«Секретное досье» Стивена Спилберга: скука, но оторваться невозможно Новый фильм американского режиссера — о борьбе журналистов с Белым домом

22 февраля в российский прокат выходит фильм Стивена Спилберга «Секретное досье» — история о противостоянии главного редактора The Washington Post и владелицы газеты с правительством США во время войны во Вьетнаме. Кинокритик Антон Долин считает, что в новой картине Спилберг достиг совершенства в искусстве рассказывания историй и смог сделать захватывающее кино без погонь, спецэффектов и громких разоблачений.

Два жанра американского кино кажутся в России ненаучной фантастикой: судебные фильмы и триллеры о победе журналистов над властью. Как можно наблюдать за заседаниями суда и не знать заранее, какой будет вердикт? Как можно верить, что журналист — честный принципиальный человек, который имеет шанс на победу в неравной борьбе с сильными мира сего? Непостижимо. Так что новый фильм Стивена Спилберга «Секретное досье», в котором эти жанры соединились, может показаться зрелищем даже менее правдоподобным, чем его же «Инопланетянин», «Искусственный разум» и «Особое мнение», вместе взятые. Хотя поставлен он по реальным событиям, канва которых почти не изменена в сценарии. 

«Секретное досье» — история о том, как в 1971 году газета The Washington Post (оригинальное название фильма — «The Post») опубликовала серию сенсационных материалов о войне во Вьетнаме. Согласно обнародованным документам, американское правительство вело обреченную войну уже не первое десятилетие, нарушая закон на каждом шагу, из-за чего погибли тысячи американских солдат и десятки тысяч вьетнамцев. 

Зная Спилберга и вспоминая его недавний «Шпионский мост», несложно предположить, как режиссер мог оживить сухой исторический сюжет. Ввести спецслужбистов, которые будут прессовать журналистов, снять хотя бы парочку погонь, обеспечить прослушку и пару громких разоблачений. Но нет.

Скрупулезно, в строгом хронологическом порядке в фильме рассказывается, как консультант Минобороны США своими руками вынес из хранилища секретные документы и передал их для публикации The New York Times, предварительно срезав ножницами гриф «top secret». Та опубликовала передовицу. Белый дом переполошился и вмешался, запретив дальнейшую публикацию через суд. Тогда в дело и вступил конкурент — The Washington Post, напечатавшая сразу несколько статей на ту же тему, на основе того же самого досье.

Никакой, короче говоря, остросюжетности. Вся интрига — в разговорах главреда газеты и ее владелицы с инвесторами и юристами, не засудят ли их за посягательство на национальную безопасность (в 1971-м война во Вьетнаме вовсю продолжалась), и последующем решении — засудят или нет, а публиковать все-таки надо. Развязка тоже известна всем, кто заглянул в «Википедию». Скука. Но почему-то оторваться невозможно. 

Конечно, разгадка на поверхности. Стивен Спилберг — все-таки уникальный мастер, который достиг совершенства в голливудском искусстве сторителлинга — рассказывания историй, о чем бы они ни были. Он прирожденный кинематографист, который мыслит образами и легко перерабатывает любой публицистический материал в увлекательное зрелище, даже не прибегая к поверхностным приемам «оживляжа». Спилберг еще и плоть от плоти «нового Голливуда», и ужасно интересно наблюдать, как он, в молодости разрушивший своими блокбастерами чересчур серьезный настрой американского кино, сейчас мастерски и почтительно имитирует семидесятнический стиль социально-политического кинематографа. 

Выбор Тома Хэнкса и Мерил Стрип на главные роли (он — редактор The Washington Post Бен Брэдли, она — владелица газеты Кэтрин Грэм) тоже отнюдь не дежурный жест для привлечения публики и премий, а концептуальное решение. Хэнкс и Стрип давно не просто виртуозные актеры, они — своеобразные честь и совесть американского кино и — шире — общества. И «Секретное досье» — фильм, лежащий в плоскости этического, а не эстетического. Как бы тщательно создатели картины ни работали над воссозданием костюмов, декораций, причесок и других атрибутов эпохи, все равно обращена она к сегодняшнему дню. Причем не только американскому.  

Фильм избегает спекулятивного показа событий, послуживших поводом для скандальной публикации: Спилбергу хватило одной заявочной военной сцены во Вьетнаме (примерно так же было в его «Линкольне»), остальное действие разворачивается в редакциях, квартирах и офисах Вашингтона. Страдающего народа — американского, вьетнамского — на экране нет, как и президента Ричарда Никсона или поддерживающих его политиков. Только ничуть не похожий на злодея министр обороны США Роберт Макнамара (Брюс Гринвуд) и журналисты, которым он странным образом и не думает мешать — тем более, как выясняется, он давний друг дома Кэтрин Грэм. Тут вообще нет конфликта, кроме внутреннего, но и он оказывается несложным: абсолютно всем участникам ясно, что журналист обязан служить не власти, а обществу, чего бы ему это ни стоило. 

В эпоху, когда только ленивый не повторяет постулат о смерти печатных СМИ, Спилберг чуть ли не фетишистски наслаждается зрелищем работающего печатного станка (и принципиально снимает фильм на пленку, а не цифру). Во время, когда даже романтики уверовали в победу «постправды», Спилберг спокойным негромким голосом напоминает: ложь не может быть уравнена в правах с истиной, и перепутать их сослепу нельзя. Война не может вестись во имя мира, а мир всегда будет лучше войны. Правительство никогда не станет защищать ничьих интересов, кроме собственных, и с интересами граждан они совпадают крайне редко. 

Набор общих мест, изложенных без пафоса и нравоучений — деловито и последовательно, в мире победившей относительности выглядит удивительно свежо, именно за счет консервативной твердости режиссерской интонации. Впрочем, есть в «Секретном досье» и злободневная линия. Она связана с трансформацией героини Мерил Стрип. Поначалу она — всех раздражающая клуша, случайно попавшая в переплет несведущая тетушка, которая получила газету по наследству от умершего мужа и теперь с трудом пытается разобраться, что к чему. Да, Грэм вхожа в лучшие дома, но когда джентльмены за столом начинают обсуждать политику и другие серьезные «мужские» дела, она вместе с другими дамами удаляется в соседнюю комнату для светской болтовни.

Когда она должна принять решение о публикации секретного досье, никто не сомневается в ее трусости и стремлении к компромиссу: неужто такая бросит вызов самому Никсону? Отвечать-то по закону потом ей. Но Грэм с ее милой заполошной манерой неожиданно оказывается крепким орешком. У нее есть и воля, и принципы, и невозмутимая готовность следовать этим принципам во что бы то ни стало. 

Единственная женщина среди многочисленных главных героев фильма оказывается сильнее всех мужчин. Чуть подумав, мы осознаем, что это она закончила вьетнамскую войну и приблизила Уотергейт. Возможно, в эту минуту приверженцы патриархата по обе стороны Атлантики сообразят, что сотрясающий в последние месяцы Голливуд женский бунт — не просто веяние времени, а нешуточная революция. Спилберг уже это понял. А вслед за ним — члены Американской киноакадемии, выдавшие этой прекрасной и вполне традиционной драме две оскаровские номинации: «лучший фильм» и «лучшая актриса».