Медведев снова даст интервью телеканалам в прямом эфире. Как это устроено? Все вопросы согласованы?

Этот текст был впервые опубликован в 2017 году. В 2019-м Дмитрий Медведев даст интервью телеканалам 5 декабря.

В четверг, 30 ноября, премьер-министр Дмитрий Медведев даст традиционное, уже десятое по счету ежегодное интервью пяти телеканалам. Эти встречи — редкая возможность для журналистов, в том числе и для представителей независимых СМИ, в прямом эфире задать вопросы одному из ключевых людей в российской власти. Однако едва ли зрители осознают важную деталь: Дмитрий Медведев заранее знает, на какие вопросы ему придется отвечать, — хотя пресс-секретарь премьер-министра и некоторые журналисты опровергают эти сведения.

Интервью телеканалам — важный формат для Дмитрия Медведева

Первое интервью в этом формате Медведев дал в конце 2008 года, через несколько месяцев после вступления в должность президента России. Сперва в этих встречах участвовали только Первый канал, НТВ и «Россия», но с 2012 года состав приглашенных журналистов расширился. В частности, в интервью регулярно участвует независимый телеканал «Дождь» — до 2014 года вопросы задавал главный редактор Михаил Зыгарь, позже его сменил ведущий Михаил Фишман. Телеканал РЕН несколько раз представляла ведущая Марианна Максимовская. В 2015 и 2016 годах в интервью участвовали представители РБК — Елизавета Осетинская и Эльмар Муртазаев.

Этот формат ассоциируется именно с Дмитрием Медведевым: он давал интервью телеканалам и в должности президента России, и когда стал премьер-министром. Как говорил в интервью «Эхо Москвы» Михаил Зыгарь, готовность Медведева в прямом эфире отвечать на вопросы представителей разных СМИ воспринималась как проявление смелости и открытости с его стороны.

Медведев заранее знает, о чем его будут спрашивать

Пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова рассказала «Медузе», что каждый раз примерно за неделю приглашает участников встречи и они «проговаривают общий сценарий». «Допустим, сначала мы обсуждаем экономику, потом внутреннюю политику, потом внешнюю политику, а заканчиваем какими-то общими вопросами», — объясняет Тимакова.

Михаил Зыгарь сказал «Медузе», что темы обсуждались более конкретно, в виде приблизительных вопросов: «Не было такого, что сначала вопрос „про коррупцию“, а потом вопрос „про армию“». По словам Зыгаря, одно время встречи журналистов накануне пресс-конференций принимал он, поэтому именно он и записывал темы в виде примерных вопросов в общий файл (о присутствии Тимаковой на встречах Зыгарь не упоминает).

И Тимакова, и журналисты отмечают, что вопросы обсуждались заранее не из цензурных соображений, а для того, чтобы интервьюеры смогли спросить о том, что их интересует, и уложиться в полтора часа прямого эфира. Елизавета Осетинская сказала «Медузе», что вопросы «не заворачивались»: «Это обсуждение вопросов было продиктовано скорее форматом, нежели какой-то цензурой». Эльмар Муртазаев подтвердил, что пресс-служба не пыталась снять вопросы.

Муртазаев сообщил «Медузе», что журналисты встречались с Тимаковой и «согласовывались не вопросы, а темы», но позже добавил: «Тимакова вопросы видела». В качестве примера он привел эпизод, когда пресс-секретарь Медведева попросила его сократить вопрос, чтобы не тратить слишком много эфирного времени. Комментируя это высказывание, Тимакова подчеркнула, что никто не запрещал Муртазаеву задать свой вопрос. Михаил Фишман сказал «Медузе», что обсуждался общий сценарий интервью, но формулировки вопросов он ни с кем не согласовывал.

Тем не менее у нас есть основания полагать, что по меньшей мере один раз пресс-служба заранее получила именно вопросы — и премьер-министр имел возможность подготовиться к конкретным формулировкам.

В августе 2014 года хакерская группа «Шалтай-Болтай» частично опубликовала содержание почтовых ящиков, которые якобы принадлежали Дмитрию Медведеву. Помимо фотографий из поездок и рабочей переписки с чиновниками и экспертами, хакеры выложили письмо, которое пресс-секретарь Медведева Наталья Тимакова переправила премьер-министру (по данным хакеров, ящик [email protected] принадлежал именно ему) 3 декабря 2013 года, почти за трое суток до интервью. К письму, полученному от заместителя пресс-секретаря правительства Ксении Каминской, был прикреплен файл с теми вопросами, на которые предстояло отвечать Медведеву. В документе под названием «Обновленные вопросы» было подробно расписано, кто в каком порядке и о чем спрашивает. Если сравнить этот сценарий и само интервью, различий не так много.

Один пример

Другой пример

Из метаданных следует, что документ создан Михаилом Зыгарем 3 декабря 2013 года. У «Медузы» нет подтверждений, что именно он отправил этот файл в пресс-службу. Сам Зыгарь сказал «Медузе», что пресс-служба была в курсе всех вопросов, «кроме тех, о которых заранее была договоренность, что они будут сюрпризом, — из твиттера». Речь идет о вопросах от зрителей «Дождя», которые Зыгарь задавал премьеру в конце интервью. Однако два из трех таких вопросов есть в файле «Обновленные вопросы», опубликованном «Шалтаем-Болтаем», — о ратификации статьи 20 Конвенции ООН о коррупции и о президентских амбициях Медведева в 2018 году.

Наталья Тимакова на вопрос «Медузы» о переписке, опубликованной группой «Шалтай-Болтай», сказала, что не станет комментировать документ, который является подделкой. При этом Тимакова упомянула материалы суда, в ходе которого участники этой группы признали, что фальсифицировали содержание ее почтового ящика.

«Медуза» уверена, что переписка об интервью Медведева не подделка

У нас есть логические и технические аргументы.

Начнем с логических. Чтобы полностью сфальсифицировать письмо с документом, в котором были точно сформулированы вопросы к интервью с премьер-министром России, хакеры из «Шалтая-Болтая» должны были:

• знать, что журналисты заранее встречаются вместе, проговаривают темы и утверждают очередность вопросов (первая и довольно скупая информация о встречах была обнародована в декабре 2015 года, то есть уже после утечки);
• знать, что протокол встречи журналистов вел Михаил Зыгарь (он указан в качестве автора в метаданных документа Обновленные вопросы.doc).

Теперь перейдем к техническим аргументам. Современные сервисы электронной почты используют технологию DKIM (DomainKeys Identified Mail), которая позволяет обнаруживать поддельные письма. Для этого они добавляют к каждому письму при отправке несколько специальных скрытых значений — уникальные хэш-сумму и цифровую подпись. Вместе они гарантируют, что никто посторонний не вносил изменения в метаданные и (или) содержание письма. Любое изменение хотя бы одного бита в этих данных приведет к тому, что DKIM-подпись не будет проходить проверку.

В случае с письмом, якобы адресованным Медведеву, DKIM-подпись должна гарантировать неизменность:

• даты отправления: вторник, 3 декабря 2013 года, 18:17:16 по Москве
• темы: «Fwd: Вопросы к интервью»
• отправителя: «Наталья Тимакова <[email protected]>»
• получателя: «[email protected]»
• всего содержания вместе с прикрепленным файлом Обновленные вопросы.doc

Чтобы подделать DKIM-подпись конкретного письма, надо иметь доступ к секретному ключу этого почтового сервиса. В случае с письмом, добытым хакерами из «Шалтая-Болтая», — к секретному ключу Gmail. Для этого им пришлось бы взломать почтовый сервис Google.

Журналисты ProPublica летом 2017 года использовали технологию DKIM для аутентификации писем Марка Касовица, личного адвоката президента США Дональда Трампа. По словам разработчика издания, когда DKIM-подпись не проходит проверку, это еще не значит, что письмо было подделано. Ошибки возникают из-за того, что некоторые почтовые серверы самостоятельно вносят какие-то небольшие изменения, например добавляют или удаляют пробелы в конце письма.

Письмо с вопросами к интервью Дмитрия Медведева — это файл message-1-11222.eml из выложенного «Шалтаем-Болтаем» архива manatan.rar. Он не проходит проверку DKIM-подписи, но «Медуза» обнаружила, что, если открыть файл в текстовом редакторе и удалить в нем конкретную пустую строку, проверка будет пройдена. Это дает нам техническое доказательство того, что файл с вопросами был отправлен 3 декабря 2013 года с адреса [email protected] на адрес [email protected], а «Шалтай-Болтай» никак не мог сфальсифицировать это письмо.

Медведев очень, очень, очень хорошо готов к интервью

В интервью 2013 года видно, насколько премьер-министр хорошо готов к вопросам журналистов и держит в голове всю необходимую статистику. Вадим Такменев (НТВ), задавая вопрос о запрете на усыновление российских сирот американскими семьями, привел конкретный пример: 33 ребенка, которых хотели усыновить американцы, после запрета в российскую семью попал только один из них. В конце своего ответа Дмитрий Медведев сказал: «Вы Питер упомянули. 33 [ребенка], вы сказали? Я просто наводил тоже справки о том, как проходит процесс усыновления, — там осталось 11 человек [неусыновленных]. Вот у меня такая статистика». В файле этот вопрос сформулирован полно — с упоминанием конкретного примера о 33 детях в Санкт-Петербурге. (Такменев отказался разговаривать с «Медузой».)

В этом контексте примечательной кажется реакция Медведева на едва ли не единственный вопрос интервью, который не встречается в файле со сценарием. Зыгарь от лица «зрителя „Дождя“ по имени Олег Кашин» спрашивает об отношении Медведева к тому, что бывшие чиновники после отставки получают зарплаты из государственных средств или от окологосударственных структур. В пример Зыгарь приводит бывшего руководителя Росмолодежи Василия Якеменко, который, по сведениям Кашина, после увольнения с государственного поста получал огромную зарплату в Сбербанке и при этом не ходил на работу. В отличие от других вопросов, Медведев оказывается не готов предметно ответить о конкретном эпизоде и признается, что «ничего не знает, кто и где сколько получает, во всяком случае в этой ситуации, — но готов навести справки». Журналист Олег Кашин рассказал «Медузе», что передал Зыгарю свой вопрос о Якеменко в день, когда записывалось интервью Медведева.

Неожиданный вопрос Кашина — еще один веский довод в пользу подлинности письма. Для успешной фальсификации списка вопросов хакеры из «Шалтая-Болтая» должны были точно знать, что Кашин попросил Зыгаря задать свой вопрос в день интервью (поэтому его не могло оказаться в письме, отправленном за три дня до прямого эфира).

Коротко. Не стоит думать, что журналисты, берущие большое телевизионное интервью у Медведева, смогут удивить своего собеседника по-настоящему неожиданным вопросом: премьер-министр всегда в курсе тем, а возможно, и конкретных вопросов, которые ему готовят. По той же причине не стоит удивляться, что Медведев готов с цифрами и фактами отвечать едва ли не на любой вопрос. Наконец, не стоит надеяться, что журналисты могут «дожимать» Медведева дополнительными вопросами: формат этого не предполагает. Тем не менее журналисты не считают предварительное подробное обсуждение тем цензурой и объясняют это требованиями формата, где у них есть возможность задать вопрос одному из главных людей в российской власти.