Бизнесмен, который гулял сам по себе За что преследуют владельца аэропорта Домодедово Дмитрия Каменщика

В среду, 9 марта, Мосгорсуд оставил под домашним арестом владельца аэропорта Домодедово Дмитрия Каменщика. Он — один из обвиняемых по делу о теракте, который произошел в январе 2011 года: следствие считает, что менеджмент аэропорта не сделал все возможное для предотвращения взрыва террориста-смертника в зале международных прилетов. Представители бизнес-сообщества и источники в силовых ведомствах полагают, что Каменщика преследуют по другой причине: его вынуждают отдать аэропорт. Спецкор «Медузы» Илья Жегулев рассказывает историю предпринимателя Дмитрия Каменщика. 

Домашний арест

Судья Мосгорсуда ушел в совещательную комнату. Оставшийся ждать решения о мере пресечения владелец аэропорта Домодедово Дмитрий Каменщик шутливо поправил воротник на форме сотрудника ФСИН, стоящего рядом с ним. Предприниматель вел себя спокойно, словно он на какой-то пресс-конференции.

Каменщику инкриминируют статью 238 (часть 3) УК РФ: «выполнение работ, не отвечающих требованиям безопасности, которые повлекли смерть двух или более лиц». Летом 2015 года возобновилось следствие по делу о теракте в Домодедово, произошедшем в январе 2011-го; тогда погибли 37 человек. Прежде следствие считало, что руководство аэропорта не может быть ответственным за теракт; теперь у него другое мнение. По делу арестованы три бывших топ-менеджера Домодедово — Вячеслав Некрасов, Светлана Тришина и Андрей Данилов.

19 февраля в суд первой инстанции по мере пресечения миллиардер из списка Forbes пришел в куртке с капюшоном и с вещами, явно не исключая ареста. Однако Басманный суд отказался помещать Каменщика в СИЗО, как на этом настаивали следователи СК, и отправил его под домашний арест. Это решение обжаловали все стороны.

9 марта в Мосгорсуде адвокаты Каменщика попросили освободить его под залог в 50 миллионов рублей. Представитель СК Сергей Дубинский вновь выступил за отправку подсудимого в СИЗО. «Раньше трудящиеся жили в санаториях! Теперь Каменщик один живет в своем санатории. Каменщик ежемесячно получает 30 миллионов рублей и просит его освободить под залог в 50 миллионов. Чего так мало? А почему не за десять? Он в полном объеме имеет возможность пересечь границу и удрать от следствия и от суда!» — настаивал он.

В ответ Каменщик говорил, что зарплата у него не 30 миллионов, а десять, но это неважно — зарабатывает он все равно в разы больше, но большую часть своего дохода инвестирует в аэропорт: с начала 1990-х сумма его личных вложений составила больше двух миллиардов долларов. «Мне тут попало от представителя Следственного комитета за то, что я плачу большие налоги. Но меня удерживает не размер дохода, — говорил Каменщик. — Меня удерживает моя деловая репутация. Я проработал в аэропорту больше 23 лет, и никуда отсюда не побегу. Я ценю ответственность перед своими сотрудниками. У меня очень серьезные основания биться здесь до конца».

С Каменщиком согласился представитель прокуратуры Дмитрий Кавышкин: по его словам, подсудимому вообще не положена никакая мера пресечения, поскольку причинно-следственной связи между преступлением террориста, взорвавшего бомбу в аэропорту Домодедово в январе 2011 года, и действием или бездействием Каменщика, не обнаружено. Однако суд не прислушался ни к прокуратуре, ни к доводам защиты, оставив Каменщика под домашним арестом до 18 апреля.

«То, что сейчас происходит вокруг Домодедово, — это совсем по беспределу. Не смогли даже придумать преступление, связанное с экономикой», — говорит «Медузе» высокопоставленный источник в ФСБ. Он предлагает искать истинных заинтересованных в деле Каменщика среди его оппонентов: на аэропорт претендует одна из компаний Аркадия Ротенберга, предпринимателя и друга президента Владимира Путина.

Малахит

Дмитрий Каменщик окончил школу в Свердловске и поступил в Московский энергетический институт. На первом курсе его призвали в армию; отслужив, он решил не продолжать учебу. Каменщик вернулся в Свердловск, поработал в областном комитете по телерадиовещанию, а потом решил все же получить высшее образование — гуманитарное, на философском факультете МГУ. Он попал на один курс с будущими журналистами Максимом Кашулинским (сейчас — главный редактор «Слона») и Юрием Сапрыкиным (сейчас — редакционный директор The Moscow Times). «Где-то в полях Можайского района Подмосковья Каменщик шел по картофельным грядкам, обсуждая с другими такими же первокурсниками МГУ стихи Роберта Фроста из антологии американской поэзии», — вспоминает Сапрыкин. По словам Кашулинского, на втором курсе Каменщик перестал ходить на учебу.

В 1991 году 25-летний свердловский предприниматель, владелец турфирмы «Малахит» Антон Баков случайно познакомился с 23-летним студентом МГУ Дмитрием Каменщиком — они сидели в самолете на соседних креслах. «На нем тогда была куртка с капюшоном, и я сейчас, когда увидел репортаж из зала суда, прямо вспомнил Каменщика тех лет», — говорит Баков. Вообще-то, они учились в одной школе в Свердловске; Баков помнит Каменщика как «талантливого и яркого» ученика — он выигрывал школьные олимпиады, при этом всегда сторонился компаний.

«Я не понимаю, куда он потратил время, — удивляется Баков. — Он моложе меня на два года, а [когда мы встретились в самолете] сложилось впечатление, что лет на семь. Я уже к тому времени был второй раз женат, дети, свой бизнес, а тут со мной сидит не то абитуриент, не то первокурсник».

Прямо в самолете Баков договорился с Каменщиком, чтобы тот возглавил представительство его турфирмы в Москве. Только, как утверждает предприниматель, Каменщик хотел «работать самостоятельно», и поэтому Баков согласился открыть для него второй, дублирующий московский филиал «Малахита». «Он стал заниматься только логистикой поляков», — уточняет Баков. Польских туристов «Малахит» возил в Москву, а еще — через Москву в Индию; это направление полностью и передали Каменщику.

«Я никогда не собирался Каменщика выращивать, — говорит Баков. — Он вырос сам».

Через пару лет Каменщик и другие ушедшие из «Малахита» сотрудники основали свою компанию, которая занималась чартерными перевозками туристов. «Но из-за плохого характера Каменщика оттуда выгнали, — рассказывает Баков. — Он просто очень неприятный, жесткий человек. Если бы я был его подчиненным, я бы повесился».

После вынужденного ухода Каменщик вновь приехал к Бакову в Екатеринбург. Баков, который, по его признанию, ценил Каменщика не за характер, а за деловую хватку, на этот раз решил взять его в свой новый бизнес, выросший из туристического — причем сразу партнером. Он передал Каменщику 20% акций «Ист-Лайна» — экспедиторской компании, занимавшейся чартерными авиаперевозками. Партнеры решили работать в московском аэропорту Домодедово.

Домодедово в начале 1990-х принадлежало Домодедовскому производственному объединению гражданской авиации (ДПО ГА), у которого было около полусотни самолетов семейства Ил. Отсюда выполнялись рейсы на Дальний Восток, Урал и в Поволжье. Баков и Каменщик договорились с ДПО ГА о сотрудничестве и аренде самолетов. В 1992 году стараниями партнеров аэропорт получил статус международного; «Ист-Лайн» начал возить туристов по знакомому маршруту — в Польшу. Но первые серьезные деньги компании принесли пассажирские и грузовые рейсы в Пекин, открытые в начале 1993-го.

Долго быть партнерами Бакову и Каменщику не пришлось. В начале 1994 года они поссорились, и Баков решил выйти из бизнеса. «Может, если бы не поссорились, работал бы сейчас клерком в аэропорту», — вспоминает Баков, имея в виду непростой характер Каменщика. С тех пор они не общались.

Как строилось Домодедово

Каменщик превратил «Ист-Лайн» в монополиста на рынке грузоперевозок из Китая. Самолеты летали перегруженные, при этом огромное количество товаров не декларировалось. «В Китае самолеты грузились так плотно, что пилот не мог добраться до кабины. Вещи укладывались в пакеты, из которых выкачивали воздух, а потом их утрамбовывали бульдозерами», — рассказывает «Медузе» руководитель аналитического агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев.

Все заработанные от перевозок деньги Каменщик вкладывал в аэропорт. В первую очередь построил большой грузовой терминал. Потом, в 1998 году, он договорился с Домодедово на месте старого аэропорта построить современный новый терминал и тогда же арендовал аэродром на 75 лет. Через год он выкупил на торгах к тому времени обанкротившееся предприятие, которому принадлежало старое здание аэропорта, и стал полноправным хозяином Домодедово. Сочетание услуг и сервиса было таким, что Домодедово очень скоро переманило к себе большинство российских и зарубежных авиакомпаний.

В 2008 году в Домодедово из Шереметьево переехала немецкая авиакомпания Lufthansa. Она стала 28-й зарубежной компанией, базирующейся в Домодедово, а всего отсюда выполняли международные и внутренние рейсы 74 авиакомпании. Это был переломный момент — именно тогда Шереметьево перестало быть первым аэропортом страны по пассажиропотоку; оно догонит Домодедово только через семь лет.

В 2010-м менеджмент аэропорта впервые раскрыл финансовую отчетность: оказалось, что Домодедово работает на уровне лучших аэропортов мира. Консолидированная выручка за тот год — 29,98 миллиарда рублей, а рентабельность по EBITDA — почти 43%. Для сравнения: рентабельность по EBITDA лондонского аэропорта Хитроу составляла 47,2%, компании Aeroports de Paris (управляет всеми аэропортами в Париже) — 33,8%, авиационного сегмента компании Fraport (управляет аэропортом во Франкфурте) — 19%.

Несмотря на то, что компания становилась все более прозрачной и привлекала деньги с внешних рынков, реальные собственники Домодедово ни в каких документах не фигурировали. На рынке знали, что аэропортом владеет Дмитрий Каменщик, занявший должность председателя совета директоров Домодедово, но по бумагам аэропортом владели компании-офшоры из разных стран. Причина была простая: отобрать единственный частный аэропорт столицы у Каменщика пытались задолго до дела о теракте 2011 года. 

Дело о контрабанде

19 сентября 2000 года авиадиспетчеры аэропорта в Нижнем Новгороде получили запрос на экстренную посадку от зафрахтованного «Ист-Лайном» грузового Ил-76, летевшего из китайского Шеньяна в Домодедово. В офисе «Ист-Лайна» в тот день вовсю шли обыски по возбужденному накануне делу о контрабанде товаров из Китая. Севший в Нижнем Новгороде самолет от таможенников спрятать не удалось: они обнаружили одежду и обувь, тогда как по декларации перевозились только мужские трусы, шарики для пинг-понга и рамки для фотографий. Товара оказалось на 11 тонн больше, чем было указано в карго-манифесте и авианакладных. Стоимость только этой арестованной партии товаров превысила 21 миллион рублей. Обыски в «Ист-Лайне» продолжались несколько недель и парализовали работу компании.

Расследование дела о контрабанде в «Ист-Лайне» затянулось на восемь лет. Его фигуранты отчаянно защищались и много раз утверждали, что на них давит ФСБ. 

Поздно вечером 21 августа 2006 года авиатехник Андрей Корнето, член команды того самого Ил-76, сел в Москве в поезд до Нижнего Новгорода. Он ехал давать показания по делу о контрабанде (суд шел по месту совершения преступления). В купе постучали милиционеры и вывели Корнето обратно на перрон Курского вокзала, где стояли двое сотрудников ФСБ в штатском. Силовики рассказали Корнето, что знают судью в Нижнем Новгороде, и она передавала: участвовать в суде нет смысла; потом начали угрожать и говорить, чтобы он не ехал в Нижний ни при каких обстоятельствах. Словом, ни в коем случае не хотели, чтобы техник свидетельствовал в защиту «Ист-Лайна», но он все же доехал и дал показания.

Обвинение пыталось доказать, что сотрудники «Ист-Лайна» занимались контрабандой китайских товаров, неправильно декларируя вес товара. Главным виновным считался один из работавших в компании переводчиков Максим Коршунов. Авиатехник Корнето на суде не только не опознал в нем человека, обслуживающего рейс, но и пояснил, что переводчики никогда не занимались и не могли заниматься погрузкой товаров и, тем более, оформлением документов на них. То же самое утверждали и другие свидетели защиты. Тем не менее, переводчик Коршунов получил семь лет условно, четверо его коллег — меньшие сроки.

Это уголовное дело было первым эпизодом войны за Домодедово. Участники рынка рассказывают, что инициатором преследования была Гульназ Сотникова —предприниматель и глава благотворительного Фонда примирения и согласия, учрежденного патриархом Алексием. Сотникова якобы планировала создать компанию «Единый агент», которая заняла бы место «Ист-Лайна», то есть доминировала на рынке доставки дешевых товаров из Китая. Сотникова пыталась найти партнеров среди авиаперевозчиков, но те отказались. Тогда, как считают на рынке, Сотникова благодаря протекции патриарха Алексия получила аудиенцию у начальника департамента экономической безопасности ФСБ Юрия Заостровцева. Бывший сотрудник питерской мэрии и давний знакомый Владимира Путина выслушал Сотникову и якобы пообещал ей содействие в борьбе с «Ист-Лайном». Так, по рассказам участников отрасли, и появилось дело о контрабанде.

Правда, за те восемь лет, пока продолжалось дело, рынок перевозок сильно изменился: возить китайские товары самолетами стало невыгодно. В 2004-м Каменщик продал весь принадлежавший «Ист-Лайну» грузовой авиапарк. Атаку можно было считать отбитой.

Как отнимали Домодедово

В феврале 2005 года Росимущество через суд аннулировало документы, согласно которым «Ист-Лайн» еще в начале 1990-х получил в аренду на 75 лет аэродромный комплекс Домодедово. Фактически это означало, что принадлежавшее «Ист-Лайну» здание аэропорта теряло всякий смысл, ведь компания лишалась права отправлять и принимать самолеты.

Дмитрий Каменщик ответил тем, что пригласил возглавить наблюдательный совет в «Ист-Лайн» (компания со временем перестала быть самостоятельным перевозчиком и стала по документам владельцем Домодедово) Валерия Когана, создателя крупной финансово-промышленной группы «Югтрастинвест». Коган обладал репутацией человека, который «решает вопросы». Каменщик в одном из немногочисленных интервью рассказывал, что Коган оценивает работу совета директоров. «В нашей иерархии он старше меня и является моим начальником, который дает мне распоряжения», — объяснял Каменщик. Это назначение сработало: аэропорт заключил с Росимуществом мировое соглашение; плата за пользование аэродромным комплексом выросла с 1,2 миллиона долларов в год до 3,5 миллиона.

В сентябре 2007 года Росимущество вновь обратилось в суд. На этот раз оно претендовало на аэровокзал — в ведомстве сочли, что старое здание аэропорта, на месте которого было построено новое, было приватизировано Каменщиком с нарушением закона — следовательно, оно должно быть национализировано. 

Главным публичным защитником Домодедово тогда был журналист Владимир Соловьев. Он регулярно и эмоционально рассказывал в эфире радиостанции «Серебряный дождь», что на самом деле за Росимуществом стоят возглавлявший тогда ФСБ Николай Патрушев и еще один влиятельный силовик, нынешний глава ФСКН Виктор Иванов, в то время — глава совета директоров «Аэрофлота», лоббировавший интересы аэропорта Шереметьево.

Источник, близкий к руководству ФСБ, рассказывает, что главным непубличным защитником аэропорта Домодедово в Кремле был Виктор Черкесов, предшественник Иванова в ФСКН. Однако Черкесов в октябре 2007 года попал в опалу — после того, как опубликовал в «Коммерсанте» статью о конфликте между спецслужбами. Владимир Путин, рассказывает источник, старался держаться в стороне от войны за Домодедово, несмотря на то, что окружение «отчаянно пыталось на него повлиять, чтобы он занял одну из сторон».

Тяжба затянулась, но менеджменту аэропорта вновь удалось отбиться от претензий — дело завершилось в 2008 году примирением сторон.

Отдельно чиновников раздражала недоговороспособность Каменщика. Это ярко проявилось в 2008 году, когда обанкротился альянс «Эйрюнион» (объединял ряд сибирских авиакомпаний и компанию «Домодедовские авиалинии»). «Домодедовские авиалинии» базировались в аэропорту почти 50 лет, поэтому рассчитывали на то, что Домодедово отнесется с пониманием к их финансовым проблемам. Но в Домодедово настаивали на одинаковых условиях для всех авиакомпаний — и отказались принимать рейсы «Домодедовских авиалиний». Тысячи людей застряли в аэропортах, ожидая вылета. Каменщика не смог заставить передумать даже занимавший тогда должность вице-премьера Сергей Иванов, просивший пойти навстречу государству и помочь людям. Каменщик отвечал: пусть авиакомпании альянса возвращают долг в размере 1,4 миллиарда рублей. 

С ситуацией вокруг «Эйрюниона» помог разобраться мэр Москвы Юрий Лужков: часть компаний принял свой баланс аэропорт Внуково, подконтрольный столичным властям. Администрация Домодедово тут же начала тяжбу с Внуково — за долги «Эйрюниона».

Руководитель аналитического агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев говорит, что Каменщик работал с государством так, будто он живет не в России, а в Западной Европе: предприниматель считал, что если есть квалифицированные юристы, «договариваться» не нужно. К практике договоренностей Каменщик, по словам Пантелеева, прибегал только в крайних случаях — и то речь идет не о закулисных разговорах, а о мировых соглашениях.

Теракт

24 января 2011 года в зале международных прилетов Домодедово произошел теракт. Аэропорт был оборудован рамками-металлоискателями, но на тот момент еще не было инструкции досматривать всех пассажиров — их досматривали выборочно. Террорист-смертник прошел в аэропорт мимо рамок в тот момент, когда сотрудник полиции отлучился. При теракте погибли 37 человек. Одновременно с расследованием власти вновь занялись владельцами Домодедово.

С самого начала следователи пытались установить структуру собственности аэропорта, но она была настолько запутанная, что даже президенту Дмитрию Медведеву не смогли сообщить, кто же скрывается за сетью офшоров. Медведев потребовал от генпрокурора Юрия Чайки отдельного доклада на эту тему, и прокурор смог что-то рассказать только в закрытом для прессы режиме.

В конце апреля 2011 года Генпрокуратура завершила проверку, по итогам которой заявила что аэропортовым комплексом Домодедово «управляют иностранные компании, зарегистрированные в офшорных зонах». Ни названий компаний, ни имен прокуратура не назвала. Счетная палата также не смогла сообщить реальных владельцев, указав лишь на компанию Hacienda Investments Limited, зарегистрированную на Кипре и управлявшую имуществом аэропорта. В Домодедово на любые претензии отвечали, что структура владения аэропортом соответствует законодательству России.

18 мая 2011 года замгенпрокурора Александр Буксман объявил в Госдуме, что власти по-прежнему не знают, кто владеет Домодедово. «Мы так и не нашли ту самую последнюю матрешку, которая могла бы показать собственника аэропорта», — говорил он. Через час после этого Домодедово само раскрыло имя своего собственника, разместив на Лондонской бирже специальное сообщение. В нем говорилось, что аэропорт контролирует председатель совета директоров Дмитрий Каменщик.

В разгар этого противостояния на ютьюбе появился компромат на главу наблюдательного совета «Домодедово» Валерия Когана. В Домодедово не смолчали и добились удаления этого ролика — на том основании, что он попадает под статью УК о распространении порнографии.

В 2013 году в Домодедово еще раз подтвердили, что конечный собственник аэропорта — Дмитрий Каменщик.

Друзья 

25 июля 2015-го глава Следственного комитета Алексадр Бастрыкин объявил: «Они [владельцы аэропорта] пять лет уходили от ответственности, причем не уголовной, а материальной, никуда не скрывались, были в Москве. Но так и не возместили вред, причиненный в результате теракта. Не хотите материально возмещать, будете нести уголовную ответственность как собственники и как менеджеры», — пообещал Бастрыкин.

Юристы Домодедово недоумевали: проведенное после теракта расследование, а также суды с участием родственников жертв установили, что аэропорт и его сотрудники, выполнявшие должностные инструкции, не могут нести ответственности за действия террористов. 

Источники на рынке говорят, что за возобновлением расследования стоят новые претенденты на аэропорт.

Два года назад предприниматель и близкий друг Путина Аркадий Ротенберг вместе с партнерами начал скупку активов Шереметьево. Компания TPS Avia Holding, которой владеет Ротенберг (34,7%) и семьи бывших совладельцев Новороссийского порта Александра Пономаренко и Александра Скоробогатько (оставшиеся 65,3%) выиграла в 2014 году тендер на право стать инвестором северной зоны аэропорта. Компания строит новый аэровокзальный комплекс с пропускной способностью 10 миллионов пассажиров в год, грузовой терминал и топливозаправочный комплекс, а также тоннель между северным и южным терминальными комплексами. Кроме того, Ротенберг и его партнеры скупили логистические мощности и парковки на территории аэропорта.

Руководители TPS Avia Holding приходили на переговоры и к Каменщику, еще в 2011 году, когда Домодедово попало в трудную ситуацию. Аэропорт собирался привлечь деньги c помощью IPO после теракта, но был вынужден отказаться от этих планов — никто из потенциальных инвесторов не готов был платить ту цену, на которую рассчитывал Каменщик. Тогда TPS Avia Holding впервые предложил Каменщику выкупить у него аэропорт; совладелец компании Александр Пономаренко признавал это в интервью журналу Forbes. Он рассказал, что обсуждал сделку с Коганом из «Домодедово», но не смог договориться. По его словам, он готов был заплатить за Домодедово не более 3,8 миллиарда долларов, а владельцы просили около шести миллиардов. Тогда Пономаренко с партнерами переключили внимание на Шереметьево.

Однако и после консолидации Шереметьево Аркадий Ротенберг не отказался от намерений выкупить Домодедово, утверждают несколько источников, близких к силовым кругам. «Причина давления на Каменщика сейчас — чисто экономическая», — считает собеседник «Медузы» в ФСБ. 

«Дима всегда был человеком-одиночкой. Он как Майкл Фелпс (18-кратный олимпийский чемпион по плаванию — прим. „Медузы“) — плавает и плавает сам по себе, — говорит про Каменщика его бывший партнер Баков. — Только сейчас у него нет никакой защиты. Надежда на юридический департамент и на собственную волю. Этого для победы может не хватить».