Пармезан Новороссии Как в Подмосковье строят передовую сыроварню. Репортаж Ильи Азара

В начале августа в подмосковной деревне Дубровское открылась сыроварня «Русский пармезан». Ее хозяин, бывший айтишник Олег Сирота, приурочил запуск сыроварни к годовщине введения антисанкций. На открытие он позвал и Владимира Путина (который своим решением о запрете ввоза сыров из Евросоюза обеспечил предпринимателю рынок сбыта), однако тот не приехал. Сирота благодарен Путину не только за антисанкции, но и за общий вектор внешней политики. Прошлой весной предприниматель организовал митинг в поддержку русских на Украине, своего технолога нашел на форуме «Антимайдана», а на входе в сыроварню планирует повесить флаг «Новороссии». Специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар съездил в Дубровское, поговорил с Сиротой о сыре и политике и попробовал русскую моцареллу. 

6 августа в России началось массовое уничтожение «санкционных продуктов». В Белгородской области бульдозерами раскатали нелегальные европейские сыры, оставив на сердцах российских гурманов шрамы. Но уже на следующий день молодой фермер Олег Сирота зажег для них свет в конце тоннеля: в Истринском районе Подмосковья торжественно открылась его сыроварня «Русский пармезан».

Пока на немаленьком участке в 44 гектара на околице деревни Дубровское стоят только два небольших здания. В том, что побольше — сырохранилище и сырный цех со стеклянными стенами. «Люди ничему не верят, думают, что все делается из пальмового масла, все ненатуральное. И это оправданно, ведь в магазинах в основном продают не сыр, а сырный продукт. Но у нас на то, как делается сыр, можно смотреть через стекло. Для неверующих в интернете я даже веб-камеру поставлю», — говорит Сирота.

Сироте всего 27. Он одет в камуфляж и как православный человек носит длинную редкую бороду. Сирота учился в аграрном вузе, но на третьем курсе, увидев, что «сельское хозяйство в России загибается», институт бросил. Несостоявшийся агроном занялся созданием и оптимизацией сайтов под поисковые запросы, но душа к SEO у него не лежала. «Сел утром за компьютер, вечером встал — так и жизнь проходит. Скукотища, надоедает», — вспоминает Сирота.

Пару лет назад айтишник снова задумался о сельском хозяйстве. «У меня были деньги либо построиться, либо землю купить, поэтому я как русский человек лежал на печи и думал: „Как хорошо было бы тут, если бы крестьяне стояли вдоль дороги с лотошниками с сыром“. Искал участок, копил деньги, но вяло. И тут поперло», — говорит Сирота с детским энтузиазмом.

«Поперло» — это про антисанкции, которыми Россия 7 августа 2014 года запретила ввоз некоторых продуктов, в том числе сыров, из Евросоюза. Сирота даже повесил на сыроварню табличку о том, что открыта она в годовщину введения санкций.

Технолог «Антимайдана»

Варить сыр Сирота не умеет, поэтому ему пришлось искать технолога. Нашел он его не где-нибудь, а в паблике движения «Антимайдан» «ВКонтакте». «Я даже не поверил, что он реально технолог из Германии, умеет варить пармезан и готов переехать в Россию», — рассказывает Сирота и хохочет. Сергей Недорезов стоит рядом и признается — он, в свою очередь, не ожидал, что цех вырастет в поле за один месяц: «В Германии такое невозможно».

Пока цех строился, Сирота ночевал в палатке, а сейчас они вместе с технологом чаще спят на полу в предбаннике цеха. Оба собираются снять квартиру в ближайшей крупной деревне Кострово, но сейчас не до того — работают с 6 утра до 11 вечера. «В Европе платят больше, зато тут интереснее», — говорит Недорезов, пока оставивший семью в Германии.

Мы стоим с Сиротой и Недорезовым в центре цеха, на головах у нас специальные шапочки, бороды скрывают медицинские маски. «У нас санитария будет лучше, чем в Италии, потому что там я делал селфи с пармезаном и в цеху ходил в обычной обуви. Ни один Онищенко не подкопается», — хвастается Сирота.

— Вы поддерживаете уничтожение сыра? — спрашиваю.

— Конечно, я поддерживаю! Это же самая обычная контрабанда! Цветы им, что ли, надо дарить за такое? — возмущается Сирота.

— Это же сыр! — давлю я на жалость сыроеда.

— Это деньги, украденные у государства, — берет в нем верх добропорядочный гражданин. — Кто возьмет ответственность, что люди не потравятся?

Технолог Недорезов добавляет, что и в Европе постоянно уничтожают сыры.

— Можно же голодающим отдать, — предлагаю я.

— В России голода нет. У нас дети от голода не умирают. Хипстеры, что ли, голодают? Ничего страшного, переживут, — отрезает Сирота.

Европеец Недорезов тут же рассказывает, что в Германии несколько миллионов человек получают социальную помощь, а 200 тысяч детей живут за чертой бедности, но сыр там никому не раздают, а всю контрабанду тоже сжигают. «Получается, что перенимаем западный опыт — плохо, не перенимаем — опять плохо, — говорит он, задумывается и наконец решительно добавляет: — Хотя есть то, что просто нельзя перенимать».

— Это что, например? — уточняю я.

— Я, например, лично не очень доволен тем, что в Германии очень много сексуальных меньшинств, скажем так, — медленно, подбирая слова, говорит Недорезов. — Мне все равно, есть они или нету, но их реклама по телевизору с утра до вечера мне вообще не нравится.

— Я ездил по Европе, и там проблема: как митинг, то они только одного просят, чтобы пидорасы в школы ходили. Там невозможно жить, — веско добавляет Сирота.

— По телевизору рассказывают про геев даже днем и на уроках полового воспитания. Причем если я скажу ребенку не ходить на них, то меня посадят или детей отнимут. А я не хочу, чтобы пацан ходил в туалет с моей дочерью только лишь потому, что у него в голове что-то не то и он считает себя девочкой. А в Германии уже есть такие предложения, — продолжает Недорезов.

— Блин, это просто ужас. Вот у нас свободная страна — можно не отдавать детей в школу, если не хочешь, а там ты обязан. Что это за демократия такая? — возмущается Сирота.

Мечты о пармезане

Сирота планирует производить несколько видов сыров: моцареллу, горгонзолу, бергкезе, пармезан и эмменталь, а также йогурт. «Сыроварня рассчитана на то, чтобы несколько сортов варить небольшими объемами, но потом будем варить больше того, который лучше пойдет», — объясняет Сирота. Пока на сыроварне делают только йогурт и моцареллу (она производится всего за несколько часов), в ближайших планах — горгонзола (вызревает от двух до четырех месяцев, но Сирота почему-то говорит о полутора месяцах и планирует начать продажи уже осенью).

Русского пармезана, именем которого названа сыроварня Сироты, ждать придется долго. Во-первых, пармезан вызревает больше года, а во-вторых, у Сироты нет необходимого оборудования. «Честно говоря, мы пока пармезан технологически не можем варить. Нужен определенной формы и размера медный котел, но использовать его в России запрещено. У нас очень жесткое санитарное законодательство. Медь с 1978 года запрещена, видимо, из-за того, что в СССР ее плохо чистили и она давала окись. Я сейчас пишу запрос депутатам Госдумы, чтобы они отменили этот запрет», — говорит Сирота.

Есть проблемы и с другими сырами. Например, для горгонзолы требуется особый климатический режим, а итальянская климатическая установка стоит 50 тысяч евро. «Это фантастические деньги, поэтому инженеры спроектировали для нас российский аналог, осенью уже будет», — говорит Сирота. Все материалы и агрегаты в цеху — российские, в том числе кондиционеры от морских контейнеров. Для вызревания различных сыров на участке сейчас копают погреба.

Но главная проблема — это, конечно, молоко. «У нас в России мало сыропригодного молока, что в принципе было ожидаемо, но что настолько тяжело — я не знал. У нас 200 лет все хозяйства работали на жир, чтобы поставлять на Запад сливочное масло», — рассказывает Сирота. Сначала молоко возили за 200 километров, но недавно удалось найти поближе — в деревне Снегири. Кроме того, жалуются сыровары, в России молоко дороже, чем в Германии, в два с половиной раза (до падения рубля — в три-четыре раза), и стоит 30-35 рублей за литр.

Другие недостатки сыроварни всплыли в ходе беседы сыровара с зашедшим на сыроварню дачником Валерием.

— А чего из Кострово не возите молоко? — хитро поинтересовался человек в резиновых сапогах и с трубкой во рту.

— Там белок низкий, оно как вода, мы из него сыр не сделаем, — отвечает Сирота посетителю.

— Главное, какая цена будет, — говорит Валерий, посасывая погасшую трубку.

— 30 рублей молоко стоит, для сыра нужно 10 литров, получается себестоимость 300 рублей. Чтобы окупилась сыроварня, нужно еще 300 рублей добавить — по 600-650 рублей моцарелла будет. Отпускная цена на сыр с плесенью будет 600 рублей, а на пармезан — 800.

— А почему вы здесь решили строить? — продолжает допрос дед.

— Выделили, хотя я сам местный, с Истринского района.

— Но здесь немного народа, зимой вообще никого, а с трассы нет съезда.

— Да ничего страшного, надо запуститься, в Москву будем продавать, — не унывает Сирота.

— А вы вообще чувствуете недостаток в сырах? — спрашиваю я посетителя.

— Есть аргентинский пармезан, ничего страшного. Да и мы отвечаем на санкции — по телевизору показывали, что где-то начали варить сыр с плесенью.

— То есть санкции вы поддерживаете?

— Конечно, если сами можем делать, то чего ж. Другое дело, что моцарелла-то из молока бычков делается.

— В Снегирях обещают, что у них особые коровы, и молоко такое же, как у буйволов, — оправдывается Сирота.

— Тут ни воды нет — скважины приходится бурить по 130 метров, ни газа, ни электричества, — добивает сыровара дачник.

— Вода привозная, не страшно. Еще у меня была идея систему клапанов сделать, чтобы с родника качать, но пока не знаю, получится ли. Электричество очень дорого подключать, а топить будем дровами, — не сдается сыровар, и дачник наконец уходит.

В деревне появлению сыроварни рады не все. «Там такой закуточек был, и деревенские, конечно, недовольны тем, что туда машины зачастили. На открытии местные жители не бунтовали, конечно, но интересовались, долго ли тут будут ездить машины и пылить», — рассказали мне в администрации Истринского района. Сирота утверждает, что уже построена объездная дорога, и деревне он мешать не будет.

Еще Сироте не хватает денег. Чтобы построить сыроварню, которая уже обошлась в 10 миллионов рублей, Сироте пришлось продать машину (сейчас он ездит на «Ладе Гранте») и залезть в долги. Теперь ему нужно построить коровник. «Я уже купил коров, доильное оборудование, холодильник для молока. На крайняк к зиме нужно хотя бы ангар поставить, коров перевезти. Всего мне нужно миллионов 30 потратить», — рассказывает Сирота.

На своем участке он хочет разводить еще и «традиционных русских кур с красным хохолком», но пока здесь живет только коза по прозвищу Меркель. «Она бодливая и пыталась техническую документацию на оборудование сожрать. Поэтому за свою вредность и за мерзкое „ме-ме-ме“ получила прозвище в честь немецкого канцлера», — объясняет Сирота.

Вместе с технологом Недорезовым он очень завидует европейским сыроварам. «Наши возможности с немцами совершенно разные — у них субсидии 400 евро на гектар, а у нас тысяча рублей, да и то тяжело получить», — жалуется Сирота. «В Австрии все деревушки усыпаны коровами, в Швейцарии в каждой деревне по сыроварне. Как с ними без государственной поддержки вообще конкурировать? Нереально», — вторит ему Недорезов.

Забытый сыр

Технолог, тем не менее, абсолютно уверен, что пармезан в Истре варить получится: «Я вообще в этом не сомневаюсь».

Российское сыроварение людям, знакомым со вкусом Костромского или Пошехонского сыров, кажется экзотикой. Но Сирота, путешествуя по европейским сыроварням, обнаружил исторические корни русского сыроварения. «Я шел по сыроварне под Берном и увидел фотографию, на которой явно не Швейцария, а что-то родное. Прям домом запахло! Подхожу — стоит пятистеночек наш деревенский, рядом швейцарцы, и написано: сыроварня в Смоленской губернии, производство русского эмменталя», — взахлеб рассказывает Сирота, глаза его горят.

По его словам, в Тверской области высшая школа сыроделия была открыта на десять лет раньше, чем в Берне. «Нашим бы историкам я не поверил, но это в швейцарской книжке есть. Швейцарцы ездили сюда учиться сыроделию, о чем есть записи в причинах для получения загранпаспорта», — говорит Сирота. В Тверской, Калужской, Смоленской губерниях, на западе Московской области (на гербе Лотошинского района действительно изображен крестьянин с головкой сыра) работали более тысячи швейцарских сыроварен. Были и русские мастера.

«Кроме эмменталя еще мещерский сорт сыра варили, но он даже сложнее пармезана, и мы его не сможем в ближайший год сварить, к нему достаточно долго идти», — рассказывает Сирота. После гражданской войны все сыровары уехали, а последнего якобы прямо в цеху застрелили революционеры. «На этом история сыра в России закончилась, но в Швейцарии я нашел одного деда, у которого предок работал в России сыроваром. Так они целую гору купили на деньги, который тот присылал, и теперь выпасают на ней коров, — продолжает Сирота. — Это не британские ученые, не фоменковщина, это все реально было, и нам надо брать и поднимать, если масть поперла с этими санкциями».

Продуктовые санкции, введенные Россией, он буквально боготворит. «Если бы не они, не Украина, не кризис, я бы не решился начать», — говорит Сирота. Он убежден, что без протекционизма отрасль не поднять. «Ну, поживем без пармезана полтора годика, зато потом своя сыроварня будет работать. Чуть-чуть потерпеть надо!» — обещает сыровар-неофит.

Навальный, Путин и Стерлигов

Айтишник, сыровар и православный Сирота — человек разносторонних интересов, он открыт всему новому и интересному. Во времена «болотной революции» его можно было встретить на акциях оппозиции. В январе 2012 года он принимал участие в акции автомобилистов «Белое кольцо», где протестовал против вступления России в ВТО. В мае того же года приходил в лагерь оппозиции на Чистых прудах «Оккупайабай», причем не один, а с коровой. «Я повязал корове белую ленточку, надел значок „Стоп ВТО“, хотел перевести протест в нормальное русло», — хохочет Сирота.

Тогда Сироте нравился и оппозиционер Алексей Навальный. «Я же айтишник, у нас многие были им очарованы, — признает сыровар. — Объективно, он мне нравился». Правда, по словам Сироты, в последние два года Навальный «резко испортился». Под блеяние козы Меркель сыровар объясняет, что Навальный сначала говорил, что Крым — это Украина, а сейчас «как будто зачитывает инструкции из Госдепа». 

К Владимиру Путину у Сироты претензий нет — он сейчас «очень хороший». «Раньше я не входил в число 60%, поддерживающих его, но после ситуации с Крымом и Украиной, вошел в 84%», — говорит сыровар. Он признает, что в России не все ладно, но считает, что виноват в этом не президент, который «за всем уследить не может», а либеральный экономический блок. «Я не понимаю, почему они не дают денег в экономику! Нужно под нормальный процент дать денег крестьянам. Кудрин боялся инфляции, говорил, что будет еще хуже, но может надо попробовать уже деньги дать в реальный сектор?» — говорит Сирота.

В прошлом году Сироту пригласили в Москву на «прямую линию» Путина. Слова ему так и не дали, хотя сыровар очень хотел попросить президента не отменять антисанкции еще десять или хотя бы пять лет. «Год нужен, чтобы документы собрать, построиться, еще два отладить производство и пару лет работать. Если все будут знать, что санкции на пять лет, то народ реально ломанется», — говорит Сирота. Сейчас он даже Ангеле Меркель готов памятник поставить на своей сыроварне, если та пообещает не отменять санкции против России в течение тех же пяти лет.

Легкость, с которой Сирота получил от местных властей земельный участок, приглашение его на «прямую линию» Путина, а также бодрые патриотические речи сыровара заставляют заподозрить в нем бывшего «нашиста». Сам он связи с прокремлевскими движениями отрицает. «Если бы я в институте учился нормальном, то, наверное, вступил бы туда, но я с 13 лет занимаюсь поиском павших солдат. Под Ржевом леса прямо завалены костями. Я учился любить родину там — отмахиваешься от комаров, блиндажи копаешь, кости собираешь. Конечно, лучше на Селигере любить родину. Там солнышко, пляж, девчонки, а не бородатые мужики по пояс в земле или воде. Я так себе заработал хроническую болезнь колен», — откровенничает Сирота.

Впрочем, благодаря этому увлечению Сирота женился, а заодно обзавелся известным тестем. «Несколько лет назад меня позвали на участок к мужику искать клад. Я взял глубильник, щуп, и хотя клад не нашел, увидел девочку в платочке, которая на стол накрывала. Мне жениться как раз надо было, а тут сразу понятно — традиционная семья, православные люди, приличные, с бородами, хозяйство крепкое», — рассказывает Сирота.

Бородатым мужиком оказался известный православный бизнесмен Герман Стерлигов. Сыровар отправился свататься, и в итоге Стерлигов отдал ему дочь за коня. «В ЗАГСе она рыдала, кричала, что ненавидит меня, даже неудобно фотографии выкладывать. В общем, реально как чеченская свадьба у начальника РОВД получилась. Но стерпится-слюбится, и сейчас уже трое детей у нас», — добавляет Сирота.

Тесть Сироте денег не ссужает, тем более что, по словам Сироты, богатство Стерлигова — это миф. «Жена не будет уважать меня, если я у тестя буду брать деньги, — говорит он. — Главная помощь от Путина: он санкции вводит и шашкой машет направо и налево».

— Олег — самостоятельный, пока нам помощь, слава богу, не требуется. Но если надо, то, конечно, поможет, — говорит мне жена Сироты Пелагея.

— Есть же недостаток финансов у вас, — возражаю я.

— От финансов я далека, слава богу, — отвечает дочка Стерлигова, потупив взор.

— Ну а как вам вообще эта затея с сыроварней?

— Очень интересно, мне вообще интересно все новое, — говорит Пелагея.

Вместо тестя Сироте помогают родители, которые живут неподалеку — в Волоколамске. Пока мы ждем моцареллу, они приезжают на сыроварню. «Золото мое, у тебя все получится! Мы с тобой рядом», — говорит мать Сироты, обнимает сына и протягивает ему чистые тапочки для цеха.

Новороссия и сыр

10 марта 2014 года в Москве состоялся митинг в поддержку русских на Украине и в Крыму. Сирота был одним из его организаторов и выступал со сцены вместе с писателем Эдуардом Лимоновым, депутатом Госдумы и лидером Национального освободительного движения (НОД) Евгением Федоровым, Стерлиговым, бойцом «Беркута» из Киева и другими персонажами.

«У меня брат в Крыму в самообороне Севастополя, и если придется, он с оружием будет умирать за то, что Севастополь — русский город, а Крым — Россия. А к моей тетке в Николаеве подошли два пьяных бандеровца и сказали, что она должна теперь только на мове говорить. Если мы не потребуем от нашего правительства не отступать от поддержки русских людей на Украине, то наших родственников и друзей там ждет медленный, а может, и быстрый геноцид. Не за горами, я уверен, этнические чистки. Очень не хочется, чтобы это случилось», — говорил собравшимся будущий сыровар.

Спустя год он признается, что события в Крыму и на востоке Украины — это «исторический поворот для страны и лучшее, что с ней происходило за последние годы». Сирота хотел поехать в Донбасс воевать, но «не хватило духу». В «Новороссии» сыровар не разочаровался: «Если бы не „Новороссия“, Россия не стала бы смотреть в сторону собственного производства и сельского хозяйства. Ничего бы этого не было», — говорит Сирота и обводит глазами свой сырный цех.

Без «Новороссии» не было бы, наверное, у Сироты и двух работников из ДНР — Юрия из Амвросиевки и Олега из Макеевки. Юрий рассказывает, что в Подмосковье приехал на заработки, потому что цементные заводы на родине стоят. «Работа есть только в „ополчении“ ДНР, за 300 долларов в месяц тебе дают автомат, месяца два учат с ним обращаться, а потом отправляют на огневые рубежи», — говорит Юрий.

Сейчас, по его словам, в Амвросиевке «нормально», «войны как таковой нет, комендантский час и есть более-менее порядок». Раньше было иначе: «Казаки гуманитарку продавали в магазины, забирали себе самогон с самогонных точек, а если простой человек шел пьяным, то заставляли его мести город с табличкой „Я — алкаш“ на шее. Это справедливо? Нет».

Тем не менее, работник сыроварни Юрий поддерживает ДНР и, видимо, не против возобновления военных действий. «Мне, что же, поддерживать этих идиотов из „Правого сектора“ (организация запрещена в России — прим. „Медузы“), которые бендеровцы? Вот сейчас нашим стрелять нельзя, ДНР отвели тяжелую технику, а нацики стреляют по домам, и погибают не солдаты, а мирные люди», — говорит Юрий. Он с удовольствием рассказывает, что в Иловайском котле погибли семь-восемь тысяч «нациков», по которым из «Градов» лупили из России.

Перед въездом на сыроварню Сирота хочет повесить флаг «Новороссии».

— Лучше не надо, — откликаюсь я.

— Почему? — оскорбляется Сирота.

— Потребители сыра с плесенью едва ли поддерживают «Новороссию», большей частью это интеллигенция, с прозападными убеждениями.

— Интеллигенция разная бывает. Ничего страшного! Если совсем «Новороссия» не нравится, то купят в магазинах, а большинство тех, кто приезжают сюда, ее поддерживают, — отвечает Сирота.

— Вот Дональд Трамп — бизнесмен, но баллотируется от республиканцев. Думаете, что его продукцию демократы не будут покупать? — вступает в разговор технолог Недорезов.

Областные власти

Не последнюю роль в быстром продвижении Сироты сыграли местные и областные власти, которых сыровар не устает нахваливать.

— Мне дали лучший участок в районе, у нас таких больше нету. Они не только не мешают, но даже сами бегали бумажки собирали. Надо будет потом главе района отлить памятник за режим максимального благоприятствования, — говорит Сирота.

— Можете из сыра сделать памятник, — предлагаю я.

— Из сыра развалится. Лучше тогда шоколадную фигурку, — подхватывает Сирота и снова начинает хохотать.

Главой администрации Истринского района оказался бывший лидер партии «Правое дело» Андрей Дунаев. Выполнив в 2012 году с помощью политтехнолога Андрея Богданова свою миссию по перехвату у бизнесмена Михаила Прохорова его партии, Дунаев удалился — как из партии, так и вообще из политики. Поработав юристом и доцентом Российского экономического университета им. Плеханова, с 2014 года он заправляет Истринским районом. «Здесь интереснее, чем в политике. Вот сделали на Волоколамке тросовое ограждение встречных полос, и смертность сократилась в разы. Прикольно же — достижение», — говорит мне Дунаев в своем кабинете в администрации Истринского района.

Бывший политик не скрывает своих амбиций, хотя обещает проработать в Истре не меньше четырех лет: «Раньше я был чекист, адвокат, политик, неплохой парень в принципе, но реальной работы-то не было. Понятно, что я буду дальше двигаться по карьерной лестнице, но мне нужен хозяйственный опыт, осязаемые результаты вроде объездной дороги вокруг города».

Сирота говорит, что повезло ему и с губернатором области Андреем Воробьевым, который «под себя не гребет и вычищает из районов удельных князьков-жуликов» (для этого, в том числе, в Подмосковье были отменены выборы мэров городов). От областных властей Сирота рассчитывает получить по специальной программе компенсацию половины стоимости оборудования. Помогают ему и другие местные политики: когда мы мчим на «Ладе» Сироты к сыроварне, подъездную дорогу как раз ровняют грейдером. «Это Коля, он начинающий дорожник, а сейчас от ЛДПР выдвигается в районный совет депутатов», — говорит Сирота.

«Олег у нас знаковый сейчас персонаж. Я до последнего сомневался, честно говоря, что он так активен будет. Но за счет большой публичности (Сирота ведет аккаунты во всех соцсетях и дневник на сайте „Комсомольской правды“ — прим. „Медузы“) на открытии у него не только поставщики молока были, но даже представители рынков», — говорит Дунаев.

Сирота абсолютно уверен в том, что проблем со сбытом продукции у него не будет. Продавать сыр он собирается в магазинчике на территории сыроварни и в мини-маркете в Кострово. «С интернета уже приезжают сюда, особенно после сюжета на телеканале „360 Подмосковье“. В районе дачников много — 300 тысяч, а на выходных до 800 тысяч», — рассказывает Сирота.

По его словам, приходили к нему и из расположенного неподалеку отеля Hilton. «Сказали, что будут брать сыр, потому что хотят поддержать местных производителей. И вообще, если сейчас сбыт не найти, то когда? В России же нет никакой горгонзолы физически сейчас. Уникальные условия, чтобы стартовать и развиваться», — говорит Сирота.

Власти Истринского района уже включили сыроварню Сироты в туристический кластер «Русская Палестина», который создается вокруг Ново-Иерусалимского монастыря в Истре. «Олег совершенно точно туда уже включен как объект показа. Ему надо будет построить небольшую гостиницу, автостоянку. Но идея в том, что когда-то от монастыря мимо его сыроварни должны ездить туристы на телегах с сеном», — рассказывает Дунаев.

По его словам, пока «Русская Палестина» как проект еще «в зародыше», но уже включена в ведущие проекты федеральной целевой программы развития внутреннего туризма. «Пока единственный проект, который вписался в кластер, это „Арарат Хайят“ на Истринском водохранилище. Олег тоже потенциально может что-то себе компенсировать за счет ФЦП, хотя объемы средств наверняка будут сокращены из-за общего кризиса», — говорит Дунаев.

Будущее

Планы у Сироты наполеоновские, что не может не подкупать любителя качественного сыра. Он планирует варить по 500 килограммов сыра в день, а также открыть при сыроварне школу для технологов.

Верит в Сироту не только Дунаев, но и руководитель построившей сыроварню компании Геннадий. «Там руководитель, бывший офицер-ракетчик — прям конкретный ватник. Даже больше, чем я. Он близко к сердцу сыроварню воспринял, так как он сам бизнес с нуля строил после того, как в 1998-м его семья гречку занимала», — говорит сыровар.

Геннадий на обратном пути подвозит меня до Истры на своем джипе — и действительно долго и обстоятельно ругает «бандеровскую» Украину. Зато хвалит Сироту и подъем национального производителя. «Мы специализируемся на быстровозвоздимых строениях, и если раньше было больше заказов на торговые павильоны и кафе, то сейчас робко, но начинают производством люди заниматься. И слава богу», — говорит он.

Сирота утверждает, что в стране «началась движуха по маленьким сыроварням». «У нас в районе открылась одна, только у них маленький котел на 50 литров, а не на тонну, как у нас. Мой друг еще до санкций открыл сыроварню в Адыгее, но быстро закрыл ее и поехал было квасить на море. Но в августе лежал на пляже, прочитал про санкции, и, бросив плавки, поехал открывать сыроварню обратно. Сейчас 12 тонн сыра в месяц производит», — рассказывает Сирота.

Дунаев добавляет, что Сирота у него такой в районе не один, и недавно власти выделили землю фермерше, у которой в полуподвале частного дома «стоят современные немецкие инкубаторы с компьютером для перепелок». «К сожалению, у нас очень мало земли осталось», — печально качает головой глава администрации района.

Сыровар тем временем полон оптимизма. «Страна наша пробуждается, люди встряхиваются! Мне со всей страны пишут, что хотят что-то делать. Было все туманно, а теперь есть перспектива, народный порыв идет!» — говорит Сирота. По его мнению, раньше бы власти просто создали еще один стабфонд, а теперь «уже не стыдно за родной Мордор, когда в ООН чуть ли не каблуком по столу стучат». «Красота. Видно, что в нужном направлении все разворачивается. Нас боятся из-за нашей огромности, нашего ядерного потенциала, поэтому у нас друзья только армия и флот», — говорит Сирота.

Но, по его словам, русский человек «становится абсолютно прекрасным, когда у него есть цель». «Говорят, что русские пьют и не могут работать, но вот сейчас есть цель преодолеть трудности! У меня электрики монтировали проводку — так они остались у меня за копейки работать круглосуточно и даже не поехали на дачу к Ротенбергу. Такие мы, русские!» — с гордостью говорит сыровар.

P. S. 22 августа Сирота впервые продавал моцареллу и йогурт с прилавка в деревенском магазине. Он продал все, что привез, за 20 минут.