«Конечно, по закону запрещено, но по шариату можно» Специалисты по Кавказу — о том, часто ли женятся на несовершеннолетних в Чечне

В начале мая 2015 года в Ножай-Юртовском районе Чечни едва не состоялась свадьба между 17-летней школьницей Луизой Гойлабиевой и 57-летним (по другой версии — 46-летним) начальником местного РОВД Нажудом Гучиговым — несмотря на то, что у него уже есть жена. Свадьба сорвалась из-за публикаций в «Новой газете» и других московских изданиях; впрочем, по данным Lifenews, она все же состоится в июне. Специальный корреспондент «Медузы» Даниил Туровский поговорил с экспертами по Кавказу и чеченским этнографом о том, насколько распространены в современной Чечне ранние браки и многоженство. 

Лечи Гарсаев

Заведующий отделом этнографии Академии наук Чеченской Республики

Как говорят, в семье не без урода. В новейшее время были случаи, когда насильно брали [в жены] малолеток.

Раньше ранние браки запрещались категорически. Это осуждалось, девочка должна была пройти определенный институт становления невесты — должна была научиться рукоделию, научиться готовить пищу. Тогда, после совершенствования этих необходимых качеств, она имела, так скажем, право выходить замуж. А так — с бухты-барахты — замуж не брали.

Рамзан [Кадыров] совместно с муфтиятом это дело пресекли: ни в коем случае до достижения 18 лет девушка не имеет права выходить замуж. Муллам, имамам, которые заключали шариатский брак, это запрещено сейчас.

Случаи, когда насильно берут замуж, бывали. Но это строго осуждается. По республике прошли в присутствии представителей муфтията по этому поводу сходы граждан, в каждом селе прошли! За последние два-три года я не слышал, чтобы девушку похитили. На человека, похитившего девушку, накладывали, по-моему, штраф в миллион рублей. 

Не слышал про случай в Ножай-Юртовском районе. Этот район — колыбель чеченской нации. Там наши традиции и обычаи живучи. Это кощунственно, если там так получилось.

Всеми осуждаются ранние браки — главой республики, муфтиятом, общественностью. Если говорить про многоженство, то, конечно, [оно] есть. Это не секрет. Шариатом допускается до четырех жен, но если будет одинаковый подход ко всем. Конечно, по федеральному закону это запрещено, но по шариату можно.

Григорий Шведов

Главный редактор «Кавказского узла»

Молодые девушки в Чечне довольно беззащитны, если у них нет силовиков в семье. Привлекательные девушки, которые относятся к семьям, не занимающим особое положение, являются объектами особого внимания. Реальные интересы девушки и наличие молодого человека — не серьезный фактор.

В случаях, когда сватовство за пожилых людей происходит со стороны людей, обличенных властью, отказ, конечно, побуждает существенные страхи у родственников невесты. Известно, что силовики на территории Чечни обладают абсолютным влиянием и могут похитить, сжечь дом и так далее.

Количественной статистики ранних браков у «Кавказского узла» нет, но, безусловно, принуждение к ранним бракам и дискриминация женщин является нормой. Их мнение не особо интересует ни родственников, ни тем более тех, кто настаивает на браке. Как правило, мы об этих случаях узнаем постфактум, потому что никакого существенного сопротивления в таких случаях невесты не оказывают. Чаще всего брак в Чечне носит добровольно-принудительную форму. В сельской Чечне это распространено сильнее, там больше укоренены традиции, там серьезнее авторитет родственников, меньше мобильности и возможности для девушки совершить другой выбор.

Есть примеры, когда избежать свадьбы можно, только сбежав в другой регион.

Другая проблема, с этим связанная — это разводы. Девушек не только насильно отдают замуж, но и возвращают домой. Возвращение домой в таком традиционном обществе на всю жизнь накладывает отпечаток на девушку, подчеркивает уровень ее бесправности, выйти замуж потом бывает затруднительно. Возвращают, потому что вторая или третья жена — не всегда то, что по-настоящему мужчине нужно. Через некоторое время он может потерять к ней интерес.

Многоженство на Кавказе выходит за пределы российских законов. Реальные браки не заключаются, разводы не оформляются. То есть может быть одна официально зарегистрированная в ЗАГСе жена, а другие женщины находятся в том же доме, но их статус ограничен. Если вторая или третья жена в Чечне родила ребенка, это не значит, что — при возвращении в семью родителей — она сможет уйти с ребенком. Если родится мальчик, муж, скорее всего, оставит его себе. Часто матери теряют возможность видеть своего ребенка.

Когда чиновники говорят, что ранние браки искоренены, речь идет про браки до 16 лет. А браки в 16-17 лет бывают нередко. Кроме того, в 2010 году властями Чечни был озвучен запрет на похищение невест, а не на ранние браки. Не сказать, что похищений больше нет, но их число, конечно, сократилось. Похищения бывают двух видов. В традициях советской комедии. И когда похищение является сговором между девушкой и молодым человеком, которые хотят избежать пышной дорогой свадьбы или несогласия кого-то из членов семьи.

Период Рамзана Кадырова в Чечне подразумевает вторжение государства в жизнь общества. Кадыровская Чечня — это регион, в котором, несмотря на то, что первые лица апеллируют к традициям, часто эти традиции нарушаются ими самими. Например, в кадыровской Чечне нарушается традиция, согласно которой только члены семьи по мужской линии могут определять, должна ли девушка носить платок или не должна, одевается она должным образом или нет. Нормы дресс-кода и поведения всегда относились к ведению главного мужчины в доме. Сейчас роль контроля взяли на себе кадыровцы. «Кавказский узел» предал гласности историю о расстреле из пейнтбольных ружей девушек, которые носили не слишком длинные юбки.

Случай с Луизой, скорее, исключительный. Я насчет постов в селе не слышал (по данным «Новой газеты», Нажуд Гучигов пригрозил семье девушки расправой; чтобы она не сбежала, он расставил в селе блокпосты — прим. «Медузы»). Сам он [Нажуд Гучигов] — не знаковая фигура в Чечне. Но на такие должности назначают по прямому согласованию с главой республики. Кадыров, конечно, с ним знаком.

Все видели публикацию Lifenews. Понятно, что девушка в Чечне не будет журналистам под запись говорить, что ее принудили [к замужеству]. В ней видно, что все — девушка, родственники — поставлены в ситуацию, когда они должны опровергать публикацию Милашиной. Конечно, я доверяю «Новой газете», а не Lifenews.

Олег Хабибрахманов

Член совета «Комитета против пыток», юрист мобильной группы правозащитников в Чечне

Ранние браки прежде случались чаще, сейчас случаются реже. В Чечне есть закон, который называется «Рамзан сказал». Любой федеральный закон должен пройти ратификацию у Рамзана Кадырова. Он выбирает «правильные» законы — и говорит отдельно, что так делать можно, а так делать нельзя. И только тогда это имеет силу в Чечне. Это касается и автомобилей, которые раньше воровали — до тех пор, пока Рамзан не сказал, что воровать машины нельзя. Так же и в случае с ранними браками и обычаем воровства невест: это имело место до тех пор, пока Рамзан не сказал, что этого делать нельзя. После этого количество ранних браков и похищений невест сократилось. Раньше выдавали девочек и по 15 лет. Похищения невест остались в качестве постановочного ритуала.

Со случаем в Ножай-Юртовском районе все немного по-другому. Там участвует начальник РОВД, человек, априори близкий к Рамзану Кадырову. Следовательно, были сделаны определенные послабления. Я полагаю, что это исключение.