Осужденный из оренбургской ИК-3 отказался от своих слов о том, что в колонии его принуждали к мошенничеству. И обвинил правозащитников в давлении

7 июня «Медуза» опубликовала рассказ осужденного из ИК-3 в Новотроицке (Оренбургская область) Максима Маркина о том, как с помощью побоев другие заключенные — с ведома администрации колонии — заставляли его заниматься телефонным мошенничеством. 13 июня «Медуза» получила письмо от врио начальника ИК-3 Владислава Сундукова — это был ответ на редакционный запрос о комментарии, отправленный за несколько дней до публикации рассказа Маркина. В письме, подписанном Сундуковым, сообщалось, что администрация ИК-3 намерена добиться возбуждения уголовного дела по факту распространения «Медузой» «заведомо ложных сведений». 15 июня на сайте «Орск.ру» появилось видео, на котором осужденный Маркин отказывается от своих слов и говорит, что на дачу «заведомо ложных показаний» его подтолкнули члены оренбургской общественной наблюдательной комиссии, которые якобы пообещали ему деньги. «Медуза» рассказывает, что произошло после публикации рассказа заключенного Маркина.

7 июня «Медуза» опубликовала второй материал о нарушениях прав заключенных в ИК-3 в Новотроицке Оренбургской области. О том, что в колонии осужденные подвергаются побоям и вымогательствам со стороны других осужденных — «блатных», «Медуза» рассказала в декабре 2016 года. Об этой истории редакции стало известно после публикаций писем гражданского активиста Ильдара Дадина о пытках в ИК-7 в Карелии.

В июне 2017-го по просьбе «Медузы» члены оренбургской ОНК записали видеоинтервью (есть в распоряжении редакции) с отбывающим в ИК-3 наказание за грабеж Максимом Маркиным. Он подробно рассказал, что на протяжении как минимум трех лет осужденные с ведома администрации колонии занимались телефонным мошенничеством. Представившись угонщиками, они звонили владельцам угнанных автомобилей, предварительно узнав их телефоны и данные о машинах в дежурных частях полиции, в которых у администрации ИК-3 были связи, — и обещали вернуть транспортные средства за определенную сумму (от 300 тысяч до полутора миллионов рублей). Отказаться работать на «смотрящего» колонии было практически невозможно — «блатные» убеждали Маркина и других заключенных с помощью побоев и угроз.

В апреле 2017 года Маркин обратился к членам ОНК Оренбургской области, а также к прокурору области по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях — чтобы по факту мошенничества возбудили уголовное дело.

Перед публикацией рассказа Максима Маркина, 6 июня, «Медуза» направила по электронной почте письменный запрос руководству колонии, поскольку временно исполняющий обязанности начальника ИК-3 Владислав Сундуков (начальник колонии Виктор Виряскин находится в отпуске) отказался давать комментарии по телефону. «Как я могу быть уверенным, что не разговариваю сейчас с такими же мошенниками?» — сказал по телефону Виряскин.

Ответ из колонии пришел только 13 июня, спустя неделю после публикации материала. В письме Владислав Сундуков предложил журналистам «Медузы» «при наличии неопровержимых доказательств преступной деятельности должностных лиц» передать эти материалы в Следственное управление Следственного комитета РФ по Оренбургской области. Он также попросил направить «копии имеющихся документов и доказательств» на адрес Управления собственной безопасности УФСИН по Оренбургской области, чтобы инициировать служебную проверку.

Сундуков, кроме того, сообщил, что сотрудники учреждения, «персональные данные» которых были опубликованы в материале «Медузы», «обратились в ОМВД „Орское“ с заявлениями о возбуждении уголовного дела в отношении лиц, распространивших заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство и подрывающие их репутацию». Под «персональными данными» имелись в виду имена и должности сотрудников колонии, которые, по словам Маркина (и других осужденных — их показания есть в распоряжении «Медузы»), были осведомлены о телефонном мошенничестве.

15 июня на сайте Orsk.ru выложили фрагменты видеоинтервью Максима Маркина, где он полностью отказывается от своих слов. Заключенный сообщил журналистам — они приехали в колонию по приглашению врио ее начальника — что «оговорить» сотрудников ИК-3 его подтолкнули члены ОНК; за жалобу на администрацию они якобы предложили ему деньги. Маркин заявил, что члены ОНК заставили его подписать бумаги с пустыми графами, а когда он передумал, начали угрожать ему 306-й статьей УК РФ «Заведомо ложный донос о совершении преступления».

Он добавил, что не давал согласия на использование видеозаписи его опроса правозащитниками в СМИ.

По словам Тимура Рахматулина, члена ОНК Оренбургской области и руководителя регионального отделения «Комитета по предотвращению пыток», такое поведение Маркина — это «крик о помощи». «У нас есть диктофонная и видеозапись показаний Маркина, а также его письменное согласие на освещение этой ситуации, он сам попросил нас передать его заявления в СМИ. Но если сейчас он говорит прямо противоположные вещи, значит, на него было оказано очень сильное давление в учреждении», — считает Рахматулин.

Как рассказал Рахматулин, члены ОНК не брали у Маркина никаких письменных объяснений. «Объяснения он давал прокурору, которому также сообщил все обстоятельства, и адвокату, которого к нему направил „Комитет по предотвращению пыток“», — отмечает Рахматулин.

По его словам, на первой же встрече членов ОНК с Маркиным весной 2017 года заключенный попросил их добиться визита прокурора. «Он сказал, что переживает за свою безопасность. 7 апреля мы организовали совместный выезд [в колонию] с представителем прокуратуры Евгением Шевченко», — говорит Рахматулин. 

Правозащитник рассказал, что на встрече Шевченко разъяснил Маркину положения статьи 306 УК РФ — о ложном доносе и 51 статью Конституции РФ о его праве не свидетельствовать против самого себя. «Маркин сказал, что понимает, что совершал преступление — мошенничество, но у него безвыходное положение, и он просил отразить в протоколе, что нарушал закон под давлением, что к нему применялось насилие», — заявил Рахматулин. По его информации, после этой встречи прокуратура подала рапорт о событии преступления в Следственное управление СК по Новотроицку.

Помощник прокурора Оренбургской области по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Евгений Шевченко подтвердил «Медузе», что действительно встречался с Маркиным, после чего направил его объяснения в СК. Шевченко сказал, что сейчас следователи проводят проверку, детали которой он разглашать не может, «особенно по телефону».

При этом в ОНК говорят, что с апреля следователи к Маркину так ни разу и не приехали — и это стало одной из причин его обращения к правозащитникам и СМИ. «Его посетил только сотрудник управления собственной безопасности ФСИН, который угрожал ему статьей о ложном доносе и тем, что он станет единственным фигурантом дела о мошенничестве, — говорит Рахматулин. — Если бы было возбуждено уголовное дело, то Маркину была бы обеспечена безопасность. А так получается, что сейчас он находится рядом с сотрудниками ФСИНа, на которых пожаловался».

Врио начальника ИК-3 Владислав Сундуков не стал комментировать «Медузе» новые заявления Маркина и попросил обратиться в пресс-службу регионального ФСИН. Пресс-секретарь ФСИН, подполковник внутренней службы Алексей Хальзунов 16 июня был недоступен для комментариев.

Рахматулин рассказал, что на следующей неделе члены ОНК поедут в Новотроицкую колонию на встречу с Маркиным: «Мы обещали держать под контролем его безопасность; вопрос — захочет ли он теперь с нами общаться».