Перейти к материалам
истории

Своя в России Чем новый министр иностранных дел Канады Христя Фриланд занималась в Москве в 1990-е

Источник: Meduza
Фото: Chris Wattie / Reuters / Scanpix / LETA

Премьер-министр Канады Джастин Трюдо назначил на пост министра иностранных дел страны Христю Фриланд — до этого она в правительстве отвечала за международную торговлю. Фриланд пришла в политику в 2013 году из журналистики — она занимала редакторские должности в Financial Times, Globe and Mail и Thomson Reuters. Кроме того, Христя Фриланд на протяжении четырех лет была главой московского бюро Financial Times; она знакома со многими известными российскими журналистами и политиками. В 2014-м, уже будучи политиком, Фриланд резко осудила присоединение Крыма к России; в ответ власти РФ включили ее в список канадских чиновников, которым запрещен въезд в Россию. «Медуза» рассказывает о московском периоде жизни канадского министра.

Христя Фриланд происходит из канадской семьи адвокатов. Ее мать Галина Хомяк, украинка по происхождению, родилась в лагере для перемещенных лиц в немецком Бад-Вёрисхофене, из которого вместе с родителями позднее и отправилась в Канаду. Фриланд получила степень бакалавра по русской истории и литературе в Гарварде и степень магистра славистики в Оксфордском университете.

Карьеру журналиста Фриланд начала на Украине, где в начале 1990-х работала корреспондентом сразу для нескольких изданий — Financial Times, The Washington Post и The Economist. Позже она возглавила московское бюро Financial Times.

Российский медиаменеджер, владелец газет «Ведомости» и The Moscow Times Демьян Кудрявцев рассказал «Медузе», что Фриланд была дружна с главными действующими лицами российской политики. «Многие из тех, кто сегодня сохранился во власти из допутинских времен, хорошо знают ее лично, но при этом она не была коррумпирована этими отношениями», — отмечает Кудрявцев.

По словам журналиста Сергея Пархоменко, в 1990-е годы Москва была Меккой для иностранных журналистов, многие из которых сделали карьеру во многом благодаря работе в России. Фриланд, отмечает Пархоменко, была одним из лучших зарубежных корреспондентов в РФ. «Хрыстя — именно так, с украинским акцентом, она произносила свое имя — была одним из первых настоящих журналистов-расследователей, работавших на территории России. Причем была совершенно железным журналистом с очень жесткой методологией: она умела не только собирать, сопоставлять и анализировать факты, но и перепроверять их много раз», — вспоминает Пархоменко.

Фриланд, в отличие от других западных журналистов, была в России «своей», подчеркивает Пархоменко: «Многие ее коллеги чувствовали себя здесь как на сафари: вокруг них происходила какая-то совершенно чужая, неблизкая жизнь непонятных существ, за которой они с интересом наблюдали. А Христя была увлечена этой страной, этими людьми, этим языком, для нее Россия не была чужой».

Фриланд не раз возвращалась в Москву, а в 2000 году выпустила книгу «Продажа века» — о приватизации в России. В нее вошли беседы журналистки с авторами российских экономических реформ Егором Гайдаром и Анатолием Чубайсом, а также c целым рядом крупных бизнесменов, среди которых были Михаил Фридман и Михаил Ходорковский. В книге Христя Фриланд подробно описала залоговые аукционы 1990-х годов, довольно жестко оценила процесс возникновения олигархов — и действия правительства накануне финансового кризиса в августе 1998-го.

Христя Фриланд на церемонии ее назначения министром иностранных дел Канады, 10 января 2017 года
Фото: Sean Kilpatrick / The Canadian Press / PA Images / Scanpix / LETA

«Ей очень помогло отличное владение русским языком — она довольно легко обзаводилась приятелями, куда бы ни поехала, но в Москве я видел ее в основном в кругу экспатов», — рассказал «Медузе» журналист Дмитрий Волков, бывший коллега и подчиненный Фриланд в московском бюро Financial Times. По его словам, Фриланд лучше других иностранцев разбиралась и понимала особенности русской политической культуры, при этом ее не удивляли «как привычки и пороки, так и некоторые достоинства российских бизнесменов и политиков». «У нее совершенно отсутствовала наивность и восхищенность происходящим, которая была свойственна другим ее коллегам. Она была настроена критически, но не злобно, для нее было важно отразить реальную ситуацию. Думаю, что сейчас она относится к России в разы хуже, чем тогда, но я могу и ошибаться», — считает Волков.

Волков вспоминает о Фриланд как о любознательном человеке, который внимательно изучал опыт своих коллег и подчиненных. «У меня было много знакомых среди российских журналистов, много неформальных сведений, и с ее стороны они были очень востребованы, несмотря на то что стандарты Financial Times не позволяют полагаться на кулуарные беседы — но для нее это было базой для дальнейшей работы», — говорит он. По словам Волкова, интересы журналистки — макроэкономика, политика, финансы, банки, приватизация; «такие скучные, на первый взгляд, вещи в 1990-е носили увлекательный характер».

Волков говорит о Фриланд как о командном игроке: «Несмотря на то что роли начальник — подчиненный были четко расписаны, ощущения жесткой иерархии не возникало, причем она сознательно выстраивала такие отношения».

Назначение Христи Фриланд главой МИД Канады Волкова не удивило: «По возвращении из Москвы она довольно быстро возглавила Financial Times (Фриланд была управляющим директором издания в Нью-Йорке с 2001 по 2010 год — прим. „Медузы“). Вот это меня тогда действительно поразило. Когда я свыкся с мыслью, что Христя оказалась способной и достойной занимать такой пост, ее политическая карьера меня уже не удивляла. Глава Financial Times — фигура не менее важная, чем министр правительства Канады, если не более».

Саша Сулим