Человек из круга патриарха Как дипломированный дирижер-хоровик Ольга Васильева стала министром образования

Историк церкви и бывшая сотрудница администрации президента Ольга Васильева, назначенная на пост министра образования летом 2016 года вместо Дмитрия Ливанова, за несколько месяцев работы успела сделать много резонансных заявлений и предложений. Например, Васильева заявила, что историческая наука не может существовать без мифологизации, и выступила против того, чтобы талантливые дети уезжали из провинции в московские вузы. 29 ноября стало известно, что эксперты при Российской академии образования снова рассматривают возможность введения уроков православной культуры для учеников с первого класса; именно от Васильевой и ее ведомства в итоге зависит, примут этот курс или нет. По просьбе «Медузы» Таисия Бекбулатова («Коммерсант») восстановила путь Васильевой к посту министра — и выяснила, почему именно ее поставили во главе российского образования.

Крестили Ольгу Васильеву в младенчестве

Как вспоминала позже сама министр образования, сделала это воспитывавшая ее бабушка по материнской линии, певшая на клиросе, — хотя в те годы «любая информация о крещении, венчании, отпевании подавалась в исполком». Возможно, поэтому крещение произошло не в Бугульме, городке в Татарстане, где Васильева родилась, а в Георгиевске, городе неподалеку от Пятигорска, где жила ее бабушка, — справку о крещении чиновница хранит до сих пор. Она вообще из верующей семьи — ее отец в преклонном возрасте даже писал книгу о первых римских христианах.

Родным городом Ольга Васильева считает все же Москву, куда семья переехала, когда она была еще ребенком, — после назначения министр даже предлагала оставить свое место рождения «маленькой тайной». «Я совершенно не могу понять, зачем это нужно знать. <…> Я в Москве. К счастью или несчастью», — говорила она. Васильева рассказывала, что «ребенком была достаточно активным, очень любящим узнавать все новое, желающим оказаться сразу в нескольких местах, — только одних кружков во Дворце пионеров на Ленинских горах посещала четыре». (Для этого материала комментарии «Медузе» чиновница давать отказалась — ее пресс-секретарь сначала предложил написать запрос в пресс-службу, а позже заявил, что не станет тратить время на вопросы «эстонского СМИ»; Рига, где расположена редакция «Медузы», — столица Латвии.)

О своей семье чиновница говорит редко, но неизменно комплиментарно — по ее словам, все лучшее, что она смогла получить, она получила именно там. «Мой папа говорил, что его дети, внуки и правнуки могут изучать мир, не покидая квартиры. Потому что [была] очень хорошая библиотека, а за счастье общения с ним мы [с младшей сестрой] были готовы отдать очень многое, — вспоминала Васильева. — Нас мягко, но твердо заставляли трудиться. Обязанности были с самого раннего возраста». Отец заставлял детей вести дневник с распорядком дня и учить каждый день по стихотворению — это не только развивало память, но и «прививало вкус». «У меня большая абсолютно патриархальная семья. Я счастливый человек, у меня есть пожилые папа и мама, которые сыграли главную роль в моей жизни, — говорила Васильева. — У меня есть дети, есть муж, все как у каждого человека. Но я убеждена, что моя работа никак не связана с жизнью моих домашних».

От хоровика к историку

Ольга Васильева училась в трех институтах — причем по первому образованию она дирижер-хоровик: на сайте Московского государственного института культуры (МГИК) после ее назначения даже опубликовали новость о том, что выпускница вуза назначена министром образования и науки. «Я очень рано окончила школу — в четырнадцать с половиной лет, почему и поступила на музыкальное отделение. Я не знала, чего я хочу», — объясняла Васильева. Впрочем, время в институте она вспоминала с удовольствием, отмечая, что «студенческие годы для любого человека — самое лучшее время его жизни». «Жили мы очень интересно — в том смысле, что были любознательны, интересовались самиздатовской литературой, пытались попасть на те театральные постановки, на которые было трудно попасть», — рассказывала Васильева, упоминая среди запомнившихся спектаклей «Мастера и Маргариту» Юрия Любимова в Театре на Таганке. Получив диплом в 1979 году, Васильева еще три года работала учителем пения в московских школах № 578 и № 91. Одни вспоминают, что она была хорошим педагогом, другие — о том, как она сломала флейту о голову ученика.

После окончания первого вуза Васильева поняла, что ее «очень интересуют проблемы нашего прошлого, проблемы настоящего, проблемы будущего», и решила получить еще и историческое образование. Здесь тоже сыграла роль семья. «Несмотря на то что мой отец всю жизнь занимается математикой, он привил нам — мне и моей сестре — любовь к истории, к литературе, — говорила она.— Поэтому заниматься историей для меня было вполне естественным делом». В 1982 году Васильева поступила на вечернее отделение исторического факультета Московского государственного заочного педагогического института. Параллельно преподавала в старших классах все той же 91-й школы, но уже отечественную историю.

В 1987-м, окончив второй институт, она поступила в аспирантуру Института истории Академии наук СССР. Поначалу Васильева хотела заниматься не историей церкви, а темой голода 1933 года, но в соответствующем отделе не было квоты. Зато она была в Центре истории Великой Отечественной войны, которой Васильева заниматься совершенно не хотела. Здесь тоже помог отец — он посоветовал дочери предложить тему, связанную с войной, которую ученый совет заведомо не утвердит, что даст возможность заняться проблематикой голода. «Мы долго думали и пришли к выводу, что в истории Великой Отечественной войны многие темы раскрыты, кроме темы Церкви в годы войны. Ее-то я и предложила», — вспоминала Васильева.

Ученый совет, впрочем, неожиданно согласился — и Васильева начала работать над темой под руководством профессора Георгия Куманева (он, в частности, занимался подвигом 28 панфиловцев — и позицию бывшего научрука Васильева уже в ранге министра процитирует, отвечая на соответствующий вопрос: «Я чту учителей. Моя позиция такая же, как у Георгия Александровича»). Через три года она защитила кандидатскую диссертацию по теме «Советское государство и патриотическая деятельность Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны». Позже Васильева называла ее «первой работой в стране, освещающей место Церкви в Отечественной войне» и считала самым ценным из своих научных трудов.

Девятнадцать лет, проведенные в Институте российской истории РАН, Ольга Васильева называла «одними из самых счастливых в жизни». Там будущая министр выросла из младшего научного сотрудника в руководителя Центра истории религии и Церкви; там же в 1999-м защитила докторскую диссертацию на тему «Русская православная церковь в политике Советского государства в 1943–1948 годах». Качество ее исторических трудов коллеги Васильевой оценивают высоко. «С Ольгой Юрьевной я работал в центре много лет и с большим уважением отношусь к ней как к ученому. С качеством ее работ все в порядке: они фундированы, отвечают научным требованиям, она много работала в архивах, — говорит старший научный сотрудник ИРИ РАН, кандидат исторических наук Игорь Курляндский. — У меня с ней есть разногласия, но они в рамках научной полемики. Как историк она вполне состоятельный специалист».

«Она очень компетентный и разумный человек, хорошая исследовательница, для замужней женщины она уделяла очень много внимания работе, старалась, — вспоминает доктор исторических наук Валерий Соловей, также работавший в РАН вместе с Васильевой и, по собственному признанию, имевший с ней „почти дружеские отношения“. — Она писала хорошие работы, объективистские, но симпатизирующие церкви».

В годы работы в ИРИ Васильева преподавала историю РПЦ — в частности, в Государственном университете гуманитарных наук (ГУГН). По воспоминаниям радикального националиста Ильи Горячева, бывшего лидера «Боевой организации русских националистов» (больше известна по аббревиатуре БОРН), приговоренного к пожизненному заключению за организацию нескольких убийств, именно Васильева была его первым научным руководителем, подтолкнувшим его к тому, чтобы заняться изучением Сербии. «Первым ее вопросом на первой же лекции было: „Православные, поднимите руки“, — подняла руки большая часть группы. „Представители других конфессий есть?“ Одна девушка поднимает руку: „Да, я католичка“. Ольга Юрьевна [спрашивает]: „Расскажи, как так вышло“», — писал Горячев в своей книге. Другой бывший студент Васильевой Александр Кондрашев вспоминал, что Васильева «была совершенно обычной, как все наши преподаватели, — историк, который сидит в архивах».

«На коррупционерку Ольга Юрьевна точно не была похожа. Одевалась она всегда очень просто, но со вкусом. Ездила к нам, насколько понимаю, на метро», — говорил Кондрашев. По его словам, авторский курс Васильевой, посвященный взаимоотношениям государства и церкви, был «очень качественно сделан»: «Несмотря на то что она периодически говорила о своих личных взглядах, связанных с православием, наш курс был совершенно без купюр, а история отношений государства и церкви у нас ведь очень сложная». Как рассказывал Кондрашев, делилась Васильева со студентами и личными впечатлениями — например, говорила, что единственная встреча с патриархом Алексием II стала «одним из самых возвышенных событий в ее жизни».

В 2001 году Ольга Васильева участвовала в «подготовительной» конференции перед объединением РПЦ с Русской православной церковью за границей (РПЦЗ) в городке Сентендре в Венгрии. Там она познакомилась с архимандритом Тихоном (Шевкуновым), которого называют духовником президента Владимира Путина. Васильева говорила, что эта встреча для нее была «очень важна, поскольку в отце Тихоне она увидела многое из того, что хотелось увидеть в русском священстве». Шевкунов предложил ей преподавать в Сретенской семинарии для «монашествующего курса». Собеседник «Медузы», знакомый с Васильевой, отмечает, что она умудрялась «совмещать противоположности» — например, одновременно преподавала семинаристам и читала лекции по истории в Свято-Филаретовском институте священника Георгия Кочеткова, с которым у Шевкунова был открытый конфликт.

Через два года после знакомства с Шевкуновым Васильева возглавила кафедру религиоведения Российской академии государственной службы при президенте РФ (РАГС, нынешняя РАНХиГС), став руководителем магистерской программы «Безопасность межконфессиональных и межэтнических отношений», — причем пресса упоминала, что Васильева якобы признавалась, что ее новое служение благословил лично патриарх Алексий II. Обучались на кафедре люди, которые в дальнейшем должны были налаживать на местах связи между государством и религиозными организациями.

При Васильевой академия подписала договор о сотрудничестве с Московским патриархатом и начала проводить курсы повышения квалификации для епископов и наместников монастырей, на которые приглашали выступать высокопоставленных чиновников — тогдашнего главу Счетной палаты РФ Сергея Степашина, вице-спикера Госдумы Олега Морозова, помощника президента РФ Виктора Иванова и других. Активно работала с ее кафедрой и администрация президента — в частности, именно Васильевой было заказано создание новой концепции церковно-государственных отношений. Сама историк объясняла необходимость в такой концепции ростом религиозного экстремизма. «Задача выпускников [РАГС] государственная: прежде всего, нужно грамотно противодействовать экстремизму, терроризму, всем негативным явлениям», — говорила она.

К этому периоду биографии Васильевой относятся, в частности, ее заявления о том, что «концепция прав человека, являющаяся произведением западной цивилизации, не имеет ничего общего с традиционной русской культурой». «Для верующего человека суть добра и зла может определять только Закон Божий, а не сам человек. Такие вещи, как эвтаназия, однополые браки, азартные игры, осуждаемые всеми традиционными религиями, имеют право на существование с позиции прав человека», — объясняла она, сомневаясь в том, можно ли вообще считать Россию светским государством, учитывая высокий процент граждан, называющих себя верующими.

На новом посту Васильева укрепила хорошие связи с новым патриархом Кириллом — он даже персонально поздравлял ее с днем рождения. Сотрудница РАГС в долгу не оставалась: «Я считаю, что патриарх Кирилл — политик огромного масштаба. Равных ему политиков очень мало», — заявляла Васильева.

Чиновник, близкий к патриарху

Долгая работа с администрацией президента и РПЦ в итоге привела Ольгу Васильеву на госслужбу. Сначала — в правительство: в феврале 2012 года она была назначена заместителем директора Департамента культуры (подразделение аппарата правительства). Меньше чем через год Васильева перешла на работу в администрацию президента — ее назначили заместителем начальника управления президента по общественным проектам, которое курировал первый замглавы АП Вячеслав Володин. По словам источников «Медузы», карьерный рост чиновницы был во многом обусловлен именно налаженными связями с Володиным и влиятельными фигурами из РПЦ. «Она в очень хороших отношениях с патриархом, а его голос важен при некоторых кадровых решениях. Кроме того, Тихон, у которого репутация духовника президента, вхож в самые высокие кабинеты. Меня уверяли, что именно его поддержка была ключевым фактором для старта ее карьеры», — рассказывает доктор исторических наук Валерий Соловей. Собеседник «Медузы», близкий к «Единой России», не исключил, что в назначении большую роль сыграл и сам премьер-министр Дмитрий Медведев, жена которого «имеет большие связи с православным духовенством».

«Васильева была, естественно, лояльна и Вячеславу Володину, и своему непосредственному начальнику [руководителю управления президента по общественным проектам] Павлу Зеньковичу, однако в строгом смысле ее нельзя назвать их человеком. Своей карьерой она больше обязана связям с духовенством, которые у нее сложились до начала бюрократической карьеры», — считает заместитель директора Центра политической конъюнктуры Олег Игнатов. Управление по общественным проектам, в котором работала чиновница, «занималось в основном патриотической тематикой, и ему нужен был такой консультант с академическим бэкграундом, — вот ее и взяли в администрацию президента», — добавляет эксперт. Религиовед Сергей Филатов отмечал, что Васильева — «идеальный элемент бюрократического аппарата», поскольку умеет аккумулировать и вербализовать «существующие в головах властных элит идейные и политические настроения».

Зоной ответственности Васильевой было интеллектуальное сопровождение разнообразных общественных проектов патриотической направленности — например, неоднозначной, но очень популярной выставки «Православная Русь. Романовы», проходившей в Манеже. Кроме того, она читала и организовывала лекции по патриотизму для чиновников и членов «Единой России».

Бывший глава управления внутренней политики администрации президента Олег Морозов отмечает, что с образовательными семинарами для чиновников Ольга Васильева «справлялась блестяще». «Были лекции, общение, обмен опытом, ВИП-персоны в качестве лекторов (например, тот же Тихон Шевкунов — прим. „Медузы“) — губернатор же на рядового лектора не пойдет, — вспоминает он. — До этого не было возможности поговорить о наболевшем, обменяться мнениями. Это была форма [общения], когда люди могли встретиться, поговорить, в том числе и о той сфере, которую вела Ольга Юрьевна. Ее широкие знания в общественно-политической сфере подкупали». Впрочем, по признанию одного из слушателей, лекция Васильевой представляла собой «жутко скучные исторические рассказы, упакованные в пропагандистскую оболочку».

«Это тимбилдинг такой — плюс инструмент влияния. Лишний раз напоминали, кто руководитель, — рассуждает Олег Игнатов. — У Володина была плохо выстроена работа с регионами. Я думаю, что такие форматы компенсировали слабые места АП, а чиновникам позволяли лишний раз приехать в Москву, пообщаться друг с другом и понять, что в Кремле происходит».

Еще одним проектом, в котором участвовала Васильева, был молодежный образовательный форум «Таврида» в Крыму — своего рода аналог лагеря на озере Селигер. Директор подведомственного Росмолодежи «Роспатриотцентра» Ксения Разуваева говорит, что Васильева «была знаковым человеком» для мероприятия: приезжала два года подряд, помогала с формированием программы. Именно выступая на «Тавриде», Васильева, в частности, заявила, что политика Владимира Путина исходит из рационализма и возвращения к консерватизму, а многие страны Европы с точки зрения традиционализма смотрят на Россию «как на последний оплот». «Такое было примерно в 1848 году. Это то, о чем писал Тютчев», — сообщила чиновница собравшимся.

Также Васильева в свою бытность сотрудником АП возглавляла рабочую группу по вопросам развития образования в комиссии по делам инвалидов при президенте. Работавший там же первый зампред комитета Госдумы по образованию Олег Смолин уверяет, что чиновница «занимала правильную позицию по теме инклюзивного образования» — и публично проявляла административную жесткость, общаясь с представителями Министерства образования. С людьми с ограниченными возможностями Васильева общалась и как член попечительского совета Московского государственного гуманитарно-экономического университета (МГГЭУ), в котором ее коллегой также был Смолин. «Я видел, как она по-человечески говорила со студентами. Никакого эмоционального выгорания у нее не наблюдалось. Это вызывало человеческие симпатии», — рассказывает депутат.

Впрочем, не все вспоминают Ольгу Васильеву добрым словом. Учитель русского языка и литературы в 57-й школе и член общественного совета при Минобре Сергей Волков отмечал, что именно Васильева курировала деятельность Ассоциации учителей литературы и русского языка и в этом качестве «продвигала в жизнь консервативную и неподъемную концепцию школьного филологического образования, неисполнимую и раздутую, научную донельзя, но от жизни оторванную» — таким образом противодействуя принятию более вариативной программы, разработанной при прежнем министре образования Дмитрии Ливанове. Васильеву же Волков подозревал в причастности к направленной из администрации президента в Минобр неподписанной бумаге, критиковавшей олимпиаду по литературе, в работе над которой участвовал учитель. «Нас предлагалось разогнать — нечего детям предлагать эмигрантов типа Набокова, Довлатова или Бродского, да еще с опасными отчествами… У нас что, нет своих, родных, проверенных писателей, которые не сеют пессимизм и упадничество?» — вспоминал Волков.

Консерватор вместо либерала

19 августа в аэропорту Бельбек премьер Дмитрий Медведев предложил Владимиру Путину «назначить женщину» Ольгу Васильеву министром образования вместо Дмитрия Ливанова. «Назначение не было для нее неожиданным. По ее собственным словам, она к нему готовилась, но оно произошло раньше, чем ожидалось», — говорит источник в окружении министра. Бывший высокопоставленный сотрудник АП сказал «Медузе», что на должность министра Васильеву лоббировал Вячеслав Володин. Одним из первых ее поздравил с назначением и патриарх Кирилл.

Валерий Соловей отмечает, что Ливанова должны были снять после выборов, но выступление премьера Дмитрия Медведева об учительской зарплате изменило все планы. «На августовском педсовете школьные учителя готовы были весьма жестко выступить, надо было ситуацию смягчить, принести кого-то в жертву. А Ливанов был самым непопулярным министром, — объясняет эксперт. — Медведев был против отставки Ливанова, он его поддерживал, но когда речь идет о выборе между тобой и другим, вопрос решается быстро». Депутат Олег Смолин также связывает спешное назначение с высказыванием Медведева. «Нужно было как-то снять напряжение в образовательном сообществе. Собственно, мы не раз видели в российской истории, как правители для этого отдавали народу любимых бояр, — сказал он. — Видимо, решили, что вместо Ливанова, который позиционировал себя как либерал, нужен консерватор». В итоге в программке Всероссийского совещания учителей, в котором Ольга Васильева участвовала уже в свой первый рабочий день, все еще значилась фамилия уже уволенного Ливанова.

Назначение Васильевой вызвало панику в социальных сетях — особенно после того как журналисты вспомнили ее высказывания вроде «Церковь как сакральное Тело Христово силы ада не одолеют». Однако собеседники «Медузы» не разделяют подобных настроений. «Вопреки существующим мифам, Ольга Васильева хорошо воспринимается преподавательской средой. В этой среде достаточно быстро идентифицируют, кто свой, а кто не свой», — считает глава Фонда развития гражданского общества (ФоРГО) Константин Костин. Он рассказывает, что во время работы в АП Васильева выступала на конференции преподавателей общественных наук, организованной ФоРГО, и у нее «было полное взаимопонимание» с преподавательской аудиторией. «Известно, что у нее хорошие отношения с патриархией, но у нас сейчас большая часть политиков пытается наладить хорошие отношения с патриархией, — говорит Олег Смолин.— Никогда не слышал у нее в частных разговорах какого-то религиозного уклона».

«Она человек верующий, но не человек, который хочет ввести клерикальное образование», — считает депутат Госдумы Сергей Гаврилов. Валерий Соловей также полагает, что Васильева лояльна, но не «из тех, кто может от усердия лоб разбить», и говорит, что министр «производит впечатление разумного человека» на всех, с кем общается. Религиовед Филатов считает, что, хоть при Васильевой церкви и будет легче войти в систему образования, вряд ли клерикализация примет радикальные формы: «Васильева преподаст это в таких формулировках, что общество это скорее съест, а что бы ни предлагал Ливанов, это всегда вызывало раздражение и неприязнь».

Пока, впрочем, формулировки, с которыми выступает Васильева, регулярно вызывают широкий — и не самый положительный — общественный резонанс. За три месяца на посту министра она успела заявить, например, о необходимости сокращения учебников по каждому предмету до трех линеек, возвращения письменного экзамена при поступлении в вузы, отказа от перевода талантливых детей из регионов в столичные учебные заведения. Кроме того, Васильева твердо намерена вернуть сельские бригады в школах, работу на приусадебных участках, уборку школьных помещений. «Почему-то, например, никто не хочет слышать про уборку территории школы, почему шквал такого ужаса? Неужели родитель не хочет, чтобы ребенок дома помогал?» — удивляется министр.

Эксперты отмечают, что многие нововведения в сфере образования требуют серьезных средств, поэтому быстрых и фундаментальных изменений даже от нового министра ожидать не стоит — они зависят от Минфина и правительства в целом. Впрочем, по словам собеседников «Медузы», мандат на изменения у нее все-таки есть. «Васильева — решительный администратор, и у нее есть карт-бланш на кадровое обновление», — говорит Валерий Соловей. Политтехнолог Вячеслав Смирнов отмечает, что, по его информации, место министра образования хотел занять ректор МГУ Виктор Садовничий и многие ждали на этом посту именно его — однако Васильеву в итоге выбрали в силу ее относительной внесистемности. «Она консервативная, не имеет больших связей и друзей в высшей школе, — объясняет Смирнов. — Говорят, это и послужило веским доводом [для ее назначения]: предстоит чистка рядов. Как в свое время Сердюкова кинули на генералов».