Очень странный «Букер» Новая книга Ричарда Флэнагана. И еще три постколониальных романа

Еженедельно литературный критик Галина Юзефович рассказывает на «Медузе» о самых интересных и важных книгах, изданных в России. Нынешний обзор посвящен книге Ричарда Флэнагана «Узкая дорога на дальний север», получившей Букеровскую премию в 2014 году, и еще трем постколониальным романам.

Ричард Флэнаган. Узкая дорога на дальний север. М.: ЭКСМО, 2016. Перевод В. Мисюченко

«Узкая дорога на дальний север» австралийца Ричарда Флэнагана — очень странная книга. Мы привыкли, что Букеровская премия (Флэнаган получил ее за свой роман в 2014 году) иногда приносит нам безусловные шедевры, а во всех прочих случаях просто гарантирует стабильно высокое качество: то есть проза или просто хорошая, или — если повезет — очень хорошая. Положа руку на сердце, ни к одной из этих категорий отнести «Узкую дорогу» нельзя — пожалуй, ее можно описать как плохой (местами катастрофически плохой), но очень важный роман со спорадическими проблесками незаурядного таланта.

История, которую рассказывает Флэнаган, бесконечно важна для австралийской постколониальной идентичности и практически не известна за пределами страны. В 1943 году изрядно потрепанный 60-тысячный австралийский экспедиционный корпус, переброшенный в Юго-Восточную Азию из Сирии, попадает в плен к японцам. Практически немедленно австралийцев отправляют на строительство узкоколейки, призванной связать Сиам с Бирмой и обеспечить таким образом Японии плацдарм для будущего вторжения в Индию (к тому моменту уже совершенно нереалистического и миражного). Эта дорога, ведущая через непроходимые джунгли над рекой Квай, становится не только могилой для каждого второго попавшего туда австралийца, но и тем местом, где голод, непосильный труд, побои и малярия выковывают из выживших некое особое братство, объединенное не только общностью судьбы, но и совершенно новым национальным родством.

Именно в этот тропический ад попадает главный герой романа Флэнагана, молодой врач Дорриго Эванс — слабый, неуверенный в себе и трагически несовершенный, но в силу обстоятельств вынужденный принять на себя роль благородного и мудрого вождя своих измученных земляков. Впрочем, этой коллизией в духе «Как закалялась сталь» (с поправкой, конечно, на отсутствие у героев революционного или какого бы то ни было иного энтузиазма) содержание романа не исчерпывается. Второй временной пласт относится к последним предвоенным месяцам, когда Дорриго — свежепомолвленный жених девушки из хорошей семьи — крутит умопомрачительный роман с женой собственного дяди. И, наконец, на третьем хронологическом «этаже» «Дороги» 75-летний Дорриго, на старости лет ставший национальным героем Австралии, персонажем документальных фильмов и любимцем прессы, силится осмыслить и интегрировать опыт собственной жизни.

Повествование скачет между разными временными слоями, отчего уже через пару десятков страниц у читателя начинает отказывать вестибулярный аппарат. С ученической тщательностью выписанные сцены насилия (для российского читателя, знакомого, скажем, с Варламом Шаламовым, неубедительные и какие-то совсем детские) сменяются эротическими сценами, небезосновательно претендовавшими на приз за худшее описание секса в литературе. Японский инженер, ответственный за строительство дороги, предсказуемым образом оказывается невротиком, садистом и наркоманом; высокомерный негодяй-полковник, презирающий «невежественных австралийцев», говорит с аристократически-манерным английским акцентом; а возлюбленная главного героя, конечно же, — пышногрудая блондинка с родинкой на верхней губе. Стереотипы множатся и отражаются друг в друге, создавая внутри романа эффект идеально обтекаемого, бесцветного и безвоздушного пространства без углов.

И все же, несмотря ни на что, в «Узкой дороге» есть некоторый потаенный внутренний свет, который если не полностью компенсирует все недостатки романа, то во всяком случае делает его чтение осмысленным и даже полезным. Свет этот концентрируется вокруг одной-единственной темы — опыта переживания военной травмы. И Дорриго со товарищи, и отвратительный майор Накамура (тот самый инженер-садист-наркоман) при всей формальной послевоенной успешности оказываются трагически неспособны по-настоящему адаптироваться к мирной жизни. Внутри у каждого человека, прошедшего «ту самую дорогу» (не так важно, в каком качестве), остается незримая и неизлечимая язва: никакой иной опыт, никакие тихие семейные радости, никакой секс или профессиональный успех близко не лежат по остроте эмоционального накала ко всему, пережитому ими в годы войны. Невыразимые муки и невыразимые же восторги выжгли в душах уцелевших ослепительно-белую полосу отчуждения — наперед, до конца жизни, обесценив все последующие радости и печали. Именно об этой тайной, редко обсуждаемой стороне военной травмы, о завороженности собственным прошлым, о его фактическом обожествлении, о подспудном и неосознанном желании вернуться туда, где каждое твое движение или слово имело вес и смысл, и рассказывает Флэнаган в первую очередь. И если для того, чтобы проговорить все эти важные вещи вслух, ему требуются бесконечные сюжетные петли, стилистические штампы и постколониальная рефлексия —  что ж, лучше так, чем совсем никак.

Еще три важных «букеровских» романа на постколониальную тему

Питер Кэри. Истинная история шайки Келли (Букеровская премия 2001 года)

Идеальный вестерн в австралийских декорациях, стилизованный под документальное свидетельство. Главный герой романа Нед Келли, австралийский Робин Гуд, мужественно пытается противостоять влиянию среды и вести честную жизнь, однако суровые обстоятельства и неправый суд вынуждают его стать разбойником. После череды удачных ограблений банков Келли с товарищами становятся жертвами предательства — они попадают в руки полиции, и Келли гибнет на эшафоте. Мощное многослойное и многоголосое постмодернистское высказывание, а одновременно лихая попытка вписать австралийское захолустье в мировой исторический и культурный континуум.

Киран Десаи. Наследство разоренных (Букеровская премия 2006 года)

Постколониальный роман из жизни маленького городка в горном штате Дарджилинг. Юная красотка Саи, воспитывавшаяся в католическом монастыре, переезжает сюда к своему деду — бывшему судье, получившему образование в Англии. Отчуждение, национальная и религиозная вражда (возлюбленный Саи — непалец, участник антииндийского сопротивления) и прочие проблемы — от экологических до семейных, по большей части доставшиеся Индии в наследство от британских колонизаторов, составляют основное содержание романа. Текст скорее публицистический, чем художественный, но в этом качестве совершенно выдающийся.

Элеанор Каттон. Светила (Букеровская премия 2013 года)

800-страничная полифоничная эпопея из жизни австралийских золотоискателей в середине XIX века. Детектив, этнография, изысканная интеллектуальная игра со стилем, аллюзии на великую русскую литературу и астрологическая шарада в виде несущего каркаса — словом, образцовый, просторный и разнообразный «букеровский» роман, предполагающий множество вариантов прочтения. Впрочем, главное удовольствие, которое дарит Элеанор Каттон своему читателю, — это удовольствие от открытия нового мира, одновременно удивительно похожего на европейский и в то же время совершенно иного.