Была весна Что происходит в арабских странах через пять лет после протестов 2011 года

В конце 2010-го — начале 2011 года по Ближнему Востоку и Северной Африке прокатилась волна массовых протестов: жители арабских стран выступили против своих многолетних лидеров. Пять лет спустя после начала «арабской весны» регион выглядит совершенно по-другому. Некоторые из стран стали ареной гражданских войн и почти полностью утратили государственность. По просьбе «Медузы» арабист Олег Егоров рассказывает о пяти государствах, которые пережили «арабскую весну», но, в отличие от Сирии и Ливии, сохранили государственность.

Тунис

17 декабря 2010 года молодой человек по имени Мухаммед Буазизи вышел к зданию администрации тунисского городка Сиди-Бузид, облил себя бензином и с криком «Как, по-вашему, я могу заработать на жизнь?!» поджег спичку. Несколькими часами ранее местные полицейские отобрали у него, мелкого продавца овощей и фруктов, тележку, с которой он торговал, да еще и побили. Когда через несколько недель Буазизи умер в больнице, его имя знал весь мир. Самосожжение Буазизи абсолютно неожиданно вызвало широкое возмущение, по всему Тунису начались митинги и схожие самоубийства в знак протеста. Похоронные процессии превращались в демонстрации, полиция пыталась их разгонять, люди начинали драться с полицейскими, стычки вели к новым жертвам и еще большему ожесточению. Так в Тунисе началась «арабская весна», быстро распространившаяся и на другие арабские государства.

Тунис был далеко не самым бедным из арабских государств, а по меркам Северной Африки так и вовсе преуспевал — благосостояние местных граждан поддерживала туристическая индустрия. В то же время проблемы Туниса были типичны для арабского мира: безработица, в первую очередь среди молодых людей, неравенство, авторитарный и коррумпированный режим. Президент Зин аль-Абидин Бен Али правил Тунисом с 1987 года, его семья в глазах тунисцев выглядела мафиозным кланом, присвоившим себе огромные бизнес-активы, и, когда начались волнения, главным требованием протестующих быстро стала отставка Бен Али. 14 января 2011 года президент бежал в Саудовскую Аравию.

В 2011 году на выборах в парламент Туниса победу одержали умеренные исламисты из партии «Ан-Нахда» («Возрождение»). Им пришлось тяжко: страну сотрясали теракты и политические убийства, продолжали расти цены, оставалась нерешенной проблема безработицы. Из-за конфликта со светской оппозицией «Нахда» долго не могла принять новую Конституцию. По всей стране снова шли протесты, теперь уже против исламистов, и Тунис оказался на грани гражданской войны. Ситуацию неожиданно спас Квартет национального диалога (объединение представителей профсоюзов, бизнеса, правозащитников и юристов). В 2014 году Квартету удалось согласовать устроивший всех текст Конституции и уговорить правительство «нахдистов» уйти в отставку. Лидер и основатель «Нахды» Рашид Ганнуши емко подытожил пребывание своей партии у власти словами «жалкий провал».

Что сейчас?

Парламентские выборы 2014 года исламисты проиграли: к власти пришла светская партия «Нидаа Тунис» («Призыв Туниса»), их же кандидат Беджи Каид ас-Себси выиграл президентские выборы и сейчас возглавляет республику. В то же время «Нахда» осталась в политическом поле, заняв на выборах второе место и сохранив значительное влияние. Тунис стал первой и пока последней страной, где после «арабской весны» установилась сменяемость власти и демократия. Большую роль в этом сыграли как готовность местных политиков идти на компромисс, так и усилия Квартета национального диалога. Последний в 2015 году получил Нобелевскую премию мира.

Положение в стране, тем не менее, очень тяжелое. В Тунисе большие проблемы с безопасностью: только за 2015 год произошли три масштабных теракта, в которых погибли десятки человек, в том числе иностранцы. Это привело к обвалу в туристической отрасли. До сих пор не решена и та проблема, которая довела Мухаммеда Буазизи до самосожжения и стала главной причиной «арабской весны» — безработица среди молодежи. Теперь многие молодые тунисцы, надеясь заработать, едут на джихад в «Исламское государство» (организация признана в России террористической и запрещена).

Египет

Египет — самое густонаселенное арабское государство, обладающее мощной армией и статусом одного из ключевых союзников США вне НАТО. Именно после того как протесты перекинулись с Туниса на Египет, мир заговорил об «арабской весне» как о масштабном явлении, способном изменить судьбу всего Ближнего Востока. За волнениями в египетском обществе стояли те же проблемы, что и в тунисском: безработица среди молодежи, коррупция и авторитаризм. Хосни Мубарака, президента Египта на протяжении 30 лет, за вечное правление прозвали Фараоном, и ходили слухи, что он собирается передать власть своему сыну по наследству.

Волнения в Египте быстро набрали ход: протесты начались 25 января 2011 года, а уже через несколько недель, несмотря на аресты, применение полицией слезоточивого газа и блокировку интернета по всей стране, число протестующих на каирской площади Тахрир достигло миллиона человек. Мубарак объявил о готовности провести осенью выборы, но было поздно — 11 февраля президенту пришлось уйти в отставку, а вскоре он оказался в тюрьме. После переходного периода под властью военных парламентские выборы выиграла партия исламистского движения «Братья-мусульмане», а президентские — кандидат от «братьев» Мухаммед Мурси.

Мурси обещал стать президентом «для всех египтян», но из этого ничего не вышло: принятая при нем Конституция была явно исламистской. К тому же президент сам себя наделил практически неограниченными полномочиями, что вызвало возмущение оппозиции. Как писала египетская журналистка Ясмин Рашиди, Мурси, пришедший к власти после революции, сам быстро стал напоминать диктатора, и противники за глаза называли его «Мурсолини». Через год после прихода Мурси к власти, на фоне постоянных уличных столкновений его сторонников и противников, военные отстранили его от власти. Сейчас Мурси приговорен к смертной казни, а «Братья-мусульмане» объявлены террористической организацией.

Что сейчас?

Возглавивший переворот против Мурси министр обороны Абдельфаттах ас-Сиси в 2014 году стал новым президентом Египта и остается им до сих пор. Правление ас-Сиси тоже сложно назвать демократическим: при нем были приняты законы, серьезно ограничивающие свободу собраний и фактически запрещающие антиправительственные демонстрации в Египте. Параллельно на фоне эйфории от свержения Мурси развился культ личности ас-Сиси. Пропрезидентский блок «За любовь к Египту» завоевал большинство на парламентских выборах 2015 года. Потеряв сотни своих граждан в столкновениях на улицах, Египет пришел к тому, с чего и началась «арабская весна» — авторитарному режиму, опирающемуся на армию, во главе которого стоит харизматический лидер.

На фоне усталости египтян от революций и мощной финансовой поддержки со стороны Саудовской Аравии позиции ас-Сиси выглядят уверенно. Тем не менее, на Синайском полуострове правительство Египта последние несколько лет ведет вялотекущую войну против джихадистов из группировки «Вилаят Синай», которых поддерживают местные бедуины. В соседней Ливии набирает силу «Исламское государство». Катастрофа российского «Боинга» над Синаем 31 октября 2015 года (египетские власти, в отличие от российских, все еще не признали ее терактом) привела к снижению туристического потока на 70%, из-за чего государство каждый месяц теряет 280 миллионов долларов. Экономика Египта вообще переживает тяжелые времена: правительство вынуждено проводить суровые экономические реформы, повышать цены на бензин и урезать субсидии малоимущим.

Алжир

Некоторыми чертами Алжир напоминает Россию: к примеру, основная статья его доходов — экспорт нефти и газа. А еще в Алжире есть своя «травма 1990-х», которая сильно влияет на умонастроения местных жителей. Причем, в отличие от России, людей, которые оценивают 1990-е положительно, в стране найти практически невозможно. Дело в том, что все 1990-е годы в Алжире шла гражданская война между военными и вооруженными исламистами, в которой погибло, по разным оценкам, от 44 до 150 тысяч человек. Избранному в 1999 году президентом Абдельазизу Бутефлике удалось подавить сопротивление исламистов, и с тех пор он остается во главе страны, тесно сотрудничая с военными.

Протесты в Алжире начались в конце 2010-го, и в первую очередь были связаны с повышением цен на продукты, газ и бензин. Алжиру в целом свойственна культура экономических протестов (власти обычно жестко их подавляли, руководствуясь Законом о чрезвычайном положении 1992 года), но на этот раз волнения охватили не отдельные города и деревни, а всю страну. Изначально у протестующих не было политических требований, но к февралю, когда к протестующим присоединились активисты оппозиционных партий, зазвучали лозунги с требованием отставки Бутефлики и правительства.

Правительство, в свою очередь, действовало в привычном ключе, используя полицию для разгона маршей и демонстраций. Параллельно с этим власть пошла на уступки: Бутефлика отменил Закон о чрезвычайном положении и снизил цены на продукты и топливо. Постепенно возмущение народа улеглось, и число демонстраций стало снижаться. Как рассказала «Медузе» специалист по арабским странам, профессор МГИМО Марина Сапронова, в личных беседах алжирцы сравнивают масштаб волнений в своей стране с «болотными протестами», которые через год прошли в России: «Протестовали? Протестовали. Много? Ну, так… и закончилось ничем». По словам Сапроновой, травма, нанесенная гражданской войной, служит в Алжире «прививкой» от радикализма: как народ, так и власть боятся излишнего насилия и стараются действовать осторожно.

Что сейчас?

В 2011-м властям Алжира удалось «купить» лояльность народа, снизив цены на продукты первой необходимости и увеличив социальные программы за счет нефтяной ренты. Сейчас, в условиях стремительно падающих цен на нефть, государству «социалку» придется нещадно резать, и неясно, хватит ли на этот раз памяти о гражданской войне, чтобы удержать народ от волнений. В целом, экономически Алжир пребывает в кошмарной ситуации. Антикризисный бюджет 2016 года был, как и в России, сверстан из расчета цены на нефть в 50 долларов за баррель, но Brent уже торгуется в районе 30 долларов.  

Главная политическая проблема Алжира заключается в том, чтобы определить, кто заменит правящего уже 17 лет Бутефлику. Президенту 78 лет, и здоровье его находится примерно в том же состоянии, что алжирская экономика: в 2014 году, когда Бутефлика четвертый раз подряд выиграл выборы, он не только сидел в инвалидной коляске, но и не мог самостоятельно зачитать предвыборную речь. Сейчас глава государства чаще появляется в больницах Франции, чем в обращениях к народу, и, судя по всему, совсем недееспособен. Политические кланы ведут подковерную борьбу за наследие Бутефлики, и неясно, насколько в таких условиях элита сможет противостоять существующим опасностям. К ним, помимо экономических проблем, относится террористическая угроза и недовольство своим положением берберского меньшинства Алжира.

Бахрейн

Все арабские государства Персидского залива (который они называют Арабским), кроме Ирака — монархии, строящие свою экономику на экспорте энергоресурсов. Признанный лидер нефтяных монархий и самая влиятельная страна Аравийского полуострова — Королевство Саудовская Аравия. Сверхбогатый Катар старается противостоять влиянию королевства за счет «мягкой силы» и расширения влияния в исламском мире, за что получил прозвище «лающей мыши». Все остальные арабские государства Залива в той или иной степени согласуют свою политику с саудовской. Крошечное островное государство Бахрейн, верный сателлит королевства, зависит от саудитов сильнее всех. Мусульмане-сунниты составляют всего 30% населения страны, остальные жители — шииты, но правит Бахрейном суннитская династия Аль Халифа.

Бахрейн, чьи запасы нефти практически истощены — самая небогатая из монархий Персидского залива. Тем не менее, главная причина протестов, ставших бахрейнской версией «арабской весны», лежала не в экономике, а в политике. На улицы вышло шиитское большинство, разгневанное неравенством (ни в правительстве, ни в парламенте страны не было ни одного шиита), а также политическими процессами против единоверцев. В то же время бахрейнские сунниты организовывали собственные митинги в поддержку власти.

Протесты быстро приобрели угрожающий для властей масштаб: в стране, где всего 500 тысяч граждан, на Жемчужной площади в столице Манама собрались 100 тысяч протестующих, требующих равенства или конституционной монархии. Король на требования ответил разгоном лагеря протестующих. Протесты не прекращались, и в марте 2011 года Саудовская Аравия и ОАЭ по просьбе властей ввели на Бахрейн совместный военно-полицейский контингент. Вместе с бахрейнской полицией саудовско-эмиратские силы, действуя довольно жестко, разбили протестующих.

Что сейчас?

Ситуация с 2011 года изменилась несильно. Король Хамад по-прежнему называет саудовского монарха (теперь уже Салмана, а не умершего год назад Абдаллу) «старшим братом» и демонстрирует полную лояльность, сунниты по-прежнему правят шиитским большинством. Для Саудовской Аравии и других суннитских государств Залива недопустима сама мысль о приходе к власти на Бахрейне шиитов — они слишком боятся усиления влияния в арабском мире шиитского Ирана. Стабильность маленького королевства важна и для США: с 1990-х годов в столице Бахрейна Манаме базируется Пятый флот американских ВМС. В 2011 году, когда власти разогнали мирный протест в Манаме, Вашингтон решил не высказывать возмущения по этому поводу. 

Недовольство бахрейнских шиитов тоже никуда не делось и периодически выплескивается в виде протестов: массовые демонстрации прошли в стране, например, после казни в Саудовской Аравии шиитского проповедника Нимра ан-Нимра. Власти все так же подавляют протесты с помощью полиции. По сути, династии Аль Халифа нечего опасаться, пока стабильна и сильна власть в Эр-Рияде — но сейчас саудовцы сами сталкиваются с вызовами вроде затянувшейся войны в Йемене, где их войска противостоят шиитским повстанцам-хуситам. Королю Хамаду остается надеяться, что «старшие братья» благополучно решат свои проблемы и продолжат поддерживать его шаткий трон.

Иордания

Хашимитское Королевство Иордания — одна из самых удивительных стран Ближнего Востока. Создана Иордания была искусственно, во времена, когда этой частью мира управляла Великобритания. Королевская династия — выходцы с Аравийского полуострова, государственную элиту составляют потомки бедуинов Восточного берега реки Иордан, а значительная часть населения (по некоторым сведениям, большинство) — этнические палестинцы с Западного берега, бежавшие в результате арабо-израильских войн. «Коренные» иорданцы и палестинцы зачастую конфликтуют. К тому же Иордания — страна без запасов нефти и с достаточно слабой экономикой, вечно зависящая от финансовой помощи извне. Несмотря на все это, королевство демонстрирует удивительную стойкость, особенно на фоне своих соседей — Сирии и Ирака. 

За десятилетия управления небольшой и небогатой страной иорданские монархи прекрасно научились договариваться и развивать отношения со всеми важными игроками региона: США, Саудовской Аравией и даже Израилем. Не менее важно для королей династии Хашимитов умение договариваться и с подданными: в Иордании помнят, что прадед и тезка нынешнего короля Абдаллы II был убит в Иерусалиме палестинским террористом, и стараются поддерживать в народе любовь к монарху. Поэтому когда Иордания в январе-феврале 2011-го подхватила эстафету «арабской весны» (по стандартным причинам — безработица, рост цен, коррупция), король Абдалла немедленно отправил в отставку правительство, увеличил госрасходы на «социалку» и пообещал провести конституционную реформу.

В свою очередь, оппозиция не требовала свержения королевской власти и настаивала лишь на демократизации режима. Вторая волна протеста, отмеченная более жесткими столкновениями демонстрантов с полицией, поднялась уже в 2012 году, когда после смены целого ряда правительств стало ясно, что масштабных реформ в любом случае не будет, а цены продолжат расти. Но за счет иностранной финансовой помощи король Абдалла справился и с новым всплеском недовольства своих граждан.

Что сейчас?

Основная угроза безопасности Иордании сегодня исходит от соседних стран, погруженных в хаос гражданской войны. С одной стороны, Иордании приходится принимать на своей территории все больше беженцев из Сирии (сейчас их число составляет больше миллиона), с другой — в обратном направлении направляются молодые иорданцы, которые едут на джихад. Среди недовольных своим положением иорданских бедуинов достаточно высока популярность ИГ, а одним из  первых лидеров «Исламского государства» был иорданец Абу Мусаб аз-Заркауи (погиб в Ираке в 2006 году). В то же время, власти Иордании активно говорят об ИГ как о страшной угрозе, стремясь тем самым объединить разрозненное иорданское общество. Международные организации, понимая важность Иордании как одного из форпостов борьбы против террористов, оказывают стране серьезную финансовую помощь.

Пока искусство компромисса и доброжелательные отношения с Западом и саудовцами помогают королю Абдалле сохранять в Иордании стабильность. Впрочем, внутренние противоречия иорданцев и палестинцев, близость разрушенной войной Сирии и угрозы джихадистов в любой момент могут сделать Иорданию очередной горячей точкой.