Герой — это тот, кто идет против системы О чем говорили люди на шествии памяти Немцова. Репортаж Ильи Азара

В Москве 27 февраля прошел Марш памяти Бориса Немцова, убитого ровно год назад на Большом Москворецком мосту. Около 24 тысяч человек (по данным полиции — 7,5 тысячи) прошли от Страстного бульвара до проспекта Сахарова, после чего многие граждане отправились возлагать цветы к месту убийства оппозиционного политика. Специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар поговорил с участниками шествия о том, что погибший политик значил для России и для них лично.

«Немцову я хочу сказать спасибо за то, что он зернышко свободы и человечности посеял в наши души. Спасибо ему, что он нас научил тому, что мы не быдло, а люди. Я его знала лично, спасибо ему, сожалею, что его нет с нами», — сказала мне грустная женщина с плакатом «Борись».

«Видите, какой солнечный день? Это значит, что Немцов сегодня с нами», — заявила женщина с флажком Украины и плакатом «Я не боюсь» в руках.

Погода действительно была хорошей. После полудня люди начали собираться в начале Страстного бульвара, чтобы в 14:00 колоннами двинуться по Бульварному кольцу до проспекта Сахарова.

Первым из бывших соратников Немцова по оппозиции к рамкам металлоискателей подошел экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков. Его окружили журналисты и обычные митингующие.

— Немцов был моим соратником по борьбе, он был человеком с огромной харизмой, ярким, светлым и живым человеком, — говорил Гудков. Так про Немцова сейчас говорят почти все уважающие его люди.

— Почему депутаты Госдумы отказались встать в честь Немцова? — спросил Гудкова иностранный журналист.

— Они побоялись, потому что это было бы признанием вины государства, — ответил тот.

Шествие возглавили председатель партии «Парнас» Михаил Касьянов и его заместитель Илья Яшин (близкий друг Немцова); последний был в черном пальто и с красными цветами в руках. К ним присоединились Гудков, политик и общественный деятель Ирина Прохорова и сын Немцова Антон. Оппозиционеры собирались у растяжки с надписью: «Убит за свободу». «Убили яркого, честного и порядочного человека. Убийство Немцова — это террористический акт», — говорил журналистам Яшин.

Пока люди собирались на марш, перед рамками металлоискателей раздавали бланки для сбора подписей в поддержку установки мемориального знака на Большом Москворецком мосту. Несколько человек проводили социологические исследования. Девушка в розовой шапке зачитывала вопросы с листочка, первый из них звучал так: «Здравствуйте. Вы пришли на этот марш. Какой проблеме он посвящен?»

— Путин сказал, что по всем предсказаниям Англия скоро пойдет под воду. Как вы думаете, куда она пойдет? — вопросом на вопрос ответил ей респондент.

— Если это его мнение, оно нам важно, — сказала мне девушка на предложение не тратить время на таких людей. Респондент оказался агитатором партии «Воля» и вручил мне партийную листовку.

Неподалеку к группе журналистов подошел старичок в зимней шапке, перед собой он толкал инвалидную коляску со своей женой. «Вы с какого канала? Я хочу рассказать про незаконный отъем имущества», — говорила она корреспонденту с видеокамерой. Тот отвернулся. К коляске была привязана георгиевская ленточка.

— Это марш памяти Немцова, — сказал я, указав на георгиевскую ленточку, которая в последние годы стала символом патриотических активистов и ярых антилибералов.  

— А что такого? Это разве разные вещи?! — начала отвечать женщина, но старичок молча увез коляску в сторону, не дав ей договорить.

Пожилой благообразный мужчина проводил свой опрос участников шествия.

— Скажите, геополитические интересы страны могут быть важнее прав человека?

— Нет, — ответила ему женщина.

— А экономическое благополучие может?

— Нет, конечно, — последовал возмущенный ответ.

— А как вы относитесь к [депутату Госдумы, оппозиционеру] Дмитрию Гудкову?

— Отлично!

— А к [координатору «Открытой России»] Марии Бароновой?

— Меньше ее знаю, но, скорее, хорошо.

— А к Андрею Клычкову?

— А кто это?

— Коммунист, депутат Мосгордумы…

— Да вы что? Коммунист? Отрицательно! — с еще большим возмущением сказала женщина.

Полиция отказывалась пропустить на митинг мужчину, одетого в костюм смерти — на нем был черный балахон с капюшоном, с надписью «коррупция» поперек пуза, в руках он держал бутафорскую косу. 

— Коррупцию не пускают! А ведь правоохранительные органы должны бороться с настоящей коррупцией! — громко кричал мужчина с косой.

— Зачем вы сюда-то пришли? — спросил мужчину один из участников марша.

— Я предприниматель! Чтобы начать бороться с коррупцией. Вот Немцов боролся с коррупцией — его и убили.

— Но ведь это же памятный марш…

— Ну и что? Все равно надо порядок наводить, — парировал мужчина (он проходит с косой на каждое массовое мероприятие оппозиции).

Перед началом марша и во время шествия большинство участников в основном молчали, кто-то скандировал: «Россия будет свободной!», «Кадыров — позор России!», «Не забудем, не простим!» Некоторые вели между собой беседы о политике, со всех сторон доносились обрывки  разговоров.

— Беда в том, что Путин может сейчас творить все, что угодно, он как кошка, загнанная в угол. Ему что — Сирия нужна? Нет, ему нужна новая Ялта, чтобы сесть в кругу сильных мира всего… 

— Ненормально любить своего палача, это психиатрия…

— Я люблю чемпионаты мира по футболу смотреть, но категорически против, чтобы он у нас в такое время проходил…

— Путин и газовая труба, а остальные — свободны, о народе у нас никто не думает…

На акции было много плакатов, не только розданных централизованно организаторами — «Борись», «Я не боюсь» (год назад на шествии были практически только такие плакаты), но и авторских: «Немцов — жизнь, Путин — мрак», «Вова, иди сам к Рамзану», «Пожизненный президент — это диктатор, тиран, деспот, вампир». 

Трое мужчин гордо несли над собой изречения самого Немцова: «Наша демократия к настоящей демократии имеет такое же отношение, как мужчина к евнуху», «Свежий воздух свободы исчезает, создается затхлая путинская Россия», «Я счастлив, что могу говорить правду и не пресмыкаться перед жалкими вороватыми властями. Свобода стоит дорого».

— Я очень уважаю этого человека. Он — борец за людей, за демократию, за разделение властей. Он боролся за это, — пояснил мне один из них, представившийся Николаем.

— Он в одиночку мог власти побороть?

— Нет, но он был единственным серьезным кандидатом на президентских выборах. Он был лидером. За это его и убили.

— А сейчас кто лидер? — уточнил я.

— Знаете, нам царь вообще-то не нужен. Я вообще выступаю не за личности, а за парламентскую систему.

Высокий мужчина в пуховике, Роман, шел с плакатом «Немцов — герой моей России». «Герой — это тот, кто идет против системы, которая подавляет личность. Немцов шел против системы — значит, он герой», — объяснил Роман.

Знакомая чеченская журналистка специально прилетела из Грозного, чтобы «посмотреть, как проходят настоящие марши, на которые не привозят людей автобусами». «Совсем все по-другому, люди совсем другие», — сказала она мне и позвала в гости в Грозный (людей из окружения Кадырова считают причастными к убийству Немцова; СК в рамках расследования дела отказался допрашивать чеченского лидера). 

Сразу после Трубной площади начинается подъем в горку, и тут всегда скапливаются журналисты, чтобы посчитать количество пришедших на марш и снять красивую картинку. Здесь ко мне подошел веселый мужчина с седой бородой.

— Как думаете, 70 тысяч или 50 пришло? 

— Думаю, что около 30 тысяч.

— Да вы что! Конечно, больше.

— А что думаете про Немцова? — перевел я тему.

— Когда страной правят воры, нужен лидер. Сейчас такой лидер — Алексей Навальный. 

Лидер «Партии прогресса» Алексей Навальный, который из-за судимости не может принимать участие в выборах, как раз проходил мимо в окружении молодых поклонников, каждый из которых перед началом марша фотографировался с ним. 

— Он же не может баллотироваться, — напомнил я.

— Заставим!

— Навального? Так закон же…

— Путина заставим!

— Как?

— Когда выйдут 300 тысяч людей — заставим, — мужчина сделал движение рукой в сторону проходивших мимо людей. — А то вот я с курсов португальского языка прибежал, и с них я один сюда пошел.

— А вы зачем учите португальский?

— Свалить хочу в Португалию, мне фадо (традиционная португальская музыка — прим. «Медузы») нравится, — сказал он и начал петь.

— Но кто же будет Путина заставлять, если вы свалите? — прервал я его.

— Пусть помоложе кто-нибудь. Я свой вклад в общее дело уже внес, — ответил мужчина и пошел дальше.

Организация «Белый счетчик» насчитала на марше 24 тысячи человек, ГУ МВД по Москве по традиции насчитало намного меньше людей — только 7,5 тысячи человек.

Многие из них пришли на шествие не только ради того, чтобы почтить память Немцова. «К Немцову, как к любому профессиональному политику, я отношусь плохо, но убивать по политическим причинам нельзя», — объяснил мне мотивы своего участия в марше вышедший на свободу фигурант «болотного дела» Алексей Полихович.

Две женщины пришли на марш Немцова с плакатами «Раменки. Нет дороге-убийце» (жители этого московского района протестуют против строительства новой дороги).

— Тут же вроде марш памятни. Причем здесь Раменки? — спросил я.

— А нас тоже убивали! — чуть не закричала в ответ женщина.

— А что Немцов? Его убили, да, а у нас женщин бьют, — уточнила другая и достала из пластикового пакета отпечатанные на принтере фотографии. — Вот видите, что творят! Это я лежу в сугробе.

Одну из колонн сформировали сторонники украинской летчицы Надежды Савченко, которую судят в российском Донецке. Во главе колонны шли адвокаты Савченко Марк Фейгин и Николай Полозов, между ними — сестра Надежды Вера. Над головой Фейгина развевался украинский флаг, рядом была женщина с плакатом, на котором написаны слова Фридриха Энгельса: «Есть два способа разложить нацию: наказывать невиновных и не наказывать виновных».

— В последнем интервью перед смертью Немцов говорил о судьбе Савченко. Важно, что мы собрались и все вместе требуем ее освобождения, — сказал Полозов журналистам.

Внезапно к колонне подошел пожилой мужчина.

— Позор бендеровским прихлебателям! — хорошо поставленным голосом начал кричать он.

— Мы вас тоже любим, — миролюбиво ответили ему из-за растяжки «Спасите Надежду Савченко». Пожилой мужчина на мировую был несогласен.

— Легенда-арный Севастополь, неприступный для врагов, — завел он гимн города русской славы.

— Нет войне! — начали скандировать в колонне. Адвокаты Савченко молчали, презрительно глядя на пожилого мужчину, явно рассчитывая, что тот образумится и уйдет сам.

— Ганьба всем бандеровцам! — не унимался тот.

— Позор убившим Немцова, — с упреком сказала женщина с розой в руках.

— Немцова жалко, сочувствую его родным, — согласился мужчина.

— Кто Севастополь освобождал? Знаешь фамилии? — не выдержала Вера Савченко. — Может, дядько, вам дать денег, чтобы вы ушли?

— Я на своей родине! А вот ты уезжай, — ответил он. 

Тут не удержался уже и адвокат Фейгин. Он толкнул мужчину в плечо и закричал: «Убирайте суку!»

Под слаженное скандирование колонны «Слава Украине!» пожилого мужчину силой увели к ограждениям, где полицейские заломили ему за спину руки и отвели в переулок. В этот момент мимо прошел дежурный мемориала Немцова на Большом Москворецком мосту Надир Фатов и злобно крикнул в сторону возмутителя спокойствия: «Пошел вон!» Полицейский просил зевак разойтись: «Цирк окончен, идите дальше». 

Помимо пожилого человека на марше также задержали мужчину — он был в маске с изображением Владимира Путина.

В арьергарде шествия шла совсем немногочисленная, но громкая колонна националистов. Они скандировали попеременно «Русские против Путина», «Слава Борису Немцову», «Отмени 282» и «Россия — это Европа».

— Раньше же националисты не особенно любили Немцова, — сказал я лидеру колонны, который представился Павлом из комитета «Нация и свобода».

— Мы присоединились к колонне «Демократического выбора», а вообще мы считаем, что у всех непростые времена и ссориться сейчас не время, — ответил тот.

— Одно дело — ссориться, другое — скандировать «Слава Борису Немцову».

— Мы готовы пойти на это, если это покажет наши добрые намерения либералам, которые нас постоянно критикуют, — скромно ответил Павел.

Маршрут шествия заканчивался там, где проспект Сахарова пересекает Садовое кольцо. Люди шли мимо граффити прокремлевского движения «Сеть» (оно изображает блендер, в котором плавают американские и английские пираньи — их готовится уничтожить Путин, держащий руку у кнопки блендера) в сторону метро. Над головами граждан висел полицейский вертолет; к нему летели белые воздушные шарики, которые люди отпускали в небо.

Мимо пробежал мужчина в белой каске с надписью «Пора», с помощью своего мобильного телефона он вел онлайн-трансляцию происходящего.

— А почему у вас на каске написано «Пора»? — спросил я его.

— А не пора разве? — спросил он меня вместо ответа.

— Смотря что.

— Предпринимать активные действия — точно пора, — ответил он и побежал дальше, снова уткнувшись в телефон.