«Черное зеркало». Выходит третий сезон главного сатирического сериала современности За что мы любим его (и ненавидим)

21 октября на Netflix выйдет третий сезон «Черного зеркала» — главного современного сатирического сериала, написанного английским сценаристом Чарли Брукером. Шоу рассказывает о влиянии информационных технологий на общество и отношения между людьми. Перед премьерой «Медуза» рассказывает, чем этот сериал действительно восхищает, а чем — раздражает. 

Что это?

Сериал-антология от Чарли Брукера — удивительного британца, который начинал иллюстратором в детском журнале и рецензентом видеоигр, а в итоге стал одним из самых острых сатириков на английском ТВ. Каждый эпизод «Черного зеркала» (пока доступны шесть, плюс рождественский выпуск) строится вокруг одержимости людей высокими технологиями —уже существующими и теми, что наверняка появятся «в ближайшие пять минут», как шутит автор. Собственно, «Черное зеркало» — это мертвые экраны планшетов, телефонов и телевизоров — всех тех устройств, рабами которых мы неожиданно стали.

Серии не связаны между собой ни актерами (а тут сплошь одни звезды), ни авторами (Брукер иногда доверяет другим сценаристам), ни сюжетными ходами. Самый шокирующий эпизод сериала — пилотный: в нем Брукер рассказывает о террористе, похитившем всенародно любимую британскую принцессу. Психопат освободит девушку при единственном условии: премьер-министр должен в прямом эфире заняться сексом со свиньей.

Во втором эпизоде «Черного зеркала», например, действие резко переносится в будущее. Люди — как белки в колесе: дни напролет крутят педали, чтобы зарабатывать виртуальные очки. Тратятся эти очки на покупку еды (быстрых углеводов для продолжения работы), просмотр телевизора и покупку обновок для аватарок в соцсетях. За отказ от порнографии и реалити-шоу приходится платить еще больше, так что в гонке вынуждены участвовать и те, кто от души ненавидит сложившуюся систему. Ее же поклонники мечтают попасть на реалити-шоу вроде Britain Got Talent — тогда из разряда жертв пропаганды они превратятся в ее творцов.

Мощнейший эпизод второго сезона рассказывает о попытке девушки с помощью технологий вернуть любимого человека. Специальная программа сперва открывает для нее чат с ботом, созданный на основе социальных сетей покойного; а затем начинается такая хайтек-некромантия, что лучше смотрите сами.

Чем «Черное зеркало» восхищает?

Точностью своей футурологии, беспощадной прямотой, умением рассказывать историю через мельчайшие детали и совестливой игрой актеров. Все приметы будущего, описанные Брукером, или уже стали настоящим, или вот-вот станут. Из тоски по ушедшим вырастают стартапы. Социальные сети успешно подменяют настоящую жизнь воспоминаниями. Одержимость имиджем в интернете перестает быть смешной. 

Брукер беспощаден ко всем, но в первую очередь — к тем, кто высокомерно заявляет: «уж мы-то не такие». В серии о свидании премьер-министра и свиноматки омерзительнее всех себя ведут независимые журналисты. 

И хотя прямолинейность сатиры «Черного зеркала» быстро утомляет (не стоит смотреть больше двух серий за раз), это кажется не просчетом сценариста, а сознательным ходом. Потому что по уровню характеризации героев и детализации вселенной этот сериал ни чем не уступает хитам HBO. В серии про мир будущего, скажем, есть пронзительная сцена, где герои поднимаются на лифте из своей преисподней, чтобы попасть на другой круг ада. Перед их глазами проносятся номера этажей, и за это время зритель успевает оценить масштаб вселенной, а актеры — сменить несколько эмоциональных регистров. К слову, этот эпизод так хорош, что права на создание на его основе отдельного фильма купил Роберт Дауни-младший.

Благодаря мастерству Брукера «Черное зеркало» стало взлетной полосой для звезд. Первый сезон сослужил неплохую службу Тоби Кеббелу («Варкрафт», «Бен-Гур»), а второй подчеркнул таланты Хейли Этвелл («Агент Картер») и Донала Глисона («Звездные войны VII», «Бруклин», «Из машины»). В сериале-антологии, где не то что сезоны, а даже эпизоды не связаны между собой, актерам приходится играть на пределе возможностей. Поскольку жизненные ситуации их героев — отражение страхов каждого из зрителей, симпатии возникают моментально. А оторваться от очередного эпизода невозможно даже после того, как разгадаешь его интригу.

А чем раздражает?

Лобовой сатирой, плохо скрытым человеконенавистничеством и потаканием всему тому, что тут якобы критикуют. Сериал, если вдуматься, не сообщает о нас ничего нового (уж любителям научно-фантастической литературы — точно). Что еще хуже, он не доверяет зрителю домашнюю работу, разжевывает каждую из своих метафор и мыслей прямо в кадре. И что совсем никуда не годится — истории здесь рассказываются без той британской элегантности, к которой нас приучили «Шерлок» и «Доктор Кто». Брукер оперирует самыми вульгарными образами: если ему хочется показать низменные чувства, то он просто сажает на соседний велотренажер с героем настоящего дегенерата, который целую серию будет пускать слюну на порно, издеваться над полными людьми и любоваться моральным падением тех редких персонажей, которые вызывают переживание зрителей.

Акценты в двух первых сезонах расставлены так, что Брукера хочется обвинить в мизантропии. Герои здесь всегда проигрывают своим слабостям, а вера в человечность запрещена на уровне сценария. Наглядный пример — вторая серия первого сезона, та, где реалити-шоу и велотренажеры. Сюжет сообщает, что 99% людей живут под землей в убогих комнатушках, и только избранные могут позволить себе апартаменты на верхних этажах с видом на леса, моря, рассветы и закаты. В финале один из героев, совершив грандиозное предательство, наконец улучшает свои жилищные условия. Он подходит к окну, и зритель сначала видит его лицо, а затем, после долгой паузы, может полюбоваться закатом из-за плеча персонажа. Если бы не эта последняя склейка, между зрителями и героем не было бы знака равенства. Мы бы остались внизу, в нищете, но с правом быть людьми. Однако сериал предпочитает не давать свободу выбора.

Ну и, конечно же, это только на словах «Черное зеркало» разоблачает наши пороки. На самом деле сериал, как и худшие реалити-шоу, черпает выгоду от всех наших сделок с совестью. Впрочем, возможно этот пункт стоило перенести в раздел «Что нас восхищает».

Что ждать от третьего сезона?

Премьера шоу состоялась на кинофестивале в Торонто, поэтому кое-что о новых эпизодах (а их будет шесть) уже известно. В серии Nosedive речь пойдет о девушке, живущей в мире, где каждому социальному взаимодействию тут же дается оценка. Героиню играет Брайс Даллас Говард («Мандерлай»), ассистирует ей прекрасная Элис Ив («Стартрек»). Сценарий вместе с Чарли Брукером написала актриса и автор «Парков и зон отдыха» Рашида Джонс, а снял эпизод Джо Райт («Анна Каренина», «Гордость и предубеждение»).

Западные критики, уже посмотревшие сезон целиком, очень хвалят эпизод San Junipero. Его действие разворачивается в 1980-х, какими мы их помним по кино (или суррогатному сериалу «Странные вещи»), а сюжет крутится вокруг любовных отношений двух потрясающе красивых девушек, которых играют Маккензи Дэвис («Остановись и гори» и Бегущий по лезвию 2049») и Гугу Эмбата-Ро («Доктор Кто»). Критики отмечают, что эта серия — самая оптимистичная во всем «Черном зеркале», вроде «Тельмы и Луизы», но, кажется, со счастливым концом.

Если мне «Черного зеркала» мало. Какие еще антологии посмотреть?

Сериал-антология — удобная штука: можно начать с любого сезона, не переживая, что что-то пропустишь. Особенно оригинальных рекомендаций не дадим — смотреть нужно «Настоящего детектива», «Фарго», «Американскую историю ужасов» — но отметим три редкие вещи. Во-первых, обратите внимание на британское шоу Criminal Justice — прототип прогремевшего этим летом сериала «Однажды ночью». Во-вторых, у драмы «Пропавший» (The Missing) 12 октября появился новый сезон — и в нем речь идет о новом случае исчезновения. Первая часть — очень сильная драма об отце, который дюжину лет идет по следу похищенного сына. В-третьих, не пропустите «Американскую историю преступлений» — триумфатора последней премии «Эмми» и новый проект Райана Мерфи. В нем рассказывается о деле бывшего игрока в американский футбол, актера О. Джея Симпсона.