Как Белоруссия ищет сближения с Евросоюзом Александр Лукашенко съездил в ЕС впервые с 2009 года
На фоне нестабильной политической и экономической ситуации в России белорусский президент Александр Лукашенко ищет пути сближения с Западом — и небезуспешно. С Лукашенко сняты санкции, он впервые за несколько лет побывал с визитом в Европе — встретился с папой римским в Ватикане. В самой Белоруссии освобождены политзаключенные и больше не сажают за участие в оппозиционных митингах, но Евросоюз пока ведет по отношению к Белоруссии очень сдержанную политику. В рамках совместного проекта «Медузы» и Центра Карнеги о современной белорусской политике рассуждает политический обозреватель портала TUT.BY Артем Шрайбман.
Недавний визит к папе римскому оставил белорусского президента таким довольным, каким его давно не видели. Александр Лукашенко проговорил с понтификом 40 минут, заявил об идеологической близости с ним и пригласил папу Франциска в Минск. Тот, в свою очередь, назвал белорусскую столицу «местом мира», чем польстил Лукашенко, который уже два года, как взял на себя амплуа миротворца в российско-украинском конфликте.
Цели встречи у каждого из лидеров были свои. Папа Франциск, вслед за своим предшественником Бенедиктом XVI, принял Лукашенко, потому что Белоруссия — особая для Святого престола страна. Это каноническая территория Русской православной церкви, на которой проживают почти полтора миллиона католиков (15% населения Белоруссии). Для папы важно, чтобы эти люди не сталкивались с дискриминацией, поэтому сохранение постоянных контактов с Минском в Ватикане рассматривают как гуманитарную миссию. Лукашенко раз за разом всем гонцам от римского папы и теперь ему самому гарантирует, что в Белоруссии не ущемляют ничьих религиозных прав. Что в общем-то недалеко от истины.
Но для белорусского президента визит в Ватикан и Рим (была еще встреча с президентом Италии) оказался более многозадачным. Это первая поездка Лукашенко в Евросоюз после снятия санкций. Как и в предыдущую фазу потепления отношений, в 2009 году, первым из европейских столиц свои двери для Лукашенко открыл Рим.
Это не случайность. Российскому читателю наверняка известна особая позиция Италии в отношении санкций против Москвы. То же самое всегда касалось и Минска. Меняющиеся итальянские правительства были едины если не в лоббизме, то в поддержке идеи максимально скорой отмены санкций против восточных соседей Евросоюза. Почти наверняка от белорусского президента в Риме услышали много слов благодарности.
Но апофеозом визита, безусловно, стала аудиенция с папой римским. Для белорусского президента политический смысл встречи с бесспорным моральным авторитетом, папой Франциском, — показать всем остальным европейским лидерам, что с Лукашенко незазорно общаться. Ватикан, как и семь лет назад, используется как мост в клуб рукопожатных лидеров.
Подготовка к дружбе
Выходу Александра Лукашенко в свет предшествовала артподготовка в виде целого ряда внутри- и внешнеполитических шагов официального Минска. На слуху больше второй, геополитический флирт белорусского лидера: невнятная позиция по Крыму, поддержание хороших отношений с Киевом, предоставление площадки под переговоры. В столицу Белоруссии чуть ли не ежемесячно приезжают новые американские и европейские дипломаты. Глава МИД принимает у себя функционеров из западных политических фондов, которых в России (а до недавнего времени в самой Белоруссии) иначе как кукловодами «цветных революций» не называли.
Но кое-что делается и внутри страны. В августе прошлого года Лукашенко выпустил всех политзаключенных и наложил неформальный мораторий на разгоны акций протеста. Уже почти год белорусская милиция не задерживает, а суды не сажают на сутки участников несанкционированных пикетов и демонстраций. Их в конвейерном порядке штрафуют постфактум, но это выглядит более цивилизованно для западного глаза, чем заталкивание десятков людей в автозаки.
Минск возобновил диалог с ЕС по таким щепетильным вопросам, как права человека и смертная казнь. Лукашенко дал добро на учет пусть и небольшой, но части рекомендаций ОБСЕ по избирательному процессу во время запланированной на осень парламентской кампании. ЦИК уже напечатал методички, в которых членам участковых избиркомов запрещается, как раньше, спинами заслонять от наблюдателей подсчет голосов. После выборов обещают подправить и избирательный кодекс.
Все это, разумеется, нисколько не меняет сути белорусской авторитарной системы. Лидеры персоналистских режимов, уверенные в своей почти мессианской избранности, не склонны запускать политическую трансформацию, пока хватает ресурса управлять страной. Вопрос в том, зачем Лукашенко сейчас понадобилось предпринимать столько усилий, чтобы расположить к себе Запад.
Причины две. Во-первых, Россия после своих крымской, донбасской и сирийской кампаний все меньше воспринимается соседями как предсказуемый союзник. Во-вторых, падение российского рынка сбыта и цен на нефть, переработка которой — основная статья белорусского экспорта, уронили экономику Белоруссии еще сильнее, чем России.
Именно экономический аспект отличает нынешний заход белорусского президента на дружбу с Западом от того, что произошло в 2008 году. Тогда Лукашенко тоже отпугнула российско-грузинская война, он тоже выпустил политзаключенных, сделал пару визитов в Евросоюз, разругался с Россией вплоть до «Крестных батек» по НТВ, но на выборах в декабре 2010 года разогнал демонстрантов, попал под новые санкции ЕС, и все вернулось на круги своя.
Сейчас намерения и амбиции в Минске серьезнее. Появилось осознание, что кризис пришел надолго, а на одной дружбе с все менее надежной — политически и финансово — Москвой долго не протянешь. Но проблема Лукашенко в том, что за эти годы изменилось настроение и в западных столицах.
Обжегшись на Украине
Тогда, восемь лет назад, во время первого размораживания, Евросоюз запустил программу Восточное партнерство. Брюссель предлагал шести постсоветским странам (Армении, Азербайджану, Украине, Молдавии, Грузии и Белоруссии) сближение без гарантий вступления. Власти этих стран, по задумке, должны были стать надежными друзьями Евросоюза и демократизировать самих себя, зачарованные перспективой безвизового режима и зоны свободной торговли с единой Европой. Между ЕС и Россией должен был появиться лояльный Брюсселю пояс стабильности и процветания.
Программа де-факто провалилась почти по всем заявленным целям. Регион Восточного партнерства с его Крымом, Донбассом, Абхазией, Карабахом, коррупционным параличом Кишинева и в значительной степени — Киева стал сплошной головной болью для Евросоюза.
Когда мне довелось быть в Брюсселе накануне отмены санкций против Белоруссии (февраль этого года), в воздухе витало совсем другое настроение, чем во времена той благой наивности. Один евробюрократ в частной беседе сформулировал это так: «У нас есть Brexit, Grexit, наплыв мигрантов, хаос на Украине, и мы не хотим, чтобы Белоруссия стала еще одной проблемой». Другая брюссельская чиновница сказала прозрачнее: «Мы не можем двигать вашу страну к демократии быстрее, чем этого хочет белорусский народ».
От Минска больше не хотят крепкой дружбы и принятия европейских стандартов, от него хотят спокойствия и стабильности. Такие ожидания несовместимы с попытками серьезного сближения, которые могут разозлить Москву. Обжегшись на Украине, в Европе дуют на Белоруссию.
Отсюда и абсолютно разный набор заявленных пряников для Белоруссии шесть-семь лет назад и сейчас. В 2010 году, накануне президентских выборов, в Минск приехали тогдашние главы МИД Польши и Германии Радослав Сикорски и Гидо Вестервелле. Они привезли с собой весьма топорное предложение, которое не постеснялись озвучить: если Лукашенко проводит честные выборы, он получает 3 миллиарда евро.
Сейчас Минску предлагают увеличить объемы технической помощи на проекты вроде альтернативной энергетики, образовательных обменов и модернизации пограничных пунктов пропуска. Суммарно — в пределах нескольких десятков, максимум пары сотен миллионов евро.
Европейский инвестиционный банк обещает прийти в Белоруссию, а Европейский банк реконструкции и развития — начать кредитование госпредприятий. Обе структуры оперируют суммами максимум в сотни миллионов евро и выделяют их точечно, под прибыльные среднесрочные проекты. Остальные обещанные бонусы от потепления с ЕС и вовсе слабо осязаемы — например, проведенный недавно белорусско-европейский инвестфорум в Вене.
Для оказания более серьезной финансовой поддержки Минску в Евросоюзе нет ни политической воли, ни свободных ресурсов. А предложения, которые сейчас на столе, не могут удовлетворить белорусскую потребность в быстрых и больших деньгах.
Неизбежная несовместимость
Что же касается политического сближения, то оно серьезно затруднено. Во-первых, Белоруссия входит в Евразийский экономический союз. Для нее формально, а учитывая чувствительность России — и по факту, закрыт путь к ассоциации с ЕС.
Пока Грузия и Украина получают безвизовый режим, Минск и Брюссель говорят лишь об удешевлении виз с 60 евро до 35. Процесс этот длится уже два с половиной года и идет очень вяло.
Даже рамочный договор о партнерстве и сотрудничестве, который у Евросоюза есть со всеми остальными странами ЕАЭС, с Минском не подписан. Когда МИД Белоруссии заикнулся, что неплохо было бы такой документ обговорить, ему из Брюсселя тут же сказали: не время, будем развивать отношения постепенно.
Дело в том, что соображения realpolitik хоть и стали популярнее в Европе, не вытеснили ценностный подход. Белоруссия, как ни крути, авторитарная страна, с несменяемым президентом и отсутствием разделения властей. Даже более демократичная Турция, помогающая Евросоюзу решить острейший миграционный кризис и просящая за это всего-то безвизовый режим, наталкивается на неготовность Брюсселя полностью переступить через свои принципы и закрыть глаза на права человека. Минск пока не приблизился к такой степени нужности Западу, чтобы в отношении него применялись сугубо прагматические стандарты.
Вероятнее всего, в скором будущем стороны натолкнутся на несовпадение своих притязаний и потепление застопорится. Лукашенко в своем недавнем послании народу и парламенту уже с ноткой недовольства назвал сегодняшний этап в отношениях с Западом «говорильней».
Поэтому встреча с папой римским для белорусского президента может быть эффектным пиар-ходом — как для внешнего, так и внутреннего потребления. За ней могут последовать другие встречи с европейскими лидерами. Но дрейфа Белоруссии на Запад, которым любят пугать своих читателей особо патриотические российские СМИ, не случится. По крайней мере сейчас Минск там никто всерьез не ждет.
Другие тексты московского Центра Карнеги по теме:
Почему Москва прощает Лукашенко новую дружбу с Западом
Формула Лукашенко. Как Минск два года выбирает позицию по Крыму
Премия за нелояльность. Почему Россия опять дала Белоруссии $2 млрд