«Игры разума» и еще четыре (отличных) книги в жанре нон-фикшн Об искусственных языках, Древнем Риме, «черном русском» и вырождении

Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает о пяти важных книгах этой осени в жанре нон-фикшн: «Игры разума» Сильвии Назар, «Конструирование языков» Александра Пиперски, «Черный русский» Владимира Александрова, «SPQR. История Древнего Рима» Мэри Бирд и «Великое вырождение» Ниала Фергюсона.

Сильвия Назар. Игры разума. М.: АСТ, CORPUS, 2017. Перевод с английского А. Аракеловой, М. Скуратовской и Н. Шаховой

Лауреат Нобелевской премии по экономике, один из основоположников теории игр Джон Нэш представляет собой редчайший (по сути дела, единственный) пример по-настоящему великого математика, биографию которого знает каждый второй. И это, в общем, понятно: свою роль определенно сыграл знаменитый фильм «Игры разума» с Расселом Кроу, однако даже и без него история Нэша настолько драматична, изящно закруглена и по-литературному (или, если угодно, по-киношному) безупречна, что не обратить на нее внимание способен только человек, начисто лишенный чувства прекрасного.

Эксцентричный молодой гений, собеседник Эйнштейна, счастливый муж и молодой отец, дерзкий бисексуал в эпоху тотальной гомофобии и один из самых многообещающих ученых своего поколения, в возрасте тридцати лет Джон Нэш сходит с ума и на три следующих десятилетия погружается в бездну шизофрении и паранойи. Он бродяжничает и побирается, получает и дешифровывает послания от инопланетян, скрывается от якобы следящих за ним спецслужб, пытается учредить (а также возглавить) мировое правительство и зловещим призраком бродит по кампусу Принстонского университета, разговаривая с тенями и время от времени принимаясь колотить головой об стену. Однако после всего этого его разум чудесным образом вновь пробуждается от анабиоза, и, вернувшись в мир живых, Нэш продолжает свои исследования, получает Нобелевскую премию по экономике и еще одну, едва ли не более важную для него награду — премию по математике имени Нильса Хенрика Абеля, восстанавливает разрушенный брак, налаживает отношения с детьми и гибнет в автокатастрофе в возрасте 86 лет вместе с любимой женой Алисией.

Если вам показалось, что предыдущий абзац содержит спойлеры, способные убить удовольствие от чтения изданной, наконец, по-русски книги Сильвии Назар (именно она легла в основу фильма «Игры разума»), то не тревожьтесь. Автор не пытается искусственно сохранять интригу и, по сути, рассказывает всю историю Нэша трижды: сначала — совсем коротко — в предисловии, потом еще раз чуть подлиннее, в прологе, и, наконец, в полном варианте — на 600 страницах собственно книги. Однако поверьте, даже зная основные вехи биографии главного героя, вы едва ли сумеете всерьез заскучать, потому что идеальным сюжетом достоинства книги Назар не исчерпываются: «Игры разума» — это еще и великолепный, образцово-показательный (а значит очень удобный и максимально доброжелательный к читателю) американский нон-фикшн.

Каждая глава в книге открывается ярким эпизодом немного в духе журнала «Караван историй» («Небрежно одетый, в нейлоновой рубашке навыпуск и брюках без ремня, Нэш безвольно утопал в кресле в углу больничного холла. Его мускулистое тело обмякло, как у тряпичной куклы, красивой лепки лицо было абсолютно безжизненным. Он безучастно смотрел в одну точку рядом с левым ботинком профессора Гарвардского университета Джорджа Макки и почти не шевелился, если не считать судорожного движения, которым он время от времени откидывал со лба длинные темные волосы…»). Каждый математический термин деликатно объясняется дважды — сначала посложнее, а потом совсем уж на пальцах, для тех, кто с первого раза не понял. А количество формул в книге милосердно сведено к нулю — очевидно, Сильвия Назар восприняла фразу Стивена Хокинга о том, что каждая формула в книге сокращает количество читателей вдвое, как буквальное руководство к действию. 

Более того, чтобы уберечь читателя от неприятной необходимости самому делать какие-то нравственные выводы, Назар сразу предлагает ему простую и ясную схему моральных ориентиров: годы гениальности (Нэш ведет себя экстравагантно и местами даже аморально — бросает любовницу, отвергает незаконнорожденного сына, третирует жену, унижает и оскорбляет коллег) сменяются годами безумия (которые при некотором желании можно интерпретировать как время расплаты). Ну, а за ними следуют годы ремиссии, когда Нэш переживает не только интеллектуальное, но и духовное перерождение — он становится куда лучшим человеком, чем был до болезни, и по мере сил пытается отстроить то, что некогда повредил или уничтожил.

Но если бы дело обстояло так просто, книге Сильвии Назар едва ли удалось бы стать тем по-настоящему великим бестселлером биографического жанра, которым она стала. Под приятно глянцевитой оболочкой внутри «Игр разума» ворочается живая, страшноватая, не укладывающаяся ни в какие наперед заготовленные рамки материя. Зыбкость границы, отделяющей помешательство от нормы с одной стороны, и от гениальности — с другой; безжалостность генетики (сын Нэша и Алисии так же безумен, как отец — только без отцовской гениальности); ужас нравственного выбора людей, столкнувшихся с безумием в семье; бесправие и беззащитность безумца перед лицом закона и медицины — вот о чем на самом деле рассказывают «Игры разума», и это, конечно, захватывает и волнует по-настоящему. А Джон Нэш, теория игр, Нобелевская премия и все прочее — не более, чем иллюстративный материал. Эффектный и детально проработанный — бесспорно, но в данном случае скорее вспомогательный.

Мэри Бирд. SPQR. История Древнего Рима М.: Альпина нон-фикшн, 2017. Перевод с английского Д. Поповой

Если вы хотите иметь дома всего одну книгу по римской истории, то пусть это будет книга английского историка, оксфордского профессора Мэри Бирд. Вынесенная в заглавие аббревиатура (расшифровывается как «сенат и народ Рима», она обозначала всю совокупность римских государственных институтов) вполне точно описывает ее содержание — это в самом деле полная биография римского государства, написанная одновременно максимально компетентно и максимально живо. 

Трудно представить себе вопрос, на который Бирд не давала бы ответа — начиная с того, правда ли в древности Римом правили цари (и если да, то сколько их было), и заканчивая тем, где римляне брали львов и леопардов для своих любимых гладиаторских боев. Археология и занятные анекдоты, письменные источники и яркие исторические портреты, точные аналогии и параллели, быт, нравы и изящные искусства, а еще карты, иллюстрации и потрясающе удобная хронологическая таблица в конце — все это делает «SPQR» эталоном исторического нон-фикшна. Пожалуй, это лучший способ избавиться от всех лакун в области римской истории и культуры разом.

Александр Пиперски. Конструирование языков: от эсперанто до дотракийского. М.: Альпина нон-фикшн, 2017

Единственный упрек, который можно адресовать книге лингвиста Александра Пиперски, — это ее избыточная краткость. Избранный автором материал — искусственные, придуманные людьми языки от музыкального сольресоль (его изобрел в середине XIX века француз Жан Франсуа Сюдр) до составленного для нужд сериала «Игры престолов» дотракийского (по крайней мере два слова на нем — «кхал» и «кхалиси» — знают сегодня все) — буквально требует подробностей. 

Десятки ярких судеб, невероятные лингвистические конструкции, вдохновенно-безумные системы письма — все это Пиперски описывает точно и ясно, но несколько схематично. Впрочем, если перевернув последнюю страницу книги в жанре нон-фикшн, читатель испытывает острое и однозначное желание поскорее прочитать продолжение (ну, или то же самое еще раз, но более обстоятельно и развернуто), это означает, что со своей задачей автор справился лучше, чем просто хорошо.

Владимир Александров. Черный русский: История одной судьбы. М.: Новое Литературное Обозрение, 2017. Перевод с английского В. Третьякова

Про такие книги принято говорить, что они «читаются как роман» и в данном случае это, вероятно, не будет преувеличением. История Фредерика Брюса Томаса, чернокожего уроженца дельты Миссисипи (там его родители — бывшие рабы — владели довольно большой фермой) и российского подданного, обладает всеми чертами полновесной литературной драмы, похожей одновременно на «Хижину дяди Тома», рассказы Бунина, «Золотого теленка» и русскую эмигрантскую прозу. 

Приехав в Россию в 27 лет, Фредерик Томас сумел не просто сколотить здесь состояние, но и сделаться заметной фигурой в светской и культурной жизни: успешный ресторатор, импресарио и, как мы бы сказали сегодня, шоумен, он отлично эксплуатировал колоритный образ «простодушного негра с американского юга», чтобы пробиться в круг богатых и знаменитых. Два брака (оба — с белыми женщинами, что по тем временам было изрядной экзотикой), рождение детей, головокружительный взлет, дерзкая афера с гражданством (Томас ухитрился оформить себе российский паспорт, не отказавшись от паспорта американского, что было строжайше запрещено), революция, крушение надежд, бегство в Константинополь и новый коммерческий подъем — обо всем этом американец Владимир Александров пишет с приятной дотошностью и вместе с тем с обезоруживающей любовью к своему противоречивому и сложному персонажу.

Ниал Фергюсон. Великое вырождение. М.: АСТ, CORPUS, 2016. Перевод с английского И. Кригера

Книга Ниала Фергюсона — трикстера и профессионального enfant terrible мировой исторической науки, гарвардского профессора, британского патриота и автора знаменитых «Восхождения денег», «Империи» и «Цивилизации», отвечает на популярный нынче вопрос: «Почему же в мире все так плохо?» 

В отличие от Джареда Даймонда, в своем фундаментальном «Коллапсе» искавшего ответ в области экологического мышления, или Мойзеса Наима, склонного винить во всем распад системы властных полномочий, Фергюсон следует путем, в общем, проторенным. По его мнению, главная причина глобального кризиса западной цивилизации состоит в упадке общественных и государственных институтов. Иными словами, корень зла следует искать не в неком роковом пороке, присущем демократии изначально, но проявившемся лишь в последние годы, а в том, что демократия изменила себе. Следовательно, чем быстрее Европа вернется к своим истокам, чем тверже будет держаться своих институтов и принципов, тем выше ее шансы на выживание. 

Дочитав книгу до конца, читатель с некоторым удивлением обнаружит, что эту умеренно оригинальную мантру автор на разные лады повторяет на протяжении всех 200 страниц своей книги — и, в целом, все. Однако то, что другому не сошло бы с рук, в исполнении Фергюсона выглядит настолько зажигательно и провокативно, что предъявлять автору претензии как-то не хочется — да, шулерство и манипуляция, но высочайшего класса.

Другие рецензии Галины Юзефович можно прочитать здесь.