«Игра — это политический инструмент» Глава Ассоциации индустрии детских товаров — о запрете антикоммунистической игры «Очередь»

17 марта создатели настольной игры «Очередь» из польского Института национальной памяти пожаловались, что Роспотребнадзор грозит запретом на ее продажу в России — из-за антисоветского содержания. Позже выяснилось, что инициатива исходила не от Роспотребнадзора, а от дистрибьютора игры в России — компании «Юнитойс». «Медуза» поговорила с Антониной Цицулиной, президентом Ассоциации предприятий индустрии детских товаров, в которую входит «Юнитойс» —  о том, почему, по ее мнению, российские дети не должны играть в такие игры.

Настольную игру «Очередь» (Kolejka) выпустила в 2011 году польская компания Trefl. Идея принадлежит Институту национальной памяти Польши — организации, которая занимается изучением преступлений польских, советских и немецких органов безопасности против польских граждан. Действие игры происходит в коммунистической Польше 1980-х годов. Преодолевая всевозможные препятствия, игроки должны первыми «достать» товары из списка. По словам создателей, «Очередь» — обучающее пособие для молодежи, призванное показать, к чему, в частности, привел навязанный Польше коммунистический режим. В ноябре 2015 года игра вышла на русском языке. 17 марта в Институте национальной памяти сообщили, что российский дистрибьютор — компания «Юнитойс» — предупредила польских партнеров, что игра в России воспринимается как антироссийская, и Роспотребнадзор угрожает ее запретить. Претензии ведомства якобы вызвала историческая справка к игре, в которой кратко излагалась история нападения Третьего рейха и СССР на Польшу и установления в стране коммунистического режима после войны. В Роспотребнадзоре «Медузу» заверили, что инициатива исходит от компании «Юнитойс», а не от ведомства. В «Юнитойс» от комментариев отказались. 

* * *

Перед разговором Антонина Цицулина попросила дать ей время, чтобы изучить игру «Очередь» — незадолго до этого ей принесли набор. 

— Посмотрела я игру. Вы видели ее сами? Нет? Ну, смотрите: «1 сентября 1939 года на Польшу напала Германия, а 17 сентября — Советский Союз».

— Так.

— Я, например, не согласна с такой трактовкой. Поэтому я считаю, что в России наши дети не должны играть в такую игру.

— Погодите, вы считаете, что в 1939 году Советский Союз не нападал на Польшу?

— Я считаю, что Советский Союз не нападал на Польшу, а освобождал ее от германского ига. Если бы не Россия, часть Европы так бы и осталась под Германией. Но это мое понимание, я на этом выросла.

— Еще какие-то моменты в тексте введения к игре вас смутили?

— Тут очень много такого есть. Я считаю, что любая страна имеет право сказать, что она не хочет, чтобы о ней говорили в уничижительной форме. И любая страна вправе на своей территории запретить доносить до детей уничижительную информацию о той стране, в которой они живут, и которую, хотелось бы, чтобы они любили. Если бы я жила в Израиле и такое написали про Израиль, я бы сказала то же самое.

— В российских учебниках истории тоже написано про нападение СССР на Польшу в 1939-м.

— Пусть написано. Я немного о другом говорю. Поймите, я с уважением отношусь к Польше. Вот разработали они такую игру для Польши. Это их понимание, их право. Их дети вправе играть в эту игру. Мне бы хотелось, чтобы игры, в которые играли бы российские дети вместе с польскими, несли в себе то, что будет способствовать дружбе между нашими странами. 

Понимаете, я считаю, что детство должно быть вне политики. Если даже в 1939 году или еще каком-то у нас была такая ситуация между нашими странами, мы должны поставить черту и стараться, чтобы наши дети играли в толерантные игры, которые покажут, например, какая у нас замечательная география или какие-то вещи в истории, которые будут способствовать миру. Не надо следующее поколение детей втягивать в тот конфликт. 

Иногда историческая правда очень сильно вредит будущим отношениям. О них [прежних отношениях] надо забыть. Было бы очень правильно, если бы мы сейчас изучали бы Польшу с точки зрения культурных ценностей, вклада в науку, инноваций и изобретений, каких-то медицинских технологий — насколько она креативна, какие у них там замечательные художники и музыканты. И это было бы замечательно. Это было бы гораздо важнее.

— Антонина Викторовна, а как вы думаете, стоит ли детям рассказывать, например, о преступлениях нацистского режима или тоже надо забыть, чтобы не портить отношения с Германией?

— Безусловно, мы должны говорить обо всех исторических событиях. Есть факты, которые обсуждаются с детьми, потому что это важно знать. В том числе о том, что, например, у России, Латвии, Литвы, Эстонии — ну, у всех стран, которые в мире есть, — на определенном историческом этапе были непростые отношения. Их трудно однозначно трактовать, нас с вами там не было. Из этого можно сегодня разжигать ненависть. Для детской игры очень важно, чтобы добро побеждало зло, чтобы при обсуждении сложных вопросов мы находили варианты для сотрудничества. Ну, знаете вот это детское — в спину не стреляют, лежачего не бьют, поругался — помирился. 

Если бы в этой игре [«Очередь»], несмотря на все, было что-то, что нас объединяет — тогда, безусловно, можно обсудить и репрессии, и всякие другие проблемы. Но надо выходить на позитив: мы должны сохранять мир, мы должны сотрудничать, мы должны переступать [через прежние разногласия]. Именно детям это очень важно. 

Я всегда говорю: игра — это политический инструмент. Это управление сознанием, управление мнением. Потом мы не понимаем откуда ненависть, а она из таких вот [источников]. Есть очень много стран — например, Франция, Англия — которые во время войны использовали [игры]. Ребенок очень восприимчив к этому. И надо быть очень-очень аккуратным.

— Будет ли Ассоциация индустрии детских игрушек применять какие-то меры, чтобы игра «Очередь» не продавалась в России?

— Первые, кто поднял эту проблему, были сами дистрибьюторы, которые являются эксклюзивным поставщиком таких игр на российский рынок (речь о компании «Юнитойс» — прим. «Медузы»). Думаю, они примут правильное решение. Мы ни в коей мере не будем давить, мы готовы обсуждать ситуацию и с дистрибьютором, и с компанией Trefl. Я считаю, что у компании Trefl есть огромное количество замечательных игр. И у Польши есть огромное количество тем, которыми она может поделиться с Россией, и мы будем рады, если такие игры будут продаваться на территории России.

— У Ассоциации есть юридическая возможность запретить продажи «Очереди» в России?

— Никаких законодательных полномочий у Ассоциации запретить эту игру нет, но мы можем дать такую рекомендацию. Поговорить с участниками [Ассоциации, убедить их] снять игру с продажи — на это мы можем повлиять. 

— Что, по-вашему, должна сделать компания Trefl, чтобы игра «Очередь» продавалась в России?

— Думаю, компании Trefl нужно расширить свою линейку, направленную на дружбу и взаимодействие между детьми Польши и России. Это будет очень хороший вклад в социальный капитал между нашими странами. Но это их бизнес. Если для них принципиально, чтобы игра «Очередь» продавалась в России — ну, у нас есть для этого законодательство. Я знаю, что сейчас Военно-историческое общество Российской Федерации достаточно серьезно относится к ситуации вокруг игры «Очередь» и уже занимается этой проблемой. 

А можно спросить: какое ваше мнение?

— Мое мнение? Мне кажется, безусловно, что запретами ограждать детей даже от самых неприятных сторон прошлого…

— Не надо, да. Конечно. Надо говорить с детьми и о суициде тоже, и обо всем остальном, но важно — на что выходить дальше. С точки зрения психологии создатели игры не вывели ее на позитив. Думаю, коллегам просто не хватило детского психолога, который понял бы, на что нужно выводить такую игру. Тогда и не было бы такой реакции.