«Суть в том, что мои герои — в заднице, и фильм о них» Режиссер Дэнни Бойл — о продолжении «На игле»

В российский прокат 8 марта выйдет картина Дэнни Бойла «Т2: Трейнспоттинг» — продолжение британского фильма «На игле», снятого в 1996 году по роману Ирвина Уэлша. В главной роли по-прежнему Юэн МакГрегор: спустя 20 лет Рентон возвращается домой, где его ждут Кочерыжка, Псих и Бегби. Сценарий фильма частично основан на романе Ирвина Уэлша «Порно». Специально для «Медузы» кинокритик Антон Долин поговорил с Дэнни Бойлом о «Т2».

— «Т2» — сиквел, но все-таки нестандартный. Обычно продолжение возникает из желания режиссера рассказать, что было дальше, — или намерения продюсеров заработать денег. Здесь же наверняка было еще и давление со стороны фанатов. Какой фактор стал самым важным? Не каждый решится повторно войти в ту же реку через два десятилетия.

— Все перечисленные вами причины собрались воедино, и из этого родился фильм. Я снимаю много, часто даю интервью, и вопрос о продолжении «На игле» мне задают все эти годы. Похоже, маленький снежок вырос со временем в лавину. Постоянно говоря на эту тему, мы с продюсерами пришли к выводу: сиквел неизбежен.

Впрочем, мы пытались снять продолжение десять лет назад. Тогда ничего не вышло, сценарий был чудовищен — или просто недостаточно хорош. Мы махнули рукой. Пару лет назад попробовали еще раз. Этот фильм получился гораздо более личным, в нем была боль, но при этом не было ощущения самоповтора. Рентон в первой части был наблюдателем, комментировавшим происходящее за кадром, а здесь он вдруг оказался в центре событий, но его лишили этого голоса. Он обнажен перед событиями, беззащитен. 

— Что именно было не так при первой попытке продолжения?

— Мы со сценаристом Джоном Ходжем десять лет назад просто не были готовы. Не повзрослели в достаточной степени. Еще было не время. 

— То есть вы чувствуете себя как Рентон, который после двадцатилетнего перерыва вернулся домой? Но он же тотальный неудачник, а у вас, кажется, все прекрасно: победа на «Оскарах», режиссура Олимпиады в Лондоне, всеобщая любовь и успех.

— Это не мешает чувствовать тревогу и неуверенность в себе. Годы идут — могу ли я по-прежнему быть хорошим любовником? А какой из меня получится отец? Эти вопросы никуда не деваются. Профессиональный успех ничего не меняет. Так что «Т2» — один из самых личных фильмов для меня. И для Джона, который пережил инфаркт. Этот эпизод — из его жизни: когда он пришел в себя, доктора ему сказали: «Все в порядке, живи дальше». А он не мог понять, как жить. 

— О чем этот фильм, по-вашему? Раз уж вы ощущаете себя внутри, а не снаружи этой истории.

— Он о времени, о маскулинности, о поведении мужчины в обществе и семье. А единственная успешная героиня фильма, сыгранная Келли Макдональд, здесь лишь для того, чтобы показать: ребята, существует и альтернатива. Все просили меня побольше экранного времени посвятить ей, а я объяснял: «Поймите, суть в том, что мои герои — в заднице, и фильм о них». Когда тебе 46 лет, у тебя нет профессии и семьи, и дети твои воображаемые, потому что настоящие не завелись, какими еще словами описать твою ситуацию? Ты в жопе! 

— Выходит парадокс. Первый фильм был в меньшей степени о вас, чем второй? Теперь, когда вся ваша жизнь прошла, если так можно сказать, под знаком «На игле», это становится очевидным. 

— «На игле» был о нашей безответственности: когда мы делаем что попало со своей судьбой, пихаем черт знает что в свое тело… и даже, как ни странно, выживаем. А тебе плевать, ты не замечаешь хода времени. И если тебе вдруг скажут, что надо подумать о пенсионном фонде, ты только рассмеешься в ответ: что может быть скучнее? Теперь все изменилось.

Приходится принимать на себя ответственность — и уже невозможно, при всем желании, игнорировать время. Да и шансов выжить и ускользнуть все меньше. В молодости мы не тревожимся о времени, а с годами понимаем — это время не тревожится о нас. Конечно, в этом фильме море ностальгии — было радостно снова встретиться на съемочной площадке и посмотреть, как прекрасные актеры вернутся к своим давним персонажам. Очень весело, но тревогу мы все тоже ощущали; небо над головой перестало быть безоблачным. И облака сгущались на глазах. 

— Интересно, вы сделаете «Т3» через 20 лет? Или еще через 10 — по модели Дюма-отца?

— Автор оригинального романа Ирвин Уэлш написал не только «Порно», на котором отчасти основан «Т2», у него еще есть отличная книга «Безумный художник», посвященная судьбе Бегби. Недлинная, что для Ирвина необычно, — он, как Достоевский, предпочитает развернуться страниц на 600, — и ужасно увлекательная. Бобби (Роберт Карлайл, исполнитель роли Бегби — прим. «Медузы») мечтает об этом, но я еще не уверен, что ввяжусь в такую авантюру.

Понимаете, все зависит от «Т2». Многие будут разочарованы, и это большой риск — разочаровать публику продолжением фильма, который им особенно дорог. Мы все очень беспокоились из-за этого. И я, и продюсеры, и актеры. Правда, еще опаснее сиквелов римейки. Содерберг — прекрасный режиссер, но зачем он снял римейк «Соляриса»? Катастрофа! Как он мог себе это позволить? 

— Насколько сам Уэлш был вовлечен в проект? Он же даже снялся у вас, но в маленькой роли. 

— Он сам хотел, чтобы его роль была небольшой. Во всех смыслах. Он пошел нам навстречу во всем, очень помог. Ирвин тонко чувствует то, что мы делаем, и реагирует на это как зрелый художник. Мы берем персонажей и помещаем их в иной контекст и среду, да и сами персонажи — не такие, как в его романах. Ирвин не против. Когда он возвращается к этим героям в своих книгах, они снова становятся его изобретениями, мало похожими на наших. Почти параллельные вселенные. 

— Тем не менее, вы взяли крайне важную сцену с отцом Бегби, которая была в первой книге — но ее не было в первом фильме. 

— Когда «На игле» вышел, само слово «Trainspotting» (оригинальное название романа и фильма — прим. «Медузы») было непонятным для людей; книга была издана небольшим тиражом, мало кто ее читал. Все спрашивали, что значит заголовок. Этим эпизодом я дал свой вариант ответа. 

— Можно тогда и я спрошу, что это для вас — «trainspotting»?

— Это ментальность, объединяющая всех героев фильма. У них, несмотря на все проблемы, потрясающий потенциал. Я люблю их и знаю, что если бы они поступили в художественное училище, все у них было бы прекрасно. Рентон талантлив, Псих тоже, а Кочерыжка у нас на глазах становится писателем, причем очень одаренным. Его голос — это голос тех, кого обычно не слышно. Ирвин, думаю, для того и пишет свои книги, чтобы дать слово таким, как он. А Бегби… Он воплощенная сила природы! Пугающий, да. Но если бы вам пришлось драться со всеми чертями сразу в Аду, и у вас было бы право выбрать одного бойца для вашей армии, вы бы взяли Бегби. Все четверо — гики, зацикленные на прошлом и на своих неудачах.

Кроме того, корень «train» важен: британская культура зациклена на поездах. Это важная часть нашей идентичности. К слову, вены на жаргоне наркоманов — это «рельсы», так что и это значение тоже звучит. 

— Вы тоже поезда любите?

— Еще бы! Одно из самых сильных впечатлений моей жизни — путешествие на поезде с моей дочерью по Транссибирской магистрали, в течение четырех суток. Мы ехали к озеру Байкал, в которое я почему-то всю жизнь мечтал окунуться. И сделал это. Боже, как же было холодно…   

— Расскажите об актерах и их возвращении к ролям в «Т2». 

— Когда я читал сценарий Джона, я знал заранее: они все согласятся, не откажется ни один. Я сразу объяснил всем, что гонорары у них будут одинаковыми. И никаких привилегий. Денег не очень много, но если нам повезет и фильм заработает денег, каждый из четверки получит свою долю. Настоящую прибыль, у них такого никогда не было. Обычно только звездам уровня Тома Круза достается такое. Они были счастливы — так мы ударили по рукам. 

— Расскажите, как вы работали с оператором Энтони Дод Мэнтлом над созданием новой вселенной — и воссозданием старой, ведь вы постоянно цитируете первый фильм. 

— Мы старались, чтобы стиль рождался органично, ненасильственно. Ведь это не блокбастер, мы не могли ждать подходящей погоды: снимали, что и как придется, приспосабливались на ходу. Разумеется, простые и открытые цвета первого фильма мы тоже старались соблюсти, напомнить публике о нем.

Энтони — прекрасный оператор, виртуоз. Он, кажется, сейчас где-то в Москве снимает Путина в компании Оливера Стоуна (интервью состоялось 8 февраля — прим. «Медузы»). А еще снимал для Ларса фон Триера, там я его работу и увидел. Вот Триер — настоящий гений. Тот редкий случай, когда слово «гений» уместно. Помню, когда я увидел «Идиотов», не мог поверить глазам, что такая картина вообще возможна. Но мы отвлеклись.

— В России разные чиновники любят порассуждать о «пропаганде наркотиков», подгоняя под этот термин подчас любые фильмы или книги о наркоманах. Не боитесь, что вас могут в пропаганде обвинить?

— Надо стараться делать умные и честные фильмы, и публика станет умной и честной. Я стараюсь держаться подальше от дешевых голливудских трюков, в основе которых — соблазнение зрителя. Я против морализаторства и клише. Поэтому важно, чтобы персонажи были самими собой, не объясняли свое поведение и ни за что не извинялись. У нас в фильме нет героев и нет жертв. Хотя для нас они — именно герои, ведь мы дали им юмор и право на мнение, которого обычно такие персонажи лишены. Важен баланс. Но в одном я твердо уверен: нельзя гламуризировать героев. Это плохо, что вы, встретив актера после фильма, сразу кидаетесь брать у него автограф. Хотя такова уж химия кинематографа. 

— Есть ли в вашем блестящем саундтреке песня, без которой этот фильм был бы невозможен?

— Конечно. «Lust for Life» Игги Попа. Рентон пытается послушать ее в начале фильма — и просто не может. Но в финале она все-таки звучит. Мы могли бы подобрать другую песню, если бы не удалось добыть права на эту, но как же это было бы обидно. Это как с прошлым. Или с первым «На игле». Можно игнорировать их существование, но рано или поздно они зазвучат и напомнят о себе.