уже к 9-му классу должен хорошо знать латышский язык».

11-классники одной из билингвальных школ Риги Валентин и Денис рассказали «Медузе», что довольны и нынешней пропорцией между языками. «На практике учителя объясняют нам [больше] на русском — за исключением уроков латышского, и записываем мы конспекты в основном на русском. Скорее 60% обучения у нас на русском, а остальные 40% — на латышском», — говорит Денис.

Денис говорит, что государственный язык дается ему плохо, поэтому он планирует хоть как-то сдать выпускной экзамен, а поступать в вуз хочет не в Латвии, а, возможно, в России.

Девятиклассница Карина из билингвальной рижской гимназии говорит, что в ее классе было бы легче, если бы с самого начала все предметы преподавали на латышском языке, «не меняли правила во время игры» и не усложняли бы тем самым учебу. «Мы думаем, что нас используют в политических играх, — говорит она. — Большинство у нас считают это [реформу] жестом, поскольку мы и так учимся практически на латышском. Но жест для нас всех очень обидный».