«Конкуренты охраняли нас от собственного кандидата» Как проводятся выборы в России: политтехнологи вспоминают удивительные случаи из своей практики

17 февраля в России стартует последняя фаза избирательной кампании перед выборами президента, которые пройдут 18 марта: в течение месяца кандидаты смогут легально вести агитацию в СМИ. Российскую политику трудно назвать слишком непредсказуемой или конкурентной — однако во время предвыборных кампаний (которые тем не менее ведутся) порой случаются самые неожиданные казусы. Спецкор «Медузы» Таисия Бекбулатова поговорила с несколькими российскими политтехнологами с большим опытом проведения избирательных кампаний — и записала их любимые истории с выборов.

Константин Калачев

политтехнолог; бывший лидер Партии любителей пива, бывший заместитель мэра Волгограда; работал в центральном исполкоме «Единой России»

Приехал я как-то в конце 90-х на выборы в одну беспокойную область — не один, а в компании журналиста, публиковавшегося в уважаемой в то время федеральной газете. Первое же предложение представителей потенциального заказчика было такое — давайте журналист напишет статью про нашего конкурента. А потом мы дадим вам машину, вы из нее выходите, мы ее взрываем. На что я ответил, что если взорвать ее прямо с нами, то эффект будет еще круче. На том и откланялись.

✽✽✽

В Волгоградской области были выборы губернатора. Поступают первые результаты из Волгограда и Волжского. Мы выигрываем. Председатель ГТРК Михаил Епихин выходит в эфир поздравить нового губернатора, а потом данные из районов области перестают поступать. Какие-то перебои с электричеством, то да се. Утром выясняется: проиграли. Председателя ГТРК увольняют. До сих пор уверен, что в сельских районах, где по ряду причин у нас не было наблюдателей, результат в пользу действующего губернатора сделан всеми возможными способами. Главе ГТРК мы нашли потом работу.

✽✽✽

Когда была другая кампания в той же Волгоградской области, нашего кандидата сняли. А действующий губернатор за день перед выборами решил открыть новую колокольню. Язык колокола оторвался и ударил по касательной губернатора по голове. Пресс-служба главы региона сделала заявление, что колокол подпилил политтехнолог Калачев.

✽✽✽

В Приморье мы некоторое время работали с Черепковым на губернаторских выборах. Он был человеком, который создавал инфоповоды на пустом месте. Однажды в гостинице мне и коллеге пришлось отбивать у мрачных личностей одного московского профессора, опубликовавшего накануне статью о народном кандидате Черепкове. Статья была о его победе. Апологетика. Восхваление Черепкова. На следующий день у Черепкова по совпадению должна была быть пресс-конференция. Мы терялись в догадках, кому понадобился побитый профессор.

Потом на нас вышли представители одного из конкурентов, сообщили, что они точно не заинтересованы в человеческих жертвоприношениях, а вот за нашего кандидата поручиться не готовы. Зачем ему это могло быть надо? Как гипотеза — затем, чтобы на пресс-конференции рассказать, что его оппоненты не гнушаются ничем. Но я этого не утверждаю. В общем, эти люди сказали, что на всякий случай готовы нас охранять. Мы на всякий случай согласились. После этого, куда бы во Владивостоке мы ни пошли, за нами следовала машина сопровождения — конкуренты охраняли нас от собственного кандидата. Черепкова с выборов сняли. Победил Дарькин. Время было такое. Веселое и местами опасное.

Петр Быстров

политтехнолог; в качестве руководителя и консультанта провел несколько десятков избирательных кампаний — от муниципальных до думских; сотрудничал с «Единой Россией» и другими партиями

Лет восемь назад в Якутии мы выбирали кандидата депутатом Ил Тумэна — государственного собрания — по округу, расположенному в глубинной Якутии. Когда мы провели фокус-группы для определения ЛОМов на территории избирательного округа, среди фигурировавших там людей социологи выделили одну из шаманок. Причем эта шаманка была уже в довольно почтенном возрасте — на фокус-группах участники, чтобы показать ее значимость и авторитетность, говорили, что она камлала еще за победу в войне над Гитлером.

В рекомендациях для заказчика мы указали целесообразность привлечения к агитационной кампании в том числе этой шаманки. Она пользовалась безусловным авторитетом среди якутского населения, а наша проблема заключалась как раз в том, что кандидат, которого мы вели, будущий депутат Госдумы и губернатор одного из субъектов, был сам не с этой территории. Он не был никак привязан к этому избирательному округу, а кроме того, не был представителем титульной нации, которая в этом округе составляла большинство.

В итоге каково было мое удивление, когда на заключительном этапе кампании мне позвонили юристы и сказали, что представители заказчика принесли листовку на якутском языке и просят ее согласовать. Естественно, юристы не могли понять, что там написано и чем вообще вызвана необходимость этой листовки. Когда я связался с помощником кандидата, который принес листовку, и попросил уточнить, что в ней написано, почему она издается вне плана, который был утвержден, он мне сказал — ну вы же помните, вы писали в рекомендациях, что необходимо привлечь вот эту шаманку. Так вот это обращение от ее имени, в поддержку нашего кандидата. Юристы попросили перевести этот текст, чтобы они могли его согласовать. Начинался он примерно так: «Силой огня и воды, духи земли и духи неба взывают к вам, о мои братья, в поддержку нашего дорогого и любимого имярека…» Дальнейшее содержание было тоже весьма литературно и живописно. В итоге наш кандидат, который противостоял выходцу из этого избирательного округа и представителю «Единой России», получил убедительное большинство голосов и выиграл, стал депутатом государственного собрания.

✽✽✽

Лет 10 назад мы приехали проводить кампанию «Единой России» в один из дальневосточных субъектов. А действовавший губернатор не очень хорошо относился к партии. У него было противостояние с администрацией президента и руководством «Единой России» — ему сверху предлагали возглавить список партии на выборах в заксобрание, а он не горел желанием. Соответственно, его отношение к технологам было тоже не очень позитивным. Несколько дней мы ждали аудиенции у этого уважаемого человека.

После звонка соответствующей структуры с прямым указанием принять нас он оказал милость. Общение было не очень долгим и не очень конструктивным: предвыборной агитацией каждая партия должна заниматься самостоятельно, возглавлять список он тоже не хочет. Выслушав это, мы подготовились прощаться с ним, я достал визиточку. Он так, знаете, на удивление длинными наманикюренными ногтями тоже вынул визитку из визитницы, буквально за краешек, и протянул. Я скосил глаза на визитку, на что он мне сказал: «Молодой человек, вы не смотрите, что там написано, у нас народ простой, зовут меня все просто — царь».

Попрощавшись, мы вышли из кабинета. Я как раз надел на встречу новые итальянские туфли, купленные в ЦУМе, и когда мы выходили из здания правительства, в нос мне ударил резкий неприятный запах. Опустив глаза, я понял, что своими новыми лакированными туфлями попал прямо в коровью лепешку, располагавшуюся на нижней ступеньке лестницы здания, где исполнял свои полномочия царь. Партия убедительно выиграла, но встреча с царем мне надолго запомнилась. Через год-полтора он перестал возглавлять регион.

Владимир Шемякин

политический и GR-консультант; бывший сотрудник администрации президента, экс-начальник управления федеральными программами «Норильского никеля», бывший замглавы департамента по работе с органами власти «Газпрома»

Лет двадцать назад на одних губернаторских выборах был отпечатан календарь для сельской местности с биографией кандидата. Написана она была в жанре «сопли в сахаре» и начиналась так: «Родился в 1958 году в рабочей семье. Отец погиб на войне…» Поскольку в регионе культивировалась бережливость, под нож не пустили, специальные люди бритвенным лезвием соскребали фразу «Отец погиб на войне». Тираж календаря был 20 тысяч экземпляров. Фраза стала девизом кампании.

✽✽✽

В 2003 году в Омской области по одному из одномандатных округов баллотировался бизнесмен Хабулда Шушубаев. Работавший с ним политтехнолог придумал гениальную тему: на принадлежащем Шушубаеву заводе был изготовлен самый большой в мире полиэтиленовый мешок размером с футбольное поле. Мешок занесли в Книгу рекордов Гиннесса (по другим данным, не занесли — прим. «Медузы»). Шушубаев заявил, что передает мешок в дар областному музею, и предложил всем желающим оставить на нем автограф.

В ангар потянулся народ. Молодожены стали ездить к мешку вместо Вечного огня. В СМИ стали рассказывать о случаях чудесного исцеления от пребывания рядом с мешком. Слова «хайп» тогда не знали, но это был он. Выборы Шушубаев все же проиграл коммунисту Смолину, традиционно побеждавшему в этом округе. Но голосов набрал прилично.

Алена Август

политтехнолог, психолог; участница и руководитель избирательных кампаний муниципального и регионального уровня

Кировская область, зима 2011 года, выборы в облсобрание. По районам одного из регионов распространяется агитационная газета «той самой партии» (имеется в виду «Единая Россия» — прим. «Медузы»). Из маленького сельского штаба вопрос по телефону: «Алена, у нас ЧП!» — «Какое?» — «У нас агитатор газету людям продавал!» Дайте-ка мне этого агитатора, говорю. К телефону подходит молодой парнишка. Как ты умудрился, как додумался? И выясняется, что он, во-первых, не знал, что так нельзя, а во-вторых, очень хорошо про газету рассказывал. На честно заработанные деньги юный агитатор угостил штаб чаем с плюшками.

✽✽✽

Когда агитаторы были практически «профессиональными», то некоторые уникумы умудрялись работать на несколько штабов. Было забавно, когда некоторые из-за скупердяйства или забывчивости не снимали «амуницию» и появлялись в штабе одного кандидата в шарфике-агитации другого. Некоторые, правда, быстро ориентировались и, срывая шарфик, говорили — вот, раздел врагов, принес трофей.

Вячеслав Смирнов

политтехнолог; сотрудничал с «Единой Россией» и другими партиями

В Великих Луках в 2004 году проходили замечательные выборы мэра. Начальник штаба одного кандидата звонит начальнику штаба другого кандидата — они все друг друга знают. В таких городах, где 100 тысяч человек, знакомы друг с другом все, — вплоть до того, что кандидаты до этого друг у друга жен уводили и в школе вместе учились. Звонит и говорит: «Петрович, знаешь, мои здесь готовят против твоего кандидата чернуху. Очень нехорошую газету, там его полностью компрометируют». Тот отвечает: «Очень плохо, а зачем ты звонишь-то?» Он говорит: «Очень простое и деловое предложение есть. Купи половину тиража».

Тот идет к своему кандидату, договаривается о денежках, покупает половину тиража — смотри, сколько сейчас сожжем, все замечательно. А начальник другого штаба, естественно, не говорит своему кандидату, что продал половину тиража, и все это раскидывается — только не в каждый почтовый ящик, а через один. Все равно компромат этот работает, все знают, что он есть.

Кандидат, которого испачкали, обижен. Через какое-то время он говорит: «Слушай, ну мы должны ответочку кинуть, непорядок. Про меня говорят, что я алкоголик, оппонент вообще жулик. Давайте готовить черный компромат на него, тоже разносить такие газеты». Дает начальнику штаба деньги на их распространение. Начальник штаба звонит другому и говорит — Михалыч, а теперь ты у меня купи половину тиража. И все повторяется.

Что мы имеем в результате — оба кандидата с ног до головы обгажены, еще и по собственной инициативе. Начальники штабов скупили по половине тиража — часть денег, предназначенных на это, наверное, положили себе в карман. Кроме того, 50% от стоимости разноса тоже положили себе в карман, потому что половину же они не разносили, а продали. Все довольны, в городе движуха, нормальная избирательная кампания.

Аббас Галлямов

политтехнолог; бывший заместитель руководителя администрации президента Башкирии, работал в аппарате правительства РФ

В 2014 году я курировал подготовку к выборам в госсобрание Башкирии. Моим главным требованием к кандидатам-единороссам было личное ведение избирательной кампании — агитация во дворах, походы по квартирам и так далее. В подавляющем большинстве случаев кандидатов это требование шокировало. В Башкирии так не было принято. Они все — «уважаемые люди», представители местного истеблишмента, бизнесмены, директора, главврачи — разве им пристало на равных с простыми обывателями разговаривать? Они привыкли, что за них выборы главы районных администраций делают. Тем не менее спорить они со мной не смели, поскольку я тогда для них большой начальник был. Кто-то вынужденно подчинился, кто-то потихоньку саботировал — в надежде, что я не узнаю. Все-таки регион большой — 110 мандатов, более трех миллионов избирателей.

В одном из районов баллотировался директор местного филиала главного республиканского вуза. Такой, знаете, пафосный, с надутыми щеками. Типичный местный бай. Приезжает ко мне технолог, ответственный за ту территорию, и среди прочего рассказывает: мол, бай наш ни на одну встречу с избирателями еще не сходил, с главой района обо всем договорился и на административный ресурс уповает. Я разозлился, беру трубку, собираюсь звонить. Говорю технологу: «Ну, сейчас посмотрим, у кого административный ресурс круче». Тот меня просит: «Не надо звонить, я все придумал». И рассказывает мне, что он написал листовку, в которой обвиняет кандидата во всяческих злоупотреблениях: взяточничестве, кумовстве, в том, что сын у него каждый год себе новый роскошный джип покупает. В общем, полный набор. «Я, — говорит технолог, — листовку в почтовые ящики к соседям раскидал, а на следующий день взял еще пачку этих листовок и к нему заявился. Так, мол, и так, говорю, мы в типографии пять тысяч экземпляров перехватили, но предыдущие десять тысяч заказчик успел вывезти. Так что готовьтесь, кто-то вас заказал».

Наш бай сразу в панику впал, понял, что дело серьезное и кто-то против него системно работать будет. В такой ситуации республиканский штаб игнорировать не с руки, тут надо по полной стараться. На следующий же день он отправился в поля — ходил по встречам, исправно свой месседж пересказывал. Правда, коммуникатор из него такой отвратительный получился, что мы ему сами вскоре велели прекратить. «Сиди, — сказали, — дома, чтобы антирейтинг партии не накачивать».

Андрей Колядин

политтехнолог; бывший сотрудник администрации президента, экс-заместитель полпреда в Уральском федеральном округе, бывший первый вице-президент «Объединенной судостроительной корпорации»

У меня был случай, когда сутенер перепутал двери и пришел ночью ко мне. В Оренбурге. Гостиница «Факел» — мы ее называли «Fuck-эл» из-за безумного количества проституток в 2000 году. Я же приехал с трудового предвыборного дня (были президентские выборы) часа в два ночи и вышел на автомате. Диалог был фантастический:

— Ваше время истекло…

— И что делать?

— Продлевать будете?

— А можно?

— Конечно.

— Тогда буду…

Грозный мужик ушел. А коллеги до конца кампании обсуждали, что ко мне приходила смерть и как важно правильно ей ответить.

***

Однажды в Рязани в ходе медведевской президентской кампании штаб «Единой России» положили мордой в пол спецназовцы. И вывезли в полном составе в «обезьянник». Ибо силовики в регионе поддерживали оппонентов. Наша заместитель по идеологии им всю ночь читала статьи Конституции по памяти, а я дозванивался в полпредство, чтобы их выпустили. Все закончилось хорошо. Никто из единороссов не пострадал.

Дмитрий Гусев

политтехнолог; бывший депутат гордумы Екатеринбурга, экс-заместитель руководителя департамента территориальных органов в правительстве Москвы

Когда Вячеслав Шпорт был молодой — 1999 или 2003 год — и шел в депутаты Госдумы по Комсомольску-на-Амуре, то какие-то заезжие московские политтехнологи решили сделать на него компромат. Ночью пустили по городу газель с громкоговорителем и будили всех словами «Голосуйте за Шпорта! Голосуйте за Шпорта!».

Собрались в штабе — что делать, опровергать, не опровергать? А потом кто-то мудрый сказал: ничего не надо делать, город у нас такой — как сказали, так и проголосует. И точно: компромат не сработал, люди пошли и проголосовали за Шпорта. Ну раз сказали.

✽✽✽

Был у нас кандидат — директор обувной фабрики. Значит, выборы идут, идут, но мы чувствуем, что как-то тихо все. И мы решили сами на себя сделать компромат — думали, что сделать, чтобы все поняли, что это компромат, но никто в это не поверил. Что можно придумать, если человек занимается таким делом? А то, что он обувь шьет из человеческой кожи! В этом городе многие работали на этой фабрике, город небольшой, все друг друга знают. И, конечно, мы подумали, что в это никто не поверит.

Написали такую листовку, чтобы было похоже, что против человека действительно идет грязная кампания. Напечатали тайно и разнесли, знал об этом ограниченный круг людей — начальник и кандидат, а больше никто. А была еще одна группа в штабе — активные ребята, которые занимались зачисткой, расклейкой, такими вещами. И мы им, конечно, ничего не сказали, потому что тайна же. Короче, только мы начали разносить тайком, проходит час — приходят эти ребята, приносят половину этих листовок, которые были раскиданы в каждый почтовый ящик, и говорят — листовка грязная пошла!

✽✽✽

Вели выборы в Тыве, и нашему сотруднику штаба местные говорят — знаете что, давайте вы посмотрите, как мы тут выборы делаем, встречи проводим, и скажете, правильно или нет. Он говорит — хорошо, поехали.

Сажают его, значит, в джип. Кандидат надевает такой тувинский пояс, в котором несколько килограммов чистейшего серебра. И вот они едут, приезжают в тувинскую деревню на границе с Монголией — юрты, несколько деревянных зданий и клуб. Из одной машины выходит охрана, заходит в юрту, через пять минут из юрты выбегают десять детей, и через полчаса вся деревня собирается в клубе. Приехал ансамбль, национальные песни, все поют. А потом женщины уходят, они зарезали барана, съели, запили водочкой.

И вот, говорит, стоим мы в степи, ночь, звезды, ранняя осень, и тут они достают огромную самокрутку с дурью и раскуривают ее по кругу. Я стою такой счастливый, затягиваюсь, так хорошо, и тут они поворачиваются и спрашивают: «Ну, что, Андрей, скажите, правильно мы встречи проводим?..»