«Видоизмененный углерод»: секс, насилие и погружение в лед Чем хорош (и чем плох) новый киберпанк-детектив от Netflix

На Netflix вышел сериал «Видоизмененный углерод», задуманный как ответ «Бегущему по лезвию» и «Миру дикого запада». Зрители и критики одновременно хвалят его за красоту картинки, динамичность сюжета и интернациональный актерский состав — и ругают за устаревшие взгляды на мужскую агрессию и женскую сексуальность. Твердо можно сказать одно — от этого сериала сложно оторваться. Про киберпанк-детектив, сочетающий в себе черты телевидения прошлого и телевидения будущего, рассказывает кинокритик Егор Москвитин.

«Видоизмененный углерод» — экранизация бестселлера, вышедшего еще в 2002 году, на пике успеха «Матрицы». Права на создание фильма по книге почти сразу купил продюсер Джоэл Сильвер, известный по «Хищнику», «Крепкому орешку», «Коммандо» и, собственно, «Матрице». Дебютный роман британского писателя Ричарда К. Моргана и впрямь идеально вписывался в арсенал историй Сильвера. Далекое будущее, предельно жестокий социальный строй, пуленепробиваемый герой с мрачным чувством юмора.

Когда опцион Джоэла Сильвера и Warner Brothers на создание фильма истек, работу над сериалом по книгам Моргана начали совсем другие люди. И столько секса, крови и насилия на Netflix себе еще не позволяли.

Во вселенной «Видоизмененного углерода» проведена четкая грань между телом и душой. В будущем некая инопланетная технология позволит людям начать «записывать» свои личности на что-то вроде жестких дисков. Благодаря этим хранилищам богачи смогут жить вечно, меняя одну искусственную физическую оболочку на другую. А бедняки будут проводить свой век в попытках накопить на новое тело. Единственным способом убить человека станет разрушение его карты памяти, встроенной в позвоночник. Периоды между переселением из одного тела в другое здесь называют «погружением в лед». Главный герой книг и сериала — жестокий солдат Такеши Ковач — как-то раз пролежал во льду 250 лет.

Впрочем, по темпераменту Ковач похож не на богатыря с печи, а на рефлексирующего сыщика из нуара, вроде героя Джека Николсона в «Китайском квартале». Он воплощает собой все потаенные мужские фантазии: бесстрашно лезет в драки и побеждает в большей их части, а если проигрывает, то тут же находит утешение в объятиях красавиц. По сюжету, Ковача воскрешают из мертвых, чтобы расследовать покушение на местного вельможу. Богач дает детективу лучшее тело и неограниченные ресурсы — и тот первым делом соблазняет жену работодателя.

Дальше воплощение фантазий лишь набирает обороты. Герой подчеркнуто асоциален, но вокруг него быстро собирается надежная команда и толпа почитателей. Герой упивается своим бродяжничеством, но на него буквально с неба падает роскошная штаб-квартира — кибер-отель «Ворон». А лексикон героя состоит из хладнокровных афоризмов, произносимых самым низким голосом во вселенной. «Видоизмененный углерод» настолько брутален, что его центральный персонаж носит все свои пистолеты в розовом рюкзачке — чтобы зритель поверил, будто он самоироничен. На самом же деле Такеши Ковач, как говорилось в другом неонуаре — тарантиновском «Джеки Браун», — «серьезен, как сердечный приступ».

Все эти качества позволяют «Видоизмененному углероду» быть образцовым сериалом своей эпохи. Он предлагает соблазнительный сценарий эскапизма и потакает всем слабостям зрителя — так же, как это делали «Блудливая Калифорния», «Во все тяжкие» и «Декстер». Он красив, как фильм «Бегущий по лезвию 2049», но при этом в сто раз динамичнее. В нем есть интрига, заставляющая смотреть одну серию за другой. Он оставляет после себя ощущение, что ты прикоснулся не к детективу в мягком переплете, а к философской фантастике (хотя на фоне того же «Мира Дикого запада» местные наблюдения кажутся ерундой). А еще в нем очень много разговоров: персонажи не замолкают ни на секунду, боясь, что зритель может что-то недопонять.

В то же время новое шоу — это попытка Netflix заглянуть в будущее индустрии. По итогам 2017 года на Netflix подписаны 54,8 миллиона американцев. Некоторые аналитики полагают, что национальная абонентская база Netflix может расшириться и до 94 миллионов — столько сегодня подписчиков у всего платного телевидения в США. Чтобы это произошло, нужно диверсифицировать контент и стучаться в двери тех американцев, о которых раньше никто не заботился.

В «Видоизмененном углероде» положительные герои говорят сразу на дюжине языков (первым делом вы услышите русский мат) и представляют столько же этнических групп. Главный герой — сын японки и выходца из Восточной Европы; две трети сюжета он проводит в теле шведского актера Юэля Киннамана, а треть — в теле американского корейца Уилла Юна Ли. Главная героиня — мексиканка из неокатолической семьи, что в мире будущего означает добровольный отказ от перерождений. Из-за этого прогрессивная девушка часто ругается с набожной матерью, а мирить их приезжает ее напарник-мусульманин. Полицейским участком командует японец, а главной угрозой в первой половине сезона выступает русский бандит Дмитрий Кадмин из Владивостока. Другой местный русский — олигарх-гомосексуал, сделавший состояние в Улан-Баторе. Главный герой противостоит им не в одиночку — у него есть чернокожий напарник и робот-помощник, считающий себя реинкарнацией Эдгара Аллана По.

Такой пестрый интернационал — это не только адекватная экранизация киберпанка, но и часть стратегии Netflix. На днях на канале появился телефильм «Парадокс Кловерфилда», в котором нашу планету (хоть и безуспешно) пытаются спасти русский, британка, американец, китаянка, бразилец, шведка и итальянец. А в течение года выйдет созданный вместе с BBC One сериал «Троя: Падение города» с чернокожим Ахиллесом.

Ирония судьбы, впрочем, состоит в том, что сериал, заслужив очки у критиков за дружбу народов, тут же теряет их из-за того, что американские журналисты называют «сексуализацией насилия». Попросту говоря, герои «Видоизмененного углерода» чересчур часто и излишне охотно друг друга бьют — и почти всегда находят повод делать это голышом. Постельных сцен и объективации женского тела тоже хватает — как, впрочем, и мужского. Еще несколько лет назад такие сюжеты были драйвером, привлекавшим на кабельные каналы новых подписчиков, — что в «Спартаке» (Starz), что в «Банши» (Cinemax), что в ранних сезонах «Игры престолов» (HBO). Но сегодня, судя по западным рецензиям на сериал, это уже почти запрещенный прием. От упреков в объективации «Видоизмененный углерод» не спасает даже то, что его шоураннером выступает Лаэта Калогридис — женщина, работавшая как сценарист над черновыми версиями «Призрака в доспехах», «Лары Крофт» и «Чудо-женщины».

В нашей реальности привычный мир кабельного и интернет-телевидения медленно, но рушится: власть в «Карточном домике» перешла к женщинам, мужская агрессия становится признаком дурного вкуса, а сценаристам приходится что-то делать со своими сексуальными аппетитами. В виртуальном мире «Видоизмененного углерода» всей этой эволюции будто бы не было. Сериал продолжает вести себя, как динозавр. Его герой — утрированный мачо, его героини вынуждены притворяться трофеями, а блестящая идея с телесным маскарадом используется в нем в основном ради плотских утех. Хотя эпизод, в котором веселая мексиканская бабушка вселяется в тело скинхеда-сексиста, чтобы навестить близких в День мертвых, очень хорош.