Племя против прокуратуры Как государство пыталось посадить основателя лагеря «Золото Белого моря» после гибели детей на Сямозере — и почему не получилось

18 июня 2016 года 14 школьников погибли во время водного похода на карельском Сямозере, организованного одним из летних лагерей региона. После этого проверки летних детских лагерей участились и ужесточились — а в парламент был внесен новый законопроект об организации детского отдыха. Особенно тяжело пришлось лагерю «Золото Белого моря», также расположенному в Карелии, — его основателя Дениса Орлова арестовали прямо на полевой стоянке через четыре дня после событий на Сямозере и завели на него уголовное дело. Специально для «Медузы» Андрей Орловский рассказывает, как Орлов боролся с обвинениями в свой адрес — и в чем проблема с государственным регулированием детских лагерей.

Лагерь на нелегальном положении

«Даже если нам запретят какую-либо юридическую форму, это не разрушит ядра сообщества. Потому что главное в нашем лагере — не форма и не место, а идея. Именно поэтому проект так сложно уничтожить». Основатель лагеря «Золото Белого моря» Денис Орлов говорит уверенно; вокруг сидят инструкторы, волонтеры, дети, ездившие в лагерь, и их родители. В Москве — зимняя ночь; дело происходит в центре города в зале одного из музеев, закрытом на ключ изнутри. Последние встречи создателей и посетителей лагеря проходят в полулегальном режиме — юридически «Золото Белого моря» еще летом 2016-го закрыли по судебному постановлению, запретившему его основателям заниматься образовательной деятельностью. Тем не менее в полутемном зале почти нет свободных мест — Орлов и его соратники вспоминают прошлое, обсуждают будущее и скидываются на адвокатов.

Учитель биологии по образованию и бывший преподаватель Московского культурологического лицея, Орлов более 20 лет ходил в походы со школьниками. С 2004 года он сотрудничал с туроператором «Коллекция приключений» — был инструктором, руководил и придумывал походы; а в октябре 2013-го создал собственную компанию — «Золото Белого моря».

Основной стоянкой одноименного лагеря еще с 2002-го был остров Сидоров в Карелии, расположенный на выходе из Чупинского залива в Белое море (Орлов нашел его, причалив для стоянки в одном из походов). Там хвойные леса, скалистые берега, тихие бухты; рядом — еще несколько островов; цивилизация неблизко, но связь есть. Лагерь «Золото Белого моря» специализировался на исторических реконструкциях. За лето организаторы проводили несколько двух- или трехнедельных смен, каждая — в формате тематической игры: «Рим. Северный легион», «Викинги. Золото Асгарда» и другие. В сменах участвовали дети в возрасте от 10 до 18 лет, инструкторы и волонтеры (родители и друзья), которые помогали обеспечивать техническую работу лагеря — доставку воды, дров и продуктов.

В начале смены дети объединялись в отряды по 8–12 человек, несколько дней осваивали местность, выбирали командиров. Затем начиналась игра, в рамках которой отряды выполняли задания: найти клад, отыскать логово разбойников, проложить маршрут между островами. Все участники жили в палаточных лагерях, которые в зависимости от заданий переезжали с места на место. Инструкторы и взрослые следили за происходящим, однако большинство решений дети принимали самостоятельно — сами разбивали лагеря, определяли свой график жизни, переизбирали лидеров. Параллельно со сменами участники и кураторы возводили форты и бани, строили лодки, обучались ремеслам, фехтованию и морскому делу. Многие дети приезжали в «Золото Белого моря» каждый год, становясь инструкторами, а затем и организаторами программ. При стоимости от 35 до 45 тысяч рублей все путевки на все смены последнего для лагеря 2016 года были выкуплены за двое суток.

На встрече с соратниками Орлов попросил всех присутствовавших высказаться, зачем они пришли его слушать. «Остров Сидоров был оплотом мира, который мы создавали для детей и взрослых, — сказала куратор Даша Боровая. — Я не могу взять и бросить это дело, потому что альтернативного лагеря такого типа в стране просто нет». Дальше по очереди говорили остальные: «В первый раз я оказалась на острове в 13 лет, стала лидером отряда. У нас было настоящее племя, которое могло само принимать решения», «В моей семье трое детей. Младшая дочь — ей шесть — уже готовится к смене», «Сын после посещения лагеря решил стать инструктором. Я его поддерживаю: это обалденный опыт, который поможет преодолевать трудности в будущем».

«Показательная расправа»

18 июня 2016 года, после гибели подростков на Сямозере, по всей стране начались массовые проверки детских лагерей. Туроператора «Коллекция приключений» за несколько месяцев посетили 38 проверок из разных ведомств. Уголовный розыск проверил Летнюю экологическую школу в Смоленской области на предмет вербовки детей в «Исламское государство», а члены пожарной комиссии заставили участников смены собрать и вынести все сосновые шишки за территорию лагеря. Всего, по данным Общественного совета при Ростуризме, за год выявили более 30 тысяч нарушений.

«На Сямозеро государство отреагировало ужесточением контроля, наказания и правил организации детских лагерей, — считает член Координационного совета по развитию детского туризма при правительстве РФ, мастер спорта по туризму Сергей Минделевич. — На одном из заседаний Общественной палаты выступал мужчина из города Искитим Новосибирской области, который рассказал, как к нему за день приехало девять комиссий». Впрочем, по словам Минделевича, чаще всего проверяющие ограничивались мелкими замечания; такого «обвинительного накала», как с «Золотом Белого моря», он больше не видел нигде.

По словам одной из менеджеров агентства детского отдыха «Бонифаций», продававшей путевки в «Золото Белого моря» и другие детские лагеря, Орлов был выбран показательно. «Администрация и МЧС знали, что лагерь работает там уже много лет. Не случилась бы трагедия на Сямозере — Денис бы провел смену совершенно нормально, как всегда и проводил, — считает девушка, попросившая „Медузу“ не называть свою фамилию. — Но ЧП произошло в Карелии, „Золото Белого моря“ тоже расположен в Карелии; и там, и там водные походы — мне кажется, что чиновники нашли в этом созвучие, на котором решили сыграть, и устроили показательную расправу».

Комиссия приехала в «Золото Белого моря» 22 июня, через четыре дня после Сямозера. Шел шестой день смены, сотрудники собирались готовить ужин, когда к острову причалил катер и на берег сошли несколько человек. Предъявить служебное удостоверение счел нужным только один из них — замглавы администрации Лоухского района Карелии Валентин Шаров; остальные на просьбы представиться не отреагировали.

По словам адвоката Орлова Дмитрия Журавлева, сейчас нет закона, в котором был бы сформулирован точный и исключительный перечень документов, необходимых для работы детского палаточного лагеря. У Дениса Орлова были полисы и медицинские справки детей, списки отрядов, приказ о проведении лагеря (документ, который составляется руководством лагеря и согласуется с надзорными службами), договоры с родителями, необходимые сертификаты на продукты. Люди без документов сказали, что «договоров недостаточно», а «дети должны быть изъяты», — и объявили о срочной эвакуации лагеря в ближайший населенный пункт, поселок Чупа.

Во время проверки все четыре отряда находились в плановых походах, и комиссия потребовала доставить детей в базовый лагерь для медицинского осмотра. Орлов с представителем ГИМС МЧС (государственной инспекции по маломерным судам) Владимиром Векшиным отправились за одной из групп на катере. На обратном пути, когда судно с детьми подходило к базовому лагерю, Векшину было приказано пришвартоваться — но не к острову, а к неизвестному кораблю, стоявшему в сотне метров от берега, посреди Белого моря.

«Около 23 часов проверяющие стали перегружать один из отрядов с катера МЧС на неизвестное маломерное судно. Это делалось против воли детей и против воли инструкторов, — вспоминает Орлов. — У одного из детей родители стояли на берегу и требовали переправить их сына к ним на берег. Им отказали. Непосредственной угрозы жизни и здоровью детей в тот момент не было. Ночная же переброска на ржавых и неизвестных мне судах могла повредить здоровью детей и, с точки зрения моего опыта, представляла опасность». Прокурор Мирослав Бондаренко заявил «Медузе» о том, что «в первый раз слышит» о ситуации с судном и никаких приказов не отдавал; на дальнейшие вопросы он отвечать отказался. 

По словам Марии Курзиной, волонтера лагеря, сын которой в тот момент был в одном из отрядов, дети в катерах «жаловались, что замерзли и хотят есть», однако на все попытки обратить на это внимание представителей власти те отвечали, что «лагерь в любом случае будет эвакуирован». В конце концов группа проверяющих посовещалась, и неизвестный сотрудник сообщил участникам смены, что эвакуация отменяется, а программа завершится по плану. Детям разрешили вернуться на берег и остаться в лагере — а Орлов уехал вместе с чиновниками в Чупу. «Было впечатление, что заложников-детей обменяли на заложника Дениса», — вспоминает Курзина.

Из Чупы Орлова доставили в районный центр Лоухи. Первый допрос длился до четырех утра, через несколько часов после него начался второй. Сотрудники местной полиции, в частности, задавали много вопросов о том, как участники смены добывают на острове дрова; Орлов считает, что они просто тянули время, пока прокуратура готовила материалы к аресту.

В середине дня 23 июня Дениса Орлова привезли в прокуратуру и предъявили обвинение за «оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья, совершенное группой лиц по предварительному сговору». В документе, опубликованном пресс-службой правительства Карелии, перечислены основные претензии к «Золоту Белого моря»: подозрительная фирма захватила остров, сотовой связи и спальных мешков нет, лодки — без сертификатов и так далее.

Оказавшись в СИЗО, Орлов написал две копии заявления с требованием дать правовую оценку действиям прокурора Бондаренко — каждое на восьми страницах, скрепленных ниточками от чайных пакетиков, — и, оставив одну себе, подал вторую через охрану. В это время на острове Сидоров допрашивали сотрудников и детей. В социальных сетях лагеря появилось заявление Максима Митрофанова: он сообщил, что следователи давили на него, угрожая уголовной ответственностью в случае, если он не даст показания против Орлова. Родители засыпали прокуратуру жалобами и звонками, на остров начали приезжать журналисты — за несколько дней о «Золоте Белого моря» заговорили федеральные СМИ (Первый канал, «Лайф», РЕН-ТВ и другие), в социальных сетях появились многочисленные обращения родителей, петиция с просьбой «дать спокойно работать лагерю» быстро собрала десять тысяч подписей. В итоге вместо заключения в СИЗО, которого требовал прокурор, 25 июня суд постановил избрать мерой пресечения для Орлова домашний арест.

Параллельно прокуратура потребовала запретить использовать стационарный лагерь на острове Сидоров — и 2 августа он был закрыт по решению суда.

«Мой сын Тимофей был одним из тех, кого насильственно удерживали на катере. Мы с ним дали показания по месту жительства, потом я по собственной инициативе съездил к следователю в Карелию. Написал несколько жалоб: одна из них — в Генеральную прокуратуру, о превышении полномочий районным прокурором, — была перенаправлена в Карелию и оказалась на его столе, — рассказывает Кирилл Савенков, отец участника последней смены „Золота Белого моря“. — Юридически передача жалобы лицу, чьи действия или решения обжалуются, недопустима. Бондаренко не просто ответил, а написал, что рассмотрел предоставленную информацию и нарушений в своих действиях не нашел». По словам мужчины, заявления о том, что они не имеют претензий к Орлову и не признают себя потерпевшими, написали все известные ему родители.

Зимой Следственный комитет Карелии опубликовал данные, в которых проанализировал количество обращений граждан и организаций — за 2016 год их поступило на 60,5% больше, чем за предыдущий. Как признало само ведомство, этот рост во многом обусловлен делом «Золота Белого моря».

Борьба с законом

Обвинение в том, что лагерь не является зарегистрированным, не соответствовало действительности: лицензия «Золота Белого моря» была зарегистрирована в едином федеральном реестре туроператоров (сведения из реестра были исключены уже после закрытия лагеря). Обвинение в отсутствии спальных мешков и медпункта было опровергнуто показаниями свидетелей и фотографиями. Оставалась претензия в перевозке детей на незарегистрированных судах. По закону лодку необходимо регистрировать, если ее масса превышает 200 килограмм; среди лодок, участвовавших в программах лагеря, такая оказалась только одна — карбас Solveig, построенный самим Денисом Орловым и участниками смены 2011 года.

Орлов решил доказать надежность судна специальным походом «Ледовый гамбит», в рамках которого основатель лагеря собирался провести неделю в арктических льдах, передвигаясь на веслах, — однако ему позвонили из МЧС и предупредили, что выход на незарегистрированном судне в акваторию Белого моря станет нарушением закона. Тогда плыть решили по карельской реке — но уже на берегу в Solveig обнаружилась пробоина. После ремонта, впрочем, лодка успешно прошла все испытания.

Уголовное дело постепенно рассыпалось. Орлов в показаниях настаивал на том, что все важные организационные решения принимались лично им, ответственность лежит только на нем, а Максим Митрофанов выполнял в программе исключительно порученные ему задачи (а значит, не мог вступить в сговор с начальством). Все, кого следствие считало потерпевшими, отказались от претензий. В итоге в апреле дело переквалифицировали по более мягкой статье, а 29 мая и вовсе прекратили, присудив Орлову только судебный штраф в размере 100 тысяч рублей. В середине мая следователь Валерий Кулаковский направил дело Дениса Орлова в суд с ходатайством о прекращении уголовного преследования и назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа на сумму 100 тысяч рублей. 29 мая уголовное дело против Дениса Орлова было прекращено.

Впрочем, сам лагерь «Золото Белого моря» по-прежнему закрыт — и теперь Орлов борется с тем порядком вещей, из-за которого его преследование стало возможным. Деятельность детских палаточных лагерей регулируется документом о санитарных правилах и нормах. Большинство из обвинений в адрес «Золота Белого моря», которые Орлову и его команде опровергнуть не удалось — совместный отдых мальчиков и девочек в одной палатке, оказание нелицензированной медицинской помощи, нарушения питьевого режима, — основывалось именно на несоответствии санитарным правилам и нормам (СанПиНам). В этой версии документ приняли в 2010 году — с тех пор, по словам вице-президента Московской международной академии детско-юношеского туризма и краеведения Игоря Дрогова, количество детских палаточных лагерей в России сократилось в четыре раза и продолжает уменьшаться с каждым годом.

По утверждению Орлова и его коллег, дело тут в том, что в документе множество положений, которые невозможно выполнить или которые противоречат другому действующему законодательству (представители лагерей обнаружили таких 47 штук). Например, в СанПиНах сказано, что перед открытием лагеря на его территории должна проводиться уборка от мусора, сухостоя и валежника. Однако Лесной кодекс сообщает, что «уборка сухостоя и валежника требует получения лесорубочного билета, который выдается лишь при наличии официально зарегистрированного строения с печью», а самовольная валка и сбор древесины являются административно и уголовно наказуемыми преступлениями. Группа людей, выйдя в лес на несколько дней, неизбежно нарушает либо один закон, либо другой.

После гибели детей на Сямозере в декабре 2016 года Госдума приняла законопроект об организации детского отдыха — однако проблемы есть и с ним: как указывают опрошенные «Медузой» эксперты, на практике новый закон не изменил принципов работы в индустрии, так как ссылается на ряд подзаконных актов, которые в своих окончательных редакциях не приняты до сих пор. Детские группы обязаны регистрироваться, но порядок регистрации не задан, отсутствуют конкретные требования, которым должны отвечать детские маршруты, система аттестации инструкторов не определена. В этой ситуации основным инструментом контроля за детскими лагерями в регионах остаются межведомственные проверки.

В апреле ситуацию обсуждали на заседании Общественной палаты, посвященном детскому отдыху и туризму. В ответ на выступление Орлова о необходимости скорректировать нормативную базу представители Роспотребнадзора заявили, что готовы менять СанПиНы и ждут от активистов документ с обоснованием правок. 29 мая — в тот же день, когда Орлов перестал быть фигурантом уголовного дела, — Международная академия детско-юношеского туризма и краеведения передала в Общественную палату проект изменений, однако что с ним будет происходить дальше — неясно.

«В моем понимании, будущее нашей страны зависит от людей, которые в состоянии принимать собственные решения, добиваться результатов и действовать в команде, — патетично рассуждает Орлов. — Именно эти качества мы поддерживаем в детях, именно такую атмосферу и условия создаем для них». По его словам, работа «Золота Белого моря» будет восстановлена, «когда законодательство РФ станет исполнимым», — а пока он собирается «просто ходить со своими друзьями на природу, уведомляя об этом МЧС».

В начале июня — на следующий день после разговора с «Медузой» — Орлов уехал в Мурманскую область на разведку нового маршрута.