Как вооруженный конфликт изменит статус Нагорного Карабаха Вадим Дубнов об иллюзорной стабильности непризнанной республики

Как правильнее охарактеризовать то, что происходит в Нагорном Карабахе — «обострение вооруженного конфликта» или новая «война»? Зачем Азербайджан наращивал давление на линии соприкосновения с непризнанной Нагорно-Карабахской республикой? В рамках совместного проекта центра Карнеги и «Медузы» независимый журналист и специалист по Кавказу Вадим Дубнов прогнозирует, что после начала нового конфликта Карабах, уже привыкший ощущать себя почти регионом Армении, должен осознать, насколько иллюзорно его относительное благополучие.

Лингвистическое измерение того, что происходит сейчас в Карабахе, не менее важно, чем военное или политическое. Ускользающая разница между «войной» и «резким обострением» сама по себе стала исчерпывающей характеристикой и точным определением новой стадии конфликта.

Беспокоящий огонь

К разгадке случившегося ближе всех подошли те, кто без рефлексии вслушался в заявление азербайджанского президента, который решил фактически взять ответственность на свою страну. Главный посыл сказанного: «Армения должна постоянно жить в страхе». Этот сюжет — прикладное развитие давнего тезиса, ставшего для Баку программным. Если мирный путь привел в тупик, никто не вправе отказать Азербайджану в возможности попробовать силовое решение.

Другими словами, Азербайджан провозгласил переход к новой тактике, которую можно условно назвать «беспокоящий огонь». Что, казалось бы, выглядит логично. Азербайджан — единственный участник конфликта, который имеет не только основания быть недовольным сложившимся статус-кво, но и формальное право на резкие движения.

Давление, которое Азербайджан наращивал на линии соприкосновения и в переговорном процессе, по всем законам физики должно было поднять градус противостояния на новый уровень. Оставалось только понять, как это изменение будет выглядеть на практике. И теперь мы получили ответ на этот вопрос. На новой стадии конфликта Карабах, который уже привык себя ощущать почти регионом Армении, в том числе и в плане безопасности, должен осознать, насколько иллюзорно относительное благополучие выстроенного на руинах забытой войны нового Степанакерта.

Некоторым диссонансом вплетается другая нить сюжета, в котором Баку будто по инерции настаивал на том, что на самом деле все начали армяне и последующие успехи азербайджанской армии были лишь ударами возмездия. Но и здесь все можно объяснить необходимым лукавством. Что, дескать, перед миром, даже имея право на войну, все-таки следует соблюдать хотя бы формальные приличия и признаки договороспособности.

Правда, есть и более объективные сомнения в том, что все и в самом деле прошло по такому решительному и многоходовому плану. Во-первых, если уж следовать логике настоящей войны, приготовления к ней должны были быть заметны. Их еще могла бы проглядеть молодая карабахская разведка, но чтобы ошиблись все остальные, со всеми агентурами и спутниками, — это вряд ли. Война требует инфраструктуры, передвижения массы войск, которые невозможно не заметить. Кстати, отсутствие таковых было одним из факторов, по которым тревожным карабахским летом 2014 года все заинтересованные люди смогли безошибочно определить, что никакой войны никто на самом деле не планирует.

То, что так похоже на войну, не обязательно должно быть итогом спланированной стратегии. Оно с равным успехом может оказаться плодом стечения обстоятельств, не имеющих прямого отношения к текущему политическому моменту и даже к Сирии. Как это уже не раз случалось — в том же 2014 году Баку и Ереван оказались в шаге от масштабного столкновения после того, как азербайджанская сторона попыталась ответить на вполне рядовую диверсию, которые обе стороны проводят в этих краях достаточно регулярно. Сегодня, по некоторым сведениям, все началось с неудачной операции азербайджанского спецназа, пытавшегося захватить высоту в Мардакертском районе, а подобные мероприятия здесь обыденность.

Война для своих

Однако на этот раз события, как может показаться, развиваются более масштабно. Прежде бронетехника была если не экзотикой, то чем-то из другого жанра; теперь танковые рейды претендуют на естественность. Обе стороны готовы к тому, чтобы все выглядело настоящей войной и продолжением глобальных противостояний. Возможно, поэтому на этот раз стороны развивают идеологическое сопровождение боевых действий намного более активно. Прежде Баку и Ереван обменивались насмешками и разоблачениями как-то дежурно и предсказуемо, будто подчиняясь закону жанра, при первой возможности возвращаясь к обычному уровню полемики. Сегодня противники охотно развивают свои военно-политические декларации так, что они органично укладываются в глобальную политическую мифологию.

На самом деле противостояние в Карабахе как носило локальный характер, так и продолжает. Армения, как и прежде, заинтересована в сохранении статус-кво, Азербайджан — в его разбалансировании. Каждая из сторон апеллирует к внешним игрокам, которые в силу собственной заинтересованности декларируют приверженность какой-либо позиции, впрочем, без особых попыток выглядеть готовыми на какой-нибудь отчаянный демарш ради партнера.

Турция обозначает солидарность с Баку в той степени, в какой обязывает традиция. Иран должен обозначить свое присутствие в региональной политике. И все вместе понимают, что допустить серьезной войны нельзя. Баку и Ереван отчасти оттого так решительны, что знают: кто-нибудь помирит.

Об этих рисках предупреждали все наблюдатели: реальных поводов для войны нет, но фактор случайности может оказаться фатальным.

Спасительная геополитика

Поскольку после Крыма поле возможного расширилось, стороны пытаются убедить мир в том, что они не вещь в себе, а продолжение всемирных заговоров и сопутствующих им войн. На самом деле все гораздо прозаичнее. Например, в Баку принято ничего хорошего от Москвы не ждать — ни с точки зрения маневров Каспийской флотилии, ни положения азербайджанской диаспоры в России. И конечно, в деле карабахского урегулирования, в котором Москва легко может спровоцировать внутриполитический кризис на любой стороне конфликта, оказав помощь другой в захвате пары сел.

Мысль о том, что Азербайджан проиграл войну не Армении, а фактически России, чрезвычайно популярна в Азербайджане. Никому не мешает противоречие: с одной стороны, нынешнюю войну начала Россия, чтобы наказать Азербайджан. С другой стороны, все начал сам Азербайджан, чтобы наказать Армению.

В Армении тоже очень популярна мысль о том, что все устраивает Москва, которая в раздражении указывает Еревану на место. Для этого она продает оружие Азербайджану, но армянам приходится смиряться, поскольку другой системы безопасности у Армении нет.

Соответственно, и Россия с некоторым даже удовольствием наблюдает за тем, как крепнет ее репутация той силы, что вечно хочет зла. На практике у нее не слишком много рычагов на месте, но предпочесть одну из сторон — значит утратить и этот капитал, ничего не получив взамен.

У Москвы, впрочем, и прежде не было никаких резонов менять статус посредника на статус участника конфликта, а уж более неподходящего времени, чем нынешнее, представить и вовсе невозможно. Ввязаться в карабахскую интригу всерьез — значит ухудшить свое положение во всем. Поставить под удар при любом раскладе свою группировку в Армении, причем вместе со своими политическими позициями, вынудить определиться Грузию и заставить включиться в интернационализацию конфликта даже тех, кому в страшном сне не могло такое привидеться. И видов на какую-нибудь коалицию у Москвы здесь будет еще меньше, чем в Сирии.

Однако после любых всплесков самый близкий путь к миру для обеих сторон лежит через Кремль. И минская группа в целом, и Вашингтон в частности эту тему Москве, скорее всего, доверят, и этим доверием, вообще говоря одним из последних, тоже есть смысл дорожить.

Новые декорации

Судя по всему, линия соприкосновения в результате нынешнего противостояния если и скорректируется, то незначительно. Некоторые села, в частности населенный армянами Талиш, эвакуированный в первые же часы противостояния, теперь, возможно, тоже станут частью давно обезлюдевшей и выжженной земли, и, поскольку никто ничего не проверит, обе стороны превратят это в сюжет победоносных рапортов о разгроме врага.

Армения в очередной раз поставит вопрос о признании Карабаха. Едва ли она решится таким образом похоронить минский процесс окончательно, но договор о военной помощи Карабаху она наверняка примет, и это будет новая реальность и новый уровень противостояния. То, что происходит, с каждым днем становится слишком похожим на войну, чтобы утешать себя тем, что для нее нет никаких объективных предпосылок.

Другие тексты Московского центра Карнеги по теме:

Чем опасно обострение в Карабахе

Карабах после Крыма: еще одна война или последний мирный разговор США и России

Алиев и Саргсян могут разыграть карабахскую карту