Десятилетия проваленных реформ Парижские теракты — следствие политики Бельгии: Politico

Теракт в офисе «Шарли Эбдо», нападение на еврейский музей в Брюсселе, попытка нападения на поезд Thalys этим летом, убийство 130 человек в Париже — все эти преступления тем или иным образом были связаны с брюссельским районом Моленбек. Он появился из-за несостоятельности Бельгии как государства, пишет Politico.  

Моленбек можно сравнить с лондонским Брикстоном — в прошлом неблагополучным районом в нескольких километрах от Вестминстера со своей историей наплыва мигрантов, волнениями на расовой почве и уличным насилием. Но если Брикстон сейчас — достаточно тихое место, то Моленбек остается опасным районом, говорится в материале Politico. 

К появлению таких районов и расцвету экстремизма приводит ограниченность политического эстеблишмента и десятилетия неуспешных реформ. Сформировавшись как государство достаточно поздно по европейским меркам — в середине XIX века — Бельгия сильно зависит от лидирующих политических партий. Политики здесь — мастера покровительства, распределяющие должности и финансовые потоки. Все попытки изменить эту ситуацию приводили лишь к перераспределению сил в политической жизни страны, а общественные услуги становились все хуже, пишет американское издание. К разобщенности госаппарата приводит и многоязычие страны, в которой говорят как минимум на трех языках.

Политизация распределения государственных постов касалась как полиции, так и судов — в этих органах распространено покрывательство, а уровень подготовки полицейских оставляет желать лучшего. К примеру, до недавнего времени в каждой из 19 коммун Брюсселя была своя отдельная полиция. Сейчас число отдельных полицейских служб сокращено до шести, но это все равно нонсенс для города, где живет 1,4 миллиона человек, пишет брюссельский корреспондент Politico Тим Кинг и отмечает, что в стране к правоохранительным органам относятся как к месту работы для низкоквалифицированных граждан. В итоге полицейским просто не доверяют.  

В любой европейской стране, столкнувшейся с терроризмом, начинается централизация власти и финансовых потоков, аналогичные процессы можно увидеть в образовании, здравоохранении и научной деятельности по всей Европе, однако Бельгия двигается в противоположном направлении. Любые политические события в стране приводят к делегированию на места все новых и новых полномочий.

Моленбек — отличный пример разобщенности Бельгии. На наведении порядка в этом районе настаивал министр внутренних дел Жан Жамбон. Однако Жамбону для этого нужно согласие местных властей, а министр принадлежит к фламандской националистической партии, непопулярной в столице страны, и его призывы в Брюсселе воспринимают как враждебные по отношению к франкофонному брюссельскому обществу. 

Многим действующие в Бельгии порядки скорее нравятся — по сути, государство в жизнь людей практически не вмешивается, оно им просто не нужно, пишет Politico. 

Проблемы с коммуникацией — особенность Бельгии. Механизм, когда местные, региональные и национальные усилия объединяются, здесь не работает. Политические круги в значительной мере просто научились жить с этими недостатками, считая их ценой, которую нужно заплатить за лингвистическое и фракционное разнообразие. (англ.яз.)