Пулково в день катастрофы A321 Родственники и спасатели: что происходило в аэропорту. Репортаж «Медузы»

В субботу, 31 октября, самолет Airbus A321, принадлежащий компании Metrojet (бывшая «Когалымавиа»), разбился на севере Синайского полуострова. Самолет летел из египетского Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург. На его борту находились 224 человека. По просьбе «Медузы» журналист местного «Эха Москвы» Валерий Нечай провел день в аэропорту Пулково, где родственники до последнего надеялись встретить рейс из Шарм-эль-Шейха.

11 утра: самолет с отдыхавшими в египетском Шарм-эль-Шейхе туристами по расписанию должен прилететь в петербургский аэропорт Пулково через час. На подъездах к аэропорту — грузовик с надписью «Оперативный штаб МЧС» и два автомобиля ОМОНа. На входе в здание — никого; дежурный осмотр у охранников. В зале прилета — только прогуливающиеся из стороны в сторону сотрудники полиции, которых здесь обычно не бывает. Через некоторое время в зале прилетов появились первые журналисты.

Табло все еще сообщало, что самолет задерживается и прилетит в 12:20. В зале регистрации стояла огромная очередь тех, кто в этот день должен был лететь в Шарм-эль-Шейх из Петербурга — именно на этом самолете.

— Вам уже сказали — поменяют самолет или нет? — спрашиваю кого-то в очереди.

— Нет, никто так и не подошел. Стоим тут как бараны. Я вообще думаю — зачем туда лететь, наверняка подбили, — отвечает мужчина. В этот момент с табло вылета пропала строчка с их рейсом.

Только ближе к полудню начали подходить люди — близкие пассажиров разбившегося на севере Синайского полуострова самолета. С цветами были те встречающие, которые еще ничего не знали. Те, кто утром слышали новости, уже плакали. Граждан отправляли к стойке информации, но там просто просили стоять и ждать.

— У нас пока ничего для вас нет, — говорили на стойке, — по нашим сведениям, он должен был прилететь в 12:20. Ожидайте. Больше пока ничего.

— И что мне делать? — спрашивал почти каждый второй; ответа, как правило, не следовало.

Родственников обступили сотрудники телеканалов, тыча им в лица камерами; они просили рассказать, «кто у них погиб», и можно ли взглянуть на их последние фотографии.

«Мама была там! Ты слышишь? Моя мама была на том самолете, — плакала в трубку женщина с букетом цветов в руках, — я пытаюсь ей позвонить, а она все не берет. Телефон же должен ловить там».

К ней подошел сотрудник аэропорта в пиджаке и галстуке, обнял, сказал что-то на ухо и куда-то увел. Где-то вдали, обнявшись, плакали еще две женщины.

— Не отчаивайтесь. Еще нет официального подтверждения, — говорил уже с другой стороны кому-то высокий мужчина в очках. — Может быть, все обошлось. Только не отчаивайтесь!

— Уже все сообщили. Подтверждение есть: нашли обломки, есть в интернете. И они там, — отвечали ему сквозь плач.

Все были в растерянности — и журналисты, и сотрудники аэропорта, и родственники. Кто-то смотрел в пол, кто-то ходил из стороны в сторону, кто-то сидел в кафе, уткнувшись в телефон. Появились первые списки, слитые в интернет. 

Табло в Пулково по-прежнему показывало рейс разбившегося самолета как «задерживающийся» — прилет в 12:20. Все замирали, когда диктор объявлял: «Совершил посадку самолет…» — но это был не борт из Шарм-эль-Шейха.

К одному из выходов подъехали автобусы. «Сюда всех! В гостиницу!» — кричал усатый мужчина с бейджем в телефон. «Я ничего не понимаю, куда?» — кричала женщина с красными от слез глазами; ее почти подхватили под руки и посадили в автобус. Близких решили отвезти в отель Crown Plaza, расположенный рядом с Пулково — там их ждали медики и психологи МЧС.

Журналистов же отправили на брифинг представителей оперативного штаба, где прессе наконец сообщили, что «с бортом потеряна связь». Тем временем Reuters передавал, что на месте крушения началась операция по извлечению тел погибших.

Оперативный штаб расположился в той же гостинице. Родственников завели в отдельное помещение и закрыли двери; у каждой из них выставили по сотруднику ОМОНа, чтобы никто из журналистов не мог проникнуть внутрь.

Через час к журналистам вышел глава петербургского комитета по социальной политике Александр Ржаненков (для него это уже вторая авиакатастрофа: в августе 2006 года под Донецком разбился самолет авиакомпании «Россия», который летел в Питер из Анапы). «Работаем по процедуре, — сказал чиновник, — успокаиваем, если можно так сказать, работают психологи, медики. Похороним и выплатим обязательно компенсации. Сейчас будут собирать ДНК».

Во время брифинга за стеклом — в комнате с родственниками — сновали официанты: они накрывали чай и кофе для тех, кому, наверное, было совсем не до этого. Кого-то вывели на воздух. «Жена с детьми полетела отдохнуть. Они с бабушкой раньше вернулись, а она хотела еще отдохнуть. Отдохнула», — сказал мужчина, пытавшийся закурить.

Позже к журналистам вышли сотрудники МЧС. К месту авиакатастрофы отправили несколько самолетов со спасателями. Они будут заниматься сбором обломков и контролировать процесс идентификации тел. Туда же полетели участники спецгруппы, которая проводит расследование причин трагедии.

«Он [самолет] был забит под завязку. Полный. Мне жена писала перед взлетом, — говорил мужчина возле стеклянной двери. — Они ведь купили очень дешевую путевку и так радовались этому».

Родственников провожали в комнату, где у них брали образцы ДНК. Каждого сопровождали два сотрудника МЧС.

Приехавший в гостиницу глава городского Заксобрания Вячеслав Макаров сообщил, что процедура идентификации будет проходить в Петербурге: здесь есть для этого все необходимое. «Об отправке родственников на место трагедии речи пока нет, но, если понадобится, эту проблему решат, — сказал он. — Пока выясняем пожелания по поводу похорон».

Родственников по одному начали выводить из гостиницы. Кто-то из них остался ночевать тут, другие решили вернуться домой.